Братья несколько минут глазели друг на друга и потом ответили: «Разве мы мертвы, чтобы сидеть и наблюдать, как волк пожирает нашего брата? У нас есть слава среди народа. Что люди скажут о нас?! Кроме того, где это видано, чтобы столько мужчин позволили волку напасть на своего брата?»
Йакуб (А) много говорил со своими сыновьями, но не нашел предлога оставить Йусуфа (А) дома, и, наконец, братья одержали верх, убедив отца отпустить его с ними.
Братья Йусуфа (А), попрощавшись с отцом, пошли к себе домой, терзаемые тревожными думами. Но и во время сна они не знали покоя: не переставали думать, каков будет конец их замысла.
Смогут ли они навсегда убрать мешающего им брата?
Неужели завтра утром они освободятся от Йусуфа (А)?
А что, если, не дай Бог, отец пожалеет и откажется от своего обещания?
Надо убедить его любыми средствами.
Как бы то ни было, ночь подошла к концу. Утром все они явились к отцу и попросили позвать Йусуфа (А).
Отец с грустью на душе и беспокойными мыслями позвал сына и наказал братьям следить за ним.
Братья приложили руки к глазам (в знак согласия) и, выказывая подчинение и повиновение словам отца, поклонились. Они и Йусуфу (А) оказывали уважение больше обычного, для создания видимости перед отцом.
Йакуб (А) вышел из дома, проводил их до городских ворот, а во время расставания обнял Йусуфа (А) и сильно прижал его к груди.
Слезы градом лились из глаз отца и скатывались ему на щеки.
Сыновья, увидев, что любовь и привязанность отца могут в последний момент испортить все дело, забрали у него Йусуфа (А), попрощались и пустились в путь. Но Йакуб (А) не желал отрывать от Йусуфа (А) глаз. Поэтому он остался на том же месте и смотрел вдаль, пока сыновья не пропали из вида.
Коварный замысел осуществлен
Братья постепенно удалялись и бросали взгляды назад. Сердца их трепетали в груди, и они с волнением оглядывались, желая побыстрее выйти из поля зрения отца. Когда они поняли, что время осуществления замысла настало, то, внезапно остановившись, с гневом и презрением посмотрели в лицо Йусуфа (А).
Йусуф (А) изумленно смотрел на них. Он, чувствовавший, что не сделал ничего дурного, был удивлен этой внезапной переменой настроения братьев. Вдруг ему по пояснице был нанесен удар, и болью охватило все тело: один из братьев сильным ударом ноги начал дело.
Другие братья обрушили на голову Йусуфа (А) всю злобу и ненависть, накопленную в их сердцах: они со всех сторон начали бить его.
Йусуф (А) искал защиты то у одного, то у другого. Но никто не защищал его.
И постепенно он обессилел. Боль охватила все его тело. Он чувствовал тяжесть, словно гору обрушили на него.
Слезы затуманили его глаза, шла кровь, и тут он неожиданно начал смеяться.
Братья очень удивились, и каждый сказал что-то:
– Он смеется?
– Может, он думает, что мы шутим?!
– Несчастный не знает, что ждет его!
– Он обезумел от силы наших ударов!
Йусуф (А) снял завесу с тайны своего смеха. Смотря вдаль в пустыню, он сказал: «Я вспомнил, мои могучие братья, как однажды посмотрел на вас – какие у вас сильные руки и необычайная телесная мощь, и обрадовался. Тогда я сказал про себя: какие заботы могут доставить тяжкие события человеку, у которого есть столько сильных братьев? Да! Когда-то я надеялся на вас и на вашу силу. Теперь же я схвачен вами и ищу у вас защиты от вас же самих, но никто мне не помогает. Господь нанес мне от вас поражение, дабы я понял, что, кроме Него, нельзя надеяться ни на кого, даже на братьев».
Возвращение домой
Братья Йусуфа (А) совершили задуманное так, как задумали, и бросили его в колодец. Но сперва они сняли с него рубаху и обрызгали ее кровью убитого заранее животного.
Затем двинулись в город.
Войдя домой, они поняли, что Йакуб (А) так просто не поверит их словам. Посему они сделали прискорбные и плачущие лица, а затем пошли к отцу.
Йакуб (А), с нетерпением ждавший сыновей, посмотрел на них и, не увидев Йусуфа (А), весь задрожал. Он спросил прерывающимся голосом: «Где Йусуф?!»
Братья начали плакать и опустили головы. Они притворились, что не могут говорить. Йакуб (А) спросил снова: «Почему среди вас нет Йусуфа? Где он?!»
Один из братьев ударил себя по лбу и сказал: «Дорогой отец! Мы занялись состязанием и играми. Так как Йусуф мал и не мог состязаться с нами, мы оставили его стеречь одежду и вещи. Мы были настолько увлечены своим делом, что забыли все, даже нашего брата, и… и… в это время подоспел безжалостный волк и задрал его!»
Йакуб (А) пришел в смятение, крикнул громким голосом и залился слезами. Братья взяли окровавленную рубаху Йусуфа (А) и сначала сделали вид, что не хотят давать отцу эту кровавую память о сыне, но, увидев сильное его расстройство, показали рубаху и сказали: «Отец! Эта окровавленная рубашка осталась от Йусуфа!»
У лжеца память коротка
У лжеца короткая память, и братья забыли порвать рубаху Йусуфа (А), дабы это было свидетельством нападения волка.
Йакуб, увидев целую рубаху, все понял и произнес: «Вы лжете!»
Затем он взял рубаху, вывернул ее наизнанку и сказал: «Если вы говорите правду, то почему на ней нет следов зубов и когтей волка?!»
Братья, пораженные своей глупостью и рассеянностью, все так же смотрели на отца и ничего не говорили.
Йакуб (А), для того, чтобы больше выказать свое недоверие их словам, положил рубаху на лицо и, рыдая и крича, произнес: «Что это за добрый волк, съевший моего сына, но не причинивший ни малейшего вреда его рубахе?!»
Он более не мог говорить. Словно сухое дерево, он, остолбенев от изумления, стоял некоторое время на месте и вдруг повалился на землю.
Братья встревожено и озабоченно глазели друг на друга. Никто не знал, что делать. Наконец, один из них сказал: «О, горе нам на справедливом суде Господнем в тот День! Мы потеряли брата и убили отца!»
В ту ночь Йакуб (А) до утра не приходил в себя. Когда на рассвете прохладный и живительный ветер коснулся его лица, он медленно открыл глаза и с недоверием посмотрел вокруг. Может, он желал, чтобы все увиденное и услышанное им оказалось сном. Но было не так: он не видел Йусуфа (А) в доме.
Хотя сердце его пылало и душа сгорала, но никогда Йакуб (А) не говорил ничего, что являлось бы признаком неблагодарности, отчаяния и безнадежности. Напротив, он шептал: «Я буду ждать. Мне надлежит терпение, похвальное и прекрасное, которое сопутствует благодарности и признательности Господу».
Все эти беды – за один ничтожный проступок
Мы на некоторое время оставляем Йусуфа (А) на дне колодца, а отца его – в горечи великого несчастья, и приступаем к другому рассказу, связанному с этими великими людьми.
Абу Хамзе Сомали повествует от Имама Саджада (А):
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
