Я должен быть выше. Равенство для лидера варваров — это смерть. Возможно когда-нибудь я смогу это изменить, но сейчас нужно играть по правилам.
— Ты понял?
— Да понять! Хрящ понять! — командир сдался.
Сняв ногу со спины и больше не обращая на него внимания, я обратился к окружающим:
— Есть ещё кто-то, кто желает со мной поспорить?
— Тогда выдвигаемся через 10 минут. Прошу не опаздывать. — улыбнувшись я развернулся и пошёл к своим вещам. И только в этот момент понял, что на моей гоблинской физиономии, улыбка смотрится не иначе как злобный оскал.
Вышли на дорогу мы даже раньше, никто не желал остаться в лагере последним, все спешили. Хрящ, гружёный тройной нормой поклажи, выглядел жалко. Но я не сомневался. Командир стал по настоящему опасен. Такое унижение он не сможет пережить и только вопрос времени, когда решится на месть. Спускать с него глаз нельзя. Развязка будет скорой. И к сожалению, наверняка кровавой. О чём свидетельствовало висящее перед глазами сообщение:
«Репутация с лесным гоблином Хрящ -70 (всего -75, ненависть)»
Путь до Причальной прошли молча. Никаких происшествий за это время не случилось. Сама дорога разнообразием видов так же не радовала: утопая в грязи вблизи, она пряталась за пеленой дождя вдалеке.
Из леса вышли на обширное поле, на горизонте переходящее в бескрайние водные просторы озера. На самом берегу которого, в месте впадения разлившейся широкой дельтой реки, виднелся частокол. К нему, вальяжно петляя меж редких кустов и одиноких деревьев, уходила колея. А несколько в стороне от частокола, прямо посреди реки, на острове, высилась тёмная громада форта. В серой дымке дождя детали терялись. И более ничего видно не было.
Оставив большую часть отряда в лесу у дороги, я с десятком гоблинов отправился к воротам. План был прост. Нам надо было всего лишь выдать себя за приблудный отряд наёмников, что кстати было недалеко от истины. О том, что я — неумирающий лорд, большинство, если не все, даже не догадывалось. Кольцо же я всегда носил печаткой внутрь, так что даже если у кого и возникли подозрения — подтвердить бы он их не смог. А проницательностью шамана из Лесной, в моём воинстве никто больше не обладал. Потому теплилась надежда, что легенда про наёмные клинки ищущие работы, должна устроить местных жителей и солдат барона. А там, проникнув в деревню, можно будет осмотреться и оценить потенциал будущего врага. Ну и раздобыть лодки для переправы. А купить или просто украсть — решу на месте по обстоятельствам.
II
Криг Беззубый не любил свою работу. Охранять селян в этой пропахшей рыбой и нечистотами дыре ему не нравилось. Еда дрянная, выпивка и того хуже. И повсюду эти заискивающие селюки, что служат его вождю. Раньше можно было хоть поразвлечься с местными девками, но после того случая ему запретили приближаться к борделю при кабаке. Да и в самом кабаке его не жаловали. Даже проныра кабатчик позволял себе отпускать шуточки по поводу роста Крига. Рост. Больная тема для орка. Низкорослый — значит слабый, значит никто.
Криг грязно выругался, к воротам приближались с десяток существ. Гоблины. Наверняка из холуев старого хрыча из Лесной. Его Криг тоже не любил, но опасался. Стоит опасаться того, кого побаивается сам барон. Иначе почему он спускает всё с рук этому зелёному коротышке? Неспроста.
Гоблины тем временем заколотили в ворота, пришлось спускаться и открывать переговорное окошко. Надо было бы окрикнуть издалека. Не сообразил. Серомордая образина, что был за главного, сказал, что они наёмники и хотят поискать работу, да выпить в таверне. Кто их знает, тут разный сброд трётся, намедни вон свинорылые и торговцы живым товаром забредали. Чинить преград не велено. Криг открыл засов. Толпа проследовала мимо рынка к указанному им зданию кабака. Закрыв ворота Криг потерял интерес к наёмникам, поднялся на башенку и продолжил предаваться невесёлым мыслям.
Деревня встретила нас сонной рожей дозорного орка. Досматривать нас даже не пытались и ткнув рукой в сторону почерневшего от времени здания, дозорный лениво поплёлся на свой пост. Охрана порядка в деревушке у барона не на высоте.
Таверна была маленькой и грязной. Кабатчик больше напоминал опытного грабителя на пенсии, чем разбитного трактирщика. Места почти все пустовали. Придерживаясь легенды, мы уселись за большой стол и заказали пива и какой-то закуски. Оплатив выпивку я сходу приступил к расспросам.
За звонкую монету удалось выяснить не так уж и мало. По словам кабатчика, барон войска не набирает, ему для своих то работы нет. Других наёмников в деревне так же нет. Как нет и коменданта: всё орочье начальство в форте. В деревне лишь староста, но он ничего не решает. Закупиться зельями да артефактами, а равно и иным снаряжением невозможно, ибо лишь в конце недели иногда приходит торговая галера, а сейчас рынок пуст. Зафрахтовать судно не выйдет. На причале, в центре деревни, есть лишь паром к форту, да рыбацкие лодки, но до вечера последние в озере, рыбу ловят. Есть ещё правда лодки у плотника, но они дрянные и находятся у него на ремонте. Больше ничего выудить не было никакой возможности. Потому, допив пиво и оставив своих подчинённых продолжать возлияния, я отправился к старосте. По пути я специально заложил круг, дабы всё осмотреть.
Деревня была достаточно большая: около сотни домов, встречались даже двухэтажные. Но выглядела она неухоженной. Избы стояли закопчённые, дороги грязные, заваленные мусором. Прилавки на рынке поломаны. В воздухе застоялый смрад разлагающейся рыбы. К тому же полное отсутствие огородов. Желая уместить всё за частоколом, дома ставили едва ли не вплотную друг к дружке. На улицах изредка встречались крестьяне, под стать деревне забитые и грязные. Пару раз попался орочий патруль. Солдаты носили кожаные доспехи со шлемами и круглыми щитами, а вооружены были секирами и дубинками, лучников я не заметил. Но орков было немного, насчитал едва ли десяток, остальные наверняка в форте. Ещё по улицам носились стайки чумазых ребятишек, но даже они выглядели так, словно здешняя атмосфера придавила их своей затхлостью.
Дом старосты особо не выделялся. Серый, мрачный, с высоким фронтоном и низким крыльцом. Над дверью колокольчик. Однако его звон никакого эффекта не произвёл. А вот после двух или трёх тяжёлых ударов, дверь отворили. Маленькая щуплая девчушка в засаленном платьице долго внимательно изучала меня и наконец обратилась вглубь дома: «Папа, это к тебе».
Папа, крупный, совсем не старый мужик. Не спеша вышел на крыльцо. В дом не позвал, лишь вопросительно уставился.
— Доброго
