— О да. Думаю, будь Вемишу дозволен один последний взгляд, он утешился бы этим зрелищем.
Тванго поджал губы.
— Достойное чувство, хотя, возможно, и несколько высокопарно выражено. — Он вскинул глаза на солнце. — Время не ждет! Твое усердие в этом отдельно взятом вопросе заслуживает всяческих похвал, но идет в ущерб распорядку. Сейчас ты должен выносить помойные ведра!
— Эта работа больше пристала Гарку и Гукину.
— Ну уж нет! У ведер слишком высокие ручки.
— Так пускай они используют меньшие ведра! У меня уйма более срочной работы, например эффективный и быстрый подъем чешуи Садларка.
Тванго быстро оглянулся по сторонам.
— Что тебе известно об этом?
— Ну, как и Вемиш, я несу с собой свежий взгляд на вещи. Как вам известно, Вемиш добился значительного успеха.
— Верно. И все же мы не можем поставить весь Флютик с ног на голову ради неосуществимых прожектов.
— Как вам будет угодно, — пожал плечами Кугель.
Он выбрался из могилы и все утро исполнял обязанности слуги, смеясь и распевая песни с такой живостью, что Гарк и Гукин доложили об этом Тванго. В конце дня Кугелю был дарован час на личные нужды. Возложив ветку лилий на могилу Вемиша, он возобновил рытье своей собственной. Несколько минут спустя в зарослях мальвы неподалеку от могилы мелькнула голубая кепка скорчившегося в три погибели Гукина.
Кугель притворился, будто ничего не замечает, и продолжил копать с удвоенным рвением. Очень скоро он наткнулся на ящики, которые Вемиш спрятал у края своей могилы.
Сделав вид, что отдыхает, Кугель огляделся по сторонам. Гукин, все так же скорчившись, сидел под листом. Кугель вновь вернулся к своей работе.
Один из ящиков был взломан, вероятнее всего, Вемишем, и почти пуст, если не считать пакетика с двадцатью не слишком ценными «Особыми» чешуйками, которые, возможно, он по оплошности забыл вынуть. Кугель засунул пакетик в карман, а затем присыпал ящик землей, покончив с этим за секунду до того, как к краю могилы приковылял Гукин.
— Кугель, твое время вышло! Неплохо бы тебе выучиться пунктуальности!
— Если ты еще не заметил, я рою себе могилу, — с достоинством отвечал Кугель.
— Ну и что! Йеллегу и Малзеру пора пить чай.
— Всему свое время, — сказал Кугель.
Выскочив из могилы, он пошел к сторожке, где уже ждали съежившиеся и окоченевшие Йеллег и Малзер.
— Чай — то немногое, что мы получаем от Тванго бесплатно! Мы весь день барахтались в ледяном иле, предвкушая минуту, когда сможем выпить горячего чаю и погреться у костра! — возмущался Йеллег.
— Я не вижу ни чая, ни костра! — поддержал товарища Малзер. — Вемиш был куда усерднее!
— Тише, тише, — умиротворяюще проговорил Кугель. — Я еще не освоился с распорядком.
Кугель развел огонь и заварил чай; Йеллег и Малзер все еще недовольно бурчали, но Кугель пообещал, что в будущем постарается быть более расторопным, и ныряльщики утихомирились. Они обогрелись и выпили свой чай, затем снова побежали к пруду и погрузились в ил.
Незадолго до заката Гукин позвал Кугеля в кладовую. Он указал на поднос, на котором стоял серебряный кубок.
— Это тоник господина Тванго, который ты должен каждый день в это время подавать ему.
— Что? — вскричал Кугель. — Будет ли конец моим обязанностям?
Ответом ему было лишь равнодушное кваканье Гукина. Кугель схватил поднос и понес его в мастерскую, где застал Тванго за сортировкой чешуек. Толстяк внимательно изучал каждую через лупу и раскладывал по коробочкам. На руках у него были мягкие кожаные перчатки. Кугель поставил поднос на стол.
— Тванго, можно вас на два слова?
— Ты что, не видишь, я сейчас занят, — раздраженно бросил хозяин.
— Я принес этот тоник против своей воли! Я должен еще раз напомнить вам условия соглашения, по которому я служу во Флютике управляющим работами. Эта должность не включает обязанности лакея, повара, рабочего на все руки и мальчика на побегушках. Если бы я только знал о расплывчатости ваших определений…
— Замолкни, Кугель! — раздраженно замахал на него руками Тванго. — Твоя сварливость действует мне на нервы.
— И все-таки, как насчет нашего соглашения?
— Твои должностные обязанности претерпели изменения. Но оплата осталась той же, так что тебе грех жаловаться. — Тванго выпил тоник. — Не желаю больше ничего об этом слышать. Хотел бы упомянуть еще и о том, что Вемиш имел обыкновение надевать белую куртку, перед тем как подавать мне тоник.
Тванго вернулся к своему занятию, время от времени сверяясь с большой книгой в кожаном переплете с медными застежками, украшенной медным же филигранным узором. Кугель недовольно смотрел на него сбоку.
— А что вы будете делать, когда чешуи кончатся? — спросил он почтительно хозяина.
— Я не собираюсь задумываться над этим раньше времени, — поджав губы, ответил Тванго.
— А что это за книга?
— Научная работа, мой основной справочник — «Внутреннее строение некоторых особ Верхнего мира», написанная Харувиотом. Я использую его для того, чтобы распознавать чешуйки, этой книге нет цены.
— Очень интересно, — проговорил Кугель. — И сколько видов вы нашли?
— Ну, я не могу точно определить. — Тванго указал на кучку нерассортированных чешуек. — Эти серо-зеленые «Обычные» типичны для спинной области; розовые и алые — из подбрюшья. У каждой свое звучание. — Тванго поднес одну серо-зеленую «Обычную» к уху и, постучав по ней маленьким металлическим прутиком, с полузакрытыми глазами прислушался к звуку. — Безукоризненный тон! Люблю иметь дело с такими чешуйками.
— Но зачем тогда на вас перчатки?
— Ага! Многое из того, что мы делаем, сбивает дилетантов с толку! Не забывай, мы имеем дело с веществами из верхнего мира! Когда чешуйки сырые, они мягкие, но, высыхая, часто раздражают кожу!
Тванго взглянул на свой чертеж и выбрал одну из «Особых».
— Протяни руку. Ну давай, Кугель, не трусь! Уверяю, она не заставит тебя в мгновение ока превратиться в демона из Верхнего мира!
Кугель робко протянул руку. Тванго положил «Особую» ему на ладонь. Кугель почувствовал, как по коже забегали мурашки и ее защипало, как будто на ладонь попала едкая слизь миноги. Он тут же отдернул руку.
Тванго расхохотался и вернул чешуйку на место.
— Вот поэтому я и надеваю перчатки, когда работаю с сухими чешуйками.
Кугель, сморщившись, оглядел стол.
— Они все такие едкие?
— Ты познакомился с «Передней укороченной башенной», они всегда жгучие. Эти «Перекрещенные пики» немного получше. «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк», как я подозреваю, окажется самым сильным, поскольку именно такие чешуи контролировали всю систему сил Садларка. «Обычные» же безвредны, если не держать их долго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
