— Алло — наконец отвечает она.
— Анна, здравствуйте, это Дана.
— Ой, здравствуй дорогая.
— Как он?
— Когда я зашла к нему, он лежал на полу.
Что?
— Он так расстроился, что ты уехала, что пришлось ему поставить укол, чтобы успокоился.
— А что с ним было?
— Дан, ему было очень плохо, и я не знала, что с ним делать. Я позвала сестру, она поставила ему очень сильное успокоительное, теперь он спит.
— О, Господи я не знала, что так получится.
— Ты не виновата, у него просто сейчас расшатанная психика и он очень эмоционально не уравновешен.
— Я не должна была его оставлять — в горле ком.
Он тоже плакал, похоже, хотел встать, блин.
— Тебе же нужно на работу.
— Да какая работа сравнится с жизнью человека.
— Ты, о чем.
— Да так о своем. Он ел сегодня?
— Ой, я и совсем забыла его покормить. Он уснул, а я вернулась домой.
Он один сейчас.
— Хорошо.
— Ладно, Дан, мне пора, дела.
Такое ощущение, что она хочет отделаться от меня.
— Да конечно до свидания.
Кладу трубку. Она его не покормила даже. Он так расстроился. Сейчас он один, он не должен быть один. Ему нельзя переживать, а я расстроила его.
Разворачиваюсь и выхожу на улицу. Ловлю такси и доезжаю до закусочной. Беру ему тефтели с пюре, прошу подогреть возвращаюсь и в больницу.
Пишу на работу, что не выйду. Они отвечают, что могут уволить. Я пишу, чтобы увольняли. Моя жизнь меняется с каждым днем. Но очень боюсь, что пожалею о своем решении. Но, хотя бы помогу ему подняться на ноги. А кто будет поднимать меня потом, когда он меня бросит из-за любви к Эм? Ладно, живу настоящим, а потом посмотрим, ему нужна помощь.
Подхожу к палате, душа замирает. Открываю дверь.
Он видит меня, на лице удивление, он часто моргает.
— Привет — говорю я.
— Привет, ты вернулась — говорит он с облегчением, как будто это до него только дошло, может это от укола.
Подхожу к нему, ставлю еду на тумбу, он хватает меня за руку.
— Ты вернулась — повторяет он, как будто не верит глазам.
— Да я вернулась — присаживаюсь на его кровать — и я надеюсь, что не пожалею об этом.
Он садится сам, это хорошо, хотя и медленно.
— Нет, Дан не пожалеешь, клянусь — он притягивает меня за руку и обнимает меня — ты совсем не трамплин, не думай так, пожалуйста — говорит он мне на ухо.
Я отпускаю его, но держу за руки.
— Ты очень важен для меня Энтони, и я не хочу быть заменой Эм.
— Ты не замена, совсем нет. Ты тоже очень важна для меня. Когда ты ушла сегодня, мне было плохо без тебя. Мне очень тебя не хватало, и я даже сейчас не представляю свою жизнь без тебя. Я даже встать не могу без тебя.
— То есть я для тебя вроде костыля или опоры для вставания? — ерничаю я.
— Нет, совсем нет, на много больше — говорит он серьезно.
— Я боюсь, что, когда ты выздоровеешь, я стану не нужна тебе и ты отправишь меня в очередной раз в Хикс.
— Нет, ты, что? — его рука дрогнула. — Я никогда не отвернусь от тебя, прости, что вчера я был так глуп и упрям. Я был не в лучшем состоянии, но благодаря тебе я снова ожил. Дан, останься со мною, пожалуйста.
От его слов в душе все замирает, мне очень хотелось их услышать. Но правда ли это? Или мой и его самообман. Только лишь потому, что нам хорошо вместе. И ему просто комфортно со мною забывать Эм. А, как только, она приедет из Хикса, он отвернется от меня. Он же сказал, что легко обижает людей. Я очень этого не хочу и боюсь. Но я вернулась и поставила крест на своей прежней жизни. Конечно, потом я не знаю, кто меня будет поднимать и поддерживать, если Энтони бросит меня.
— Пожалуйста, поверь мне — говорит он так искренне, как будто слышал мои мысли сейчас.
— Хорошо, но если я пожалею о своем решении, я лично прибью тебя.
— Ага, а потом спасешь — он усмехается — не пожалеешь — говорит он серьезно.
Его руки притягивают меня к нему ближе, и он касается моих губ своими, Он впивается отчаянно и сильно затягивая всю меня. Он проникает в каждую мою клеточку. Обнимаю его и не могу оторваться от него.
— Спасибо, что вернулась — говорит он тихо мне в губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты ел сегодня? — спрашиваю немного отстраняясь.
— Только с тобой утром.
— Я принесла тефтели с пюре, будешь?
— Ага — он отпускает меня, и я достаю с тумбочки еду.
Прикрываю его грудь полотенцем. Раскрываю контейнеры с едой, аромат на всю палату.
— Ты сама — то ела? — спрашивает он.
— Нет, я совсем забыла, с этими переживаниями.
— Поешь со мной?
— Сначала ты, тебе надо восстанавливаться.
— Ты переживала сегодня?
— А ты?
— Я первый спросил?
— Мне было просто не выносимо уходить от тебя, моя душа и сердце остались здесь — говорю я, не могу врать ему.
— Значит, они видели мою жалкую попытку догнать тебя.
— Что?
— Я хотел пойти за тобой, но только и шага не смог сделать, почти поцеловал пол.
— Энтони — глажу его по руке.
— Не уходи больше, пожалуйста — в его глазах столько надежды.
— Не уйду — провожу рукой по его волосам — никуда не уйду.
Подаю ему контейнер и ложку, второй беру сама, ему неудобно держать.
— Кушай.
— Спасибо.
Он ест с таким удовольствием. Наблюдаю за ним. На щеках стал появляться румянец, он выздоравливает.
Он пытался меня догнать, не надо было уходить.
— А, что ты решила с работой? — прерывает он мои размышления.
— Я решила уволиться.
Он чуть не давится.
— Как?
— По-другому они не отпускали меня.
— И, что теперь ты будешь делать?
— Пока ты не поправишься, буду здесь?
— А потом? — его взгляд пронзает меня, как будто от моих слов многое зависит.
— Потом, Энтони, я не знаю. Давай пока жить настоящим. — Он становится не много грустным. — Может, я тебя так достану, что выгонишь меня в Хикс.
— Не дождешься — улыбается он.
Я боюсь говорить о том, что между нами, и о том, что будет дальше. Я не знаю, что на самом деле он чувствует ко мне. Может, это все временно. Ну и пусть, зато рядом с ним сейчас я счастлива и это благодаря ему.
— Кушай, а то я все съем — вырывает он меня из своих мыслей.
Он уже почти доел один контейнер. У него хороший аппетит.
— Ешь, я еще схожу, если надо будет.
— Сама ешь.
Он вопросительно смотрит на меня.
— Если ты не будешь есть со мною я, тоже не буду.
— А ты провокатор.
Открываю второй контейнер и пробую тефтели, М. вкуснотища.
— Еще какой — отвечает он, дожевывая — я все наелся, спасибо.
Ставлю его контейнер на тумбу и ем дальше.
— Чаю хочешь, могу сходить?
— Ешь, попозже хочу прогуляться сам.
— Тебе разрешили вставать?
— Нет, меня еще врач не видел.
— Может пока не надо путешествовать.
— Я хочу походить.
— Ладно, нарушим правила.
— Ага.
Ставлю контейнер на тумбу.
— Тебе мама одежду не принесла?
— Нет, она вообще, наверное, не думает обо мне.
— Не говори так, она переживает за тебя.
— Ага, не накормила, не успокоила, просто усыпила, это же проще.
— Энтони, я разговаривала с ней, она не знала, как тебя успокоить, поэтому позвала сестру с уколом.
— Ты с ней? Вот поэтому ты вернулась? Это она тебя уговорила?
— Да нет же, я сомневалась лететь или нет, и очень хотела узнать, как ты, поэтому позвонила. А когда узнала, что она тебя даже не накормила, честно я на неё обиделась и поняла, что с таким лечением ты не поправишься. И я вернулась.
— А, а. Ты просто хочешь вылечить меня?
— Я очень этого хочу. И я вернулась для этого и еще для того, чтобы увидеть тебя.
— Зачем? — он так пронзительно смотрит.
— Потому, что ты очень дорог мне. Ты мне очень понравился с первого взгляда.
— Солнышко — он берет меня за руку — ты самое лучшее, что могло со мною произойти — он обнимает меня и очень крепко прижимает.
