Возникло неловкое молчание. Тео взял меня за руку и, не говоря ни слова, повел в дом.
Миновав двери и войдя в холл, я сразу обратила внимание на обои с изображением сцен из жизни французского двора. Судя по богатству и насыщенности красок, они принадлежали к эпохе королевы Анны. По обе стороны двери стояли позолоченные консоли с мраморными верхушками, на которых помещались астральные лампы бристольского стекла. Но самой примечательной деталью интерьера была легкая изогнутая лестница красного дерева, ведущая на второй этаж. Я словно оказалась внутри дорогого ларца: яркий красный ковер на полу довершал это сходство, как, впрочем, и потолок, оклеенный зеленовато-лиловыми обоями.
Отсюда мы прошли в небольшую уютную гостиную с черным мраморным камином, отделанным золотом. В высоком зеркале отражалась роскошная люстра. Мебель орехового дерева была обита красным бархатом.
– Вы, конечно, устали с дороги, – сказала Алвина. – Не смеем вас задерживать. Проходите наверх. Твоя комната, Тео, готова принять тебя и твою супругу.
Мы поднялись на второй этаж, прошли по широкой галерее и вошли в большую комнату, залитую теплым солнечным светом, проникающим сквозь кружевные шторы. Невозможно было поверить, что здесь столько лет никто не жил: благодаря трогательной заботе Алвины и Бесс все сверкало чистотой.
Интерьер спальни был выдержан в готическом стиле: посредине стояло массивное ложе, а по обе стороны от его изголовья – резные столики. Полог и простыни были из тонкого золотистого сатина. Во всем чувствовалась женская рука, причем рука мастера с хорошим вкусом.
– Ну, вот мы и дома, – сказал Тео и привлек меня к себе.
– О Тео, я не могла даже мечтать о том, что когда-нибудь буду жить в такой роскоши! – восхищенно проговорила я.
– Теперь ты будешь здесь хозяйкой, – сказал он. – Я очень надеюсь, что для тебя это не будет обременительно.
– Нет, конечно, – заверила я его. – Хотя без помощи твоих сестер мне не обойтись.
– Они рады будут тебе помочь – ты успела завоевать их симпатию, – довольно улыбнулся Тео.
– Только бы это было правдой! Ведь тебе часто придется уезжать по разным делам, а скрасить долгие дни ожидания могут только добрые подруги.
– Одна у тебя уже есть – Сара.
– Знаешь, я не уверена, что она искренне хочет стать моей подругой. Она ведь влюблена в тебя…
– Чепуха, – отмахнулся он. – Просто она неисправимая кокетка, к тому же знает меня с раннего детства, и это, считает она, дает ей право на некоторые вольности.
– Надеюсь, что все так, как ты говоришь, – сказала я, глядя на него с шутливым упреком. – Предупреждаю: я тебя никому не отдам.
– А я и так ни к кому не уйду, – сказал он, снова обнимая меня.
– Тео, – укоризненно покачала я головой, – дверь открыта. Кто-нибудь будет проходить и увидит нас.
– Ну и пусть, – беззаботно ответил он и приник к моим губам в поцелуе. Но поцелуй Тео был недолгим – он не ощутил во мне прежнего радостного трепета.
– Что с тобой, Нэнси? – спросил он, с тревогой заглядывая мне в глаза. – Неужели тебя и вправду так смущает, что кто-нибудь увидит, как я тебя целую? Смею тебя уверить, что им неоднократно придется быть свидетелями подобных сцен.
– Дело не в том, душа моя, – вздохнула я. – Мне не дает покоя мысль о предстоящем разговоре с твоим дедом.
– Да, такая мысль может лишить покоя, – понимающе кивнул Тео. – И все-таки я продолжаю утверждать, что он будет очарован тобой, когда узнает получше. Пусть не сейчас, но со временем – непременно… И вот как мы сделаем. Когда ты отдохнешь с дороги, отправимся к деду вместе.
– Правда, Тео? – воскликнула я с облегчением. – С тобой мне будет не так страшно. В конце концов, он ведь не чудовище!
– Когда он в гневе, может показаться и им, – усмехнулся Тео.
– Что ж, мне надо приготовиться к этому визиту, – сказала я, вздохнув.
– Вот и прекрасно. А я займусь багажом.
Я открыла один из чемоданов и выбрала платье – зеленое, из набивного ситца, отделанное узкими бархатными лентами. Цвет этого наряда подходил к цвету моих глаз. Я аккуратно положила платье на кровать и отправилась в ванную комнату. Послышался грохот выдвигаемых полок – Тео раскладывал вещи.
– Тео, расскажи мне о доме, – крикнула я ему.
– А рассказывать особенно нечего, – ответил он. – Я уже говорил, что большинство комнат многие годы не открывали. С тех пор как на нашу семью посыпались беды, мы перестали принимать гостей. А ведь в задней части дома есть большой бальный зал, во всю длину здания. И в свое время мы давали здесь танцевальные вечера, а также званые обеды, на которые собиралось по сорок человек сразу. Война заставила забыть о веселых праздниках. Вернутся ли они когда-нибудь – не знаю.
– Я вижу, тебе по-прежнему тяжело вспоминать прошлое.
– За каких-нибудь несколько лет я и мой брат потеряли своих жен. Потом погибли отец и братья. Воспоминания о них ожили во мне, едва я ступил на порог родного дома. Айда… Я нежно любил ее, красивую, добрую и веселую, она была очень похожа на тебя. Я думаю, что, если Айда может видеть нас из мира мертвых, она одобряет мой выбор… Теперь ты все знаешь, я освободился от страшного груза и обещаю больше не возвращаться к былому. Не годится жить только воспоминаниями. Слишком много дел нужно еще сделать в этой жизни, слишком много хорошего ждет нас с тобой, чтобы позволить прошлому омрачать будущие радости.
Вернувшись в спальню, я надела новое платье, расчесала волосы и украсила их искусственным зеленым цветком. Тео уже закончил разбирать вещи и теперь сидел в кресле, с удовольствием рассматривая меня в новом наряде и попыхивая тонкой манильской сигарой. Наконец он потушил сигару и осведомился:
– Ты готова, дорогая?
– Да, я во всеоружии. Идем же к нему. И чем скорее, тем лучше. Все равно ни к чему хорошему это не приведет, так пусть хоть кончится, как можно быстрее.
– Я восхищен твоим самообладанием, – сказал Тео, поднимаясь.
Но все получилось совсем не так, как мы ожидали. У подножия лестницы нас ждали Алвина и Бесс, одетые целиком в черное, черными были даже вуали, отброшенные на шляпы. Прежде чем мы подошли к ним, Тео вполголоса объяснил:
– Они собираются на кладбище, что за домом у реки. Я должен идти с ними – посетить могилы жены и матери. Мне очень жаль покидать тебя, но надо соблюдать семейные традиции: мои сестры чтут их беспрекословно.
– Конечно, – сказала я.
Проводив взглядом три скорбные фигуры, я решила в отсутствие Тео познакомиться с моим новым домом. Сначала я зашла в бальный зал на первом этаже – просторную длинную комнату с большими люстрами. Вдоль стен выстроилось множество стульев – здесь и в самом деле можно было принять сорок гостей. Должно быть, когда давали званые обеды, те же стулья ставили к столам, которые перед танцами выносили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
