руке.
— Давненько я не лежала в одной постели с парнем, не чувствуя от него угрозы, лишь безопасность.
— Моё лезвие, кажется, краснеет от стыда, — подумал я, невольно произнеся вслух.
— Почему это? — спросила ящерка, повернув голову.
— Я… никогда не лежал в одной постели с девушкой. Тем более… Ладно, забудь.
Она понимающе улыбнулась и кончиком мизинца провела по моему лезвию.
— Сейчас, считай, не считается. Ты мой верный меч, а я твоя верная и слегка озорливая владычица.
Палец хозяйки приятно ласкал острие, отдаться наслаждению мешал лишь страх о том, что она может порезаться, а, скорее, поцарапаться…
— Кстати, про озорливость, — начал я полушёпотом, опасаясь прослушки, — ты ведь обманула их не только по поводу своего имени?
— Всё верно, хочешь меня пристыдить? — Си повернулась ко мне лицом, от чего свет единственной в комнате лампочки стал нежно играть с её лицом. — Хотя, может, это и правда неправильно, но я ведь не желаю им зла, а за добро и комнату я расплачусь. Ловко я придумала с югом и богом Грандис? — она хихикнула. — Захри-захро!
— У тебя получилось столь убедительно, что даже я поверил. Кстати, есть идеи, чем эти люди так обеспокоены?
— Хм… — Си глубоко задумалась.
В это время я стал «разгребать» свой инвентарь: деньги сложил в одну ячейку, а лут с мобов рассортировал в соседний стобец. Затем полез в характеристики, где меня ожидали приятные глазу: «2 нераспределённых очка характеристики!»
Открыв список возможной прокачки, моя рукоять задрожала от восторга — взор был сверху донизу закрыт тоненькими прямоугольничками с текстом и «+». Я стал, по старой привычке, подробно вчитываться в каждый из возможных узлов прокачки. Она, кстати, оказалась не совсем стандартной. Переключив формат я понял, что начинается всё с трёх «корней», которые дальше раскрываются обширным «стволом», а тот заканчивается «ветками» — ответвлениями. «Неужели для местных это — норма жизни?» — задавался я. — «как для нас чайник или поход в школу?»
Начинать в любом случае нужно с корней: «Острота», «Адаптивность», «Форма». В остроту точно нужно, а вот куда вкинуть второй? И что это вообще значит? Нажал на соответствующую иконку:
«Адаптивность»
Корень древа характеристик, расширяющий возможность оружия принимать сторонние временные или перманентные модификации, адаптироваться под врага или владельца и дополняющий функционал корней «Остроты» и «Формы».
«Угу…»
«Форма»
Корень древа характеристик, расширяющий возможность оружия в сфере модификаций (на ранних этапах) рукояти, навершия и формы лезвия и (на поздних этапах прокачки) открывающий функционал гибритизации эфеса и сложных лезвий.
«Ага…»
«Острота»
Корень древа характеристик, (на ранних стадиях) увеличивающий показатель урона (2 единицы за уровень х коэффициент атрибута «сила» (1 + 0.2 за каждый уровень) х коэффициент особенности меча х особые коэффициенты) и открывающий (на поздних этапах прокачки) особые навыки, комбинированные навыки и навыки восхождения, а также, при наличии, раскрывающий потенциал сокрытых пассивных способностей оружия.
Интересно! В большинстве игр, в которые я играл, персонаж качался по одной ветке, лишь изредка перескакивая на смежные для получения необходимых усилений, а тут… Все ветки кажутся важными и даже не знаешь, что и выбрать. Один поинт упал в «Остроту», а вот куда деть второй я долго не мог определиться. Так и не успел — Си наконец ответила:
— Извини, я немного ушла в себя, так вот. Мне кажется, что неподалёку появилась логово сильных мобов. Или призывающий данж… Или странствующий босс. Короче, нечто извне. Однако что-то мощное настолько, что своими силами они не справляются. Заметил, что почти все посетители были женщинами? Где их мужчины?
— На войне или убиты… — догадался я.
— Верно, а помощь из города не приходит, значит ничего ценного в этой деревне нет. Поэтому и наёмников они нанять не могут.
— А с чего ты взяла, что из города не прибудет помощь?
— На дороге был лишь один след от телеги, и тот — едва различимый. — ответила Си.
— Разве это странно?
— Конечно, в нашем мире деревни живут за счёт городских, что хотят прокачаться в свободных локациях, поэтому, будь в этом лесу нечто, что смогли бы зафармить «обычные» мечники — они бы давно это уже сделали. Значит тут что-то серьёзное. Поэтому на лицах этих бедолаг столько боли… Мне их жаль, поэтому я решила подарить им надежду. Поэтому, что бы там ни было, я пойду им помогать! — её глубокие выразительные глаза вновь зажглись тем огнём, что я никак не мог разгадать.
Однако последние её слова меня слегка расстроили:
— Нас, вообще-то, двое, — недовольно буркнул я, дёрнув рукоятью.
На удивление рукоять действительно завибрировала. Это придало значимости моменту.
— А если там будет опасно? — её лицо задрожало от волнения.
«Неужели она так боится остаться одна?».
— Я твой меч, отныне и навеки, или как там говориться? Я буду служить тебе, ведь избрал тебя своим владельцем!
— Но даже не зная меня…
— Пока ни о чём не жалею.
По её коже пробежали мурашки, выразительные губы расплылись в детском восторге. Си радостно приобняла меня. Её тело такое мягкое и тёплое, но одновременно и волнующе-упругое. Мужчина внутри меня ликует, а «дух» меча, постепенно перебарывающий мужчину, ликует вдвойне. Что хорошему мечу ещё нужно кроме хорошего владельца?
* * *
В этот раз Си спала крепко и даже злобный вой за окном не мог нарушить её сон. От этого и мне было легче проваливаться в небытие, как я окрестил это состояние.
Моя хозяйка поднялась ровно к восходу солнца. Всего за несколько минут, быстро изучив комнатный шкаф, ящерка отыскала себе одежду. Дешёвую, заношенную до дыр, но одежду, а не рабские тряпки. Ещё внутри были сапоги. Они, хоть и были на пять размеров больше нужного, мне понравились. Я подсказал Си, что внутрь можно забить соломы — на улицу она вышла довольная, крепко стоя на ногах.
Снаружи было всё ещё темно, хоть редкие лучики взошедшего солнца изредка и били по глазам, как острые стрелы. Не ночной мрак, конечно, но и не солнечный день.
Си отыскала колодец, а затем отмыла таз от грязи. После зашла в трактир, положила в таз две серебряные монетки и стала дожидаться Джаннет, чтобы расспросить её о предстоящем походе. Однако первым внутрь зашёл парень, попытавшийся вчера остудить Альберта. Его крупные плечи виновато замерли, голубые глаза перескакивали с одного места на другое, а
