Эмма не отводила взгляда от пульта. Она видела, как катер отлетел от «Дракона», как направился к темной станции. Ничто не мешало ему, ничто не предвещало никакой опасности.
Да и что может угрожать Люку? Если на станции есть синтетики, то росток быстро выключит их. Если есть фрики – росток сможет ими управлять. По сути, рядом с ростком Настоящего дерева Люк в безопасности. Тут нечего бояться.
…гость незваный – огнедышащий дракон…
Песня все звучала и звучала, крутясь в голове назойливым мотивом. Теперь уже сама Эмма тихонько напевала ее. А ведь Люк действительно явится как незваный гость. Вот уже подлетел к самой станции, вот приблизился, нашел шлюз.
Больше неба его крылья, ярче звезд его глаза,От огня его пылают горы, склоны и леса.Берегись, дитя, дракона, в темноте он прилетитИ огнем дома наполнит, никого не пощадит…
Эмма пропела последние строки, тщательно выговаривая слова незнакомого языка. Тихо повторила: «Никого не пощадит».
Дракон из песни – это, судя по всему, робот. Огромный робот, если крылья больше неба. Вовсе не игрушечный. Потому и никого не пощадит. Роботы никого не щадят, никого не оставляют. От них никто не спасается.
И на этой странной темной станции тоже никто не спасся. Если сюда не успели раньше наведаться миротворцы из бывшей Торговой гильдии, то роботы никого не пощадили. И потому Люк зря летит, это ловушка. Подстава. Детей там уже просто не может быть…
Эмма выскочила из огромного удобного кресла, подбежала к пульту.
– Ты чего? – не понял Ник.
– Это ловушка, – тихо проговорила Эмма. – Они устроили ловушку.
– Кто?
– Синтетики. Они здесь, я знаю.
– Это не так, – тут же возразил Ник.
Но Жак молчал, выжидающе глядя на Эмму.
Катер Люка между тем успел залететь в темный зев шлюза. Едва он скрылся из виду, как ярко и нагло вспыхнули огни станции, и вся она быстро пришла в движение, точно ловкий и подвижный организм. Медленно закрутилась и сдвинулась с места.
Огни ее еще раз вспыхнули и погасли, и вся эта здоровенная махина стала похожа на огромного довольного дракона, только что проглотившего добычу.
– Вы меня слышите? – раздался голос Люка.
Настоящие деревья наладили связь с ним.
– Да! – тут же заорал в ответ Ник и от волнения перешел на родной язык.
– Что там? Что случилось?
– Они убили мой росток. Катер захвачен, а сам я ранен. Улетайте отсюда, немедленно!
4
Его слова показались взорвавшейся бомбой. Тишина рассыпалась на множество шуршащих клочков, зашелестели листья Настоящих деревьев, и Эмма впервые уловила эмоции этих странных существ.
Бешенство. Злость. Ярость.
Деревья испытывали небывалую ярость при известии о гибели ростка.
– Что случилось?
Мэй-Си торопливо спустилась по белым ступенькам и остановилась у пульта. Ее глаза, мягкие, светлосерые, теперь вдруг потемнели. Или это только показалось?
Эмму захлестнула тревога, и она поняла, что прежнее умение чувствовать людей и их настроения возвращается. Звериная сущность снова напомнила о себе, обострив интуицию и восприятие мира.
– Люк оказался в ловушке. Его надо выручать, – без колебаний заявил Жак. – Мы вылетаем, сейчас же.
Настоящие деревья были с ним согласны, Эмма услышала их «согласие», уловила их готовность сражаться.
– Не смейте! – тихо прозвучал голос Люка. – Я сам попытаюсь выбраться. У них везде ловушки.
– Как погиб росток? – быстро спросила Эмма.
Она не была уверена, что ее вопрос будет услышан, но Люк тут же ответил:
– Они знали, где находится капсула с Живым металлом. Взломали ее и закинули в плазму чип, который преобразил Живой металл, превратив его в робота. Корни ростка погибли.
Дальше все было ясно. Если погибают корни – погибает сам росток. Настоящие деревья легко восстанавливаются после того, как обрубают их ветви, обрывают листья или цветочки. Они практически неубиваемы, но их корни уязвимы. Только корни. Без корней нет Настоящих деревьев.
– Надо вытащить тебя. – Голос Мэй-Си стал твердым, будто металлическим. Ни тени сомнения, ни капли неуверенности.
– Мы вытащим его, – мрачно заявил Ник.
– Не говори заранее, – остановил брата Жак. – Как мы туда заберемся, если они сразу уничтожают плазму и росток?
– Только снаружи. Там есть входные отсеки, – подсказала Эмма. – Я не бывала в них, но знаю, где они находятся. Не раз изучала карту станции.
– Ты? – Ник удивленно поднял брови и хлопнул себя по коленям. Деревянные бусины на его браслетах бешено заплясали.
– Я. Могу показать.
– Неосмотрительно подвергать девочку такой опасности, – забеспокоилась Мэй-Си.
Выражение ее милого круглого лица в этот момент вдруг сильно напомнило выражение Таис, когда та отправилась в запертые ангары за Федором. Такая же решимость и такое же отчаяние.
– Она уже участвовала в битвах, и не раз. – Ник принялся убеждать жену брата. – Она не растеряется. Попробуем проникнуть извне. Скафандры у нас есть.
– Открытый космос? – нахмурилась Мэй-Си.
– Не отпускай их, – тут же зазвучал голос Люка. – Я не сильно ранен, я смогу выбраться сам. Не рискуй мальчиками!
– Все, отправляемся. – Жак повернулся и направился к ангарам. – Старших братьев надо слушаться, но не всегда. Мы это уже проходили.
Настоящие деревья были с ним согласны.
Эмма тоже понимала, что надо вытаскивать Люка. Раньше, еще когда она жила на станции, дети всегда выручали своих. Это было неписаным правилом, ориентиром, своеобразным маячком, помогающим принимать решения.
Своих надо выручать. Потому что это свои.
Здесь, в семье инопланетян, судя по всему, действовали так же. Вот и чудесно.
Эмма поднялась и вслед за Жаком направилась к ангару.
5
У широких раздвинутых дверей Эмму остановил Ник. Положил ладонь на плечо, слегка надавил.
– Полетишь вместе со мной, в моем катере. Потому что катер Люка пострадал, его уже нет. Осталось только три, и всеми ими рисковать мы не можем. И надо быстро управиться, потому что, выручая Люка, мы теряем время, и крейсер с детьми удаляется от нас. А наша первейшая обязанность – охранять его. Мы нарушаем свои обязательства.
Эмма торопливо кивнула: согласилась.
– Отлично. Летим.
Эмме пришлось облачиться в серо-белый костюм, плотно облегающий тело, мягкий, невесомый и удивительно удобный. Прозрачный овальный шлем нашелся на полочке в круглом катере.
– В этом скафандре ты сможешь выходить в открытый космос, – сказал Ник, оглядывая Эмму с головы до ног.
Эмма торопливо заплела волосы в косу, чтобы не мешали, и заверила Ника, что ей удобно.
Мэй-Си наблюдала за сборами, лично проверила катера. А когда все было готово, приблизилась к братьям, положила ладони им на плечи и поцеловала каждого в щеку.
– Берегите себя, мальчики, – тихо сказала она. – И привезите моего Люка.
– Люк всегда выпутывался из разных передряг, – ухмыльнулся Ник, – и сейчас выпутается.
– Да хранит вас всех Настоящая мать, – тихо, еле слышно проговорила Мэй-Си, словно произнося какую-то ритуальную формулу.
– Да хранит нас всех Настоящая мать, – тут же согласился с ней Жак.
Потом Мэй-Си подошла к Эмме и точно так же положила ладони ей на плечи. Тепло рук Мэй-Си передалось даже через прочную ткань скафандра. Или Эмме только показалось?
– Да хранит тебя Настоящая мать, – произнесла Мэй-Си и поцеловала Эмму.
Мэй-Си не притворялась, она действительно дорожила Эммой и переживала за нее. Мэй-Си умела любить не только собственных детей и своего мужа. Тепло ее привязанности распространялось на всех жителей крейсера «Дракон», и даже Эмме перепадало.
Только Эмма была недостойна этого тепла. Потому что в свое время не сумела уберечь самого дорогого человека, не сумела быть верной и вовремя прийти на помощь.
Может, поэтому так торопится сейчас помочь Люку?
Эмма отстранилась, повела плечом, стараясь сбросить теплые ладони. Повернулась и поднялась по ступенькам катера.
Вперед. Своих всегда надо выручать. Это самое главное правило.
Глава 5
Таис. Незаживающие шрамы
1
Надя быстро научилась печь лепешки в здешних печах. Ловко шлепала тесто на горячие стены, уверенно управлялась с топкой. Таис только смотрела на то, как она это делает. Сама она научилась разве что варить кашу и запекать рыбу. Гораздо ловчее она владела мечом и бластером. Кулинарные же способности ей не достались, судя по всему.
Вот и сейчас, ополоснув руки, лицо, шею и ноги холодной водой, она уселась на плоском камне рядом с печкой, подперла голову руками и принялась ждать, когда же на деревянном столике, устроенном под навесом, появится стопка ароматных горячих лепешек.
Травяной чай был уже заварен – пузатый кувшин, наполненный доверху, стоял на самой середине столешницы. Рядом с Таис устроились пятеро малышей, все чумазые, черноглазые и настороженные. Они нахохлились, точно воробьи, подбирали под себя руки и ноги, втягивали головы в плечи. Они все еще боялись.
