Как обычно, за день до отъезда начал собирать вещи, и, хотя их было не очень много, но всё равно уже начинал опаздывать на самолёт рейса Москва – Красноярск. Самолёт вылетал из Домодедово. В центральном аэровокзале регистрация уже закончилась, и автобус, отвозящий пассажиров в аэропорт– уехал. Пришлось ловить такси до Домодедово.
Гонка в аэропорт
Договорился с водителем «Волги» – фургона. Он буквально впрыгнул в машину, спросил время отлёта моего рейса, ободрил: «Успеем!», – и начал своё ралли. По– другому назвать его езду язык бы не повернулся! Водитель – мужчина средних лет, лихач, но – расчетливый. При езде по городу, красный свет светофора для него был бледно-зелёным, а уж жёлтый – устойчиво, насыщенно зеленым! То есть, все цвета светофора для него были зелёными, просто разных оттенков.
За городом он выжал из своей машины всё, что она могла дать в принципе. На мой взгляд, даже чуть больше. Он выделывал такие пируэты на шоссе, что я вынужден был, как заворожённый, смотреть только на дорогу, и прервать начавшийся было неспешный дорожный разговор о каких-то незначительных вещах. Тем более что, беседуя со мной, водитель вежливо поворачивал голову в мою сторону и переставал смотреть на дорогу, что при его способе езды было абсолютно недопустимо. Несколько раз, при очередном обгоне по встречной полосе, столкновение с мчащейся в лоб машиной казалось неизбежным. Но, каким-то чудом, мы втискивались в промежуток между обгоняемой и встречной машинами без аварии!
Путём такой отчаянной гонки водитель домчал меня до Домодедово на десять минут раньше обещанного времени, так что я без сожаления отдал ему, заранее оговорённую высокую плату. Он отработал её на сто десять процентов. Правда параллельно, в качестве дополнительной бесплатной услуги, шофёр обеспечил мне такой выброс адреналина в кровь, что я разогрелся, как в парной и начал задыхаться, как выброшенная на берег рыба. Несмотря на прохладную погоду и открытые ветровые стёкла, мне было до того душно, что я вылез из такси мокрым, как мышь после дождя. Пассажира постарше мой лихач-водитель довёл бы до инфаркта. Во всяком случае, я покинул салон его автомобиля с чувством огромного облегчения, и потребовалось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.
Встретился с Таней и Денисом, мы прошли регистрацию на рейс, и, уже без приключений, полетели на самолёте ТУ-154 в Красноярск.
Лена и Паша
В Красноярске к нам присоединились: жена начальника нашего отряда Лена, и сын начальника экспедиции Пашка – только что вернувшийся из армии весёлый разбитной парень. С Леной нам предстояло работать весь сезон в небольшом коллективе, поэтому я обратил внимание в первую очередь на неё. Это была невысокая крепко сбитая кареглазая девушка с чёрными, как смоль волосами. У неё была короткая «под горшок» стрижка в стиле тридцатых годов. Одета Лена была в защитный «стройотрядовский» костюм. На её зелёной куртке, на спине были нарисованы самодеятельным студенческим художником разноцветный земной шар, и красовалась надпись – «Геофак». Лена окончила четвёртый курс географического факультета МГУ и сдала экзаменационную сессию (как и мы с Таней). Сразу после сдачи экзаменов она полетела к мужу.
Держалась она особняком, и мы не лезли к ней общаться. Была она девушкой самолюбивой, вспыльчивой и немного высокомерной. Наверное, потому, что её муж был начальником одного из трёх отрядов экспедиции, и мы с Таней и Денисом попадали под его начало. Может быть, дело было в том, что Лена просто не знала, как нужно вести себя в подобном положении. В результате её поведение было немного смешным, немного напыщенным, и не совсем уверенным. Нас заранее предупредили, что работать мы будем в отряде её мужа – Николая Проскурина. Я решил не форсировать события, и расставить все точки над «и» в отношениях с ней по ходу совместной полевой деятельности в одном отряде, если конечно это понадобится.
Совсем другие отношения сложились с Пашкой. С первых минут общения, как только выяснилось, что все мы летим в экспедицию его отца, он принял нас в свой круг общения. Пашка стал связующим звеном нашего маленького временного коллектива. У него были пшеничного цвета с рыжим отливом волосы, ещё короткие после армейской службы. Веснушчатый, сероглазый, открытый и весёлый, он всем своим видом вызывал симпатию. Лишь через несколько дней я обратил внимание на то, что он высокого роста и средней комплекции, при знакомстве его внутреннее содержание: кипучая энергия, жизнерадостность, дружелюбие и прочие – отбросили на двадцать последнее место внешние данные. Паша, после изолированной от гражданских свобод армейской жизни, чувствовал себя, как восторженный телёнок, очутившийся после тесного тёмного закрытого коровника на широком зелёном лугу в солнечный день! Казалось, что не может быть причины, которая отравит его настроение, или, хотя бы, заставит нахмуриться. Любому человеку, даже со стороны, было понятно, что его присутствие только улучшит моральный климат в изолированном малочисленном коллективе.
Тем более что экспедиция в основном состояла из людей, знающих друг друга не первый год. Конечно, люди сжились, притёрлись между собой, довольно хорошо знали друг друга – от кого, что можно ожидать, кто, на что способен. Знали характеры, привычки и пристрастия своих сослуживцев. Но эти несомненные плюсы, в условиях длительного, изолированного от другого общества сосуществования являлись и значительными минусами, особенно для людей молодых и общительных. Появление новых членов в экспедиции всегда было приятным событием. А прибытие такого жизнерадостного, позитивно настроенного к людям человека как Пашка, было вообще подарком судьбы, независимо от его практической пользы.
Как выяснилось позже, и в практическом отношении Паша был на все руки мастер. Он умел быстро развести любой костёр, сколотить стол и нарезать брёвна в качестве лавок к этому столу, починить лодочный мотор и мотобур (при помощи этого механизма с приложенным к нему комплектом штанг и наконечников и осуществлялось бурение нашими отрядами в долине реки). Пашка быстро освоил профессию бурильщика на нём. Да и вообще, – освоил все мелкие работы, необходимые в условиях автономной таёжной жизни. Причём, делал всё с таким азартом, таким заразительным удовольствием, что, всегда находилось сразу несколько помощников. Кроме всего прочего Пашка оказался человеком порядочным и смелым. В течение всего сезона он был душой отряда, в который его определил отец – Борис Константинович, да и всей экспедиции Пашка пришёлся по душе.
Лёша – «Ус» и Анатолий – «папа Булкин»
