Видно было, что Олли всерьез ошарашен. Прежде чем произнести первое слово, он думал почти целую секунду.
— Но, мистер Дункан, если стенториане знали, что эти зверьки так опасны…
Это меня доконало. Ткнув пальцем ему в грудь, я припер Олли к стене.
— Послушай, парень, — мрачно сказал я, — именно из-за такой логики мы и попали в эту передрягу. А теперь запомни. Не нужно иметь диплом по инопланетной психологии, чтобы знать правило номер один: никогда не примеряй на себя шкуру инопланетянина. Это не срабатывает. Действия инопланетянина основаны на его собственных понятиях о разумном и правильном, а не на твоих предположениях. — Для чего, ты думаешь, у нас существует разделение на Квадранты, а каждый номер имеет отдельный вход? Не ради экономии, можешь мне поверить. Бывает, что некоторые из этих так называемых разумных цивилизованных существ смотрят друг на друга, как на редкие кулинарные деликатесы. В Свободном Городе они могут делать друг с другом все, что им заблагорассудится, но только не у нас. Так что вот тебе второе правило Дункана по инопланетной психологии: если гость звонит среди ночи и заказывает закуску, вполне возможно, что ему нужен ключ от соседнего номера. — Я перевел дыхание. — Ты понял?
Олли кивнул с ошеломленным видом, и я затолкнул его в лифт. На секунду мы зависли под потолком, но потом заработала искусственная гравитация.
В нашем деле приходится ладить с инопланетянами или, по крайней мере, мириться с теми, с кем невозможно поладить.
Вот, кстати, еще одно жизненное правило, полезное для Олли: никогда не полагайся на внешний вид. Внешнее сходство инопланетянина с человеком ничего не значит. И наоборот, комок щупалец может оказаться твоим двоюродным братом. Горон представляет собой отвратительную, шишковатую кляксу розово-коричневой протоплазмы с двенадцатью глазами и девятью отростками, и в то же время он без ума от джаза, любит поэзию, не дурак выпить и повеселиться.
С другой стороны, если не обращать внимания на волосатость и некоторое внешнее сходство с грызунами, стенторианин может сойти за человека. Но этому хладнокровному, безжалостному, кровожадному существу абсолютно неведомо сопереживание.
Я вперился взглядом в стенторианина, который открыл дверь. Он тоже уставился на меня маленькими красными глазками, широко посаженными на его розовой волосатой физиономии. Затем он увидел Олли и издал короткий визгливый смешок, показав полный рот острых желтых зубов. Он повернулся и сказал что-то на стенторианском своим товарищам, находившимся в комнате. Те чуть не лопнули со смеху.
С меня было довольно. Время уходило. Я включил диктофон и произнес:
— Согласно Уставу 12 Кодекса Галактических Стандартов я хочу воспользоваться правом говорить с вами без боязни судебного преследования в случае нанесения непреднамеренного оскорбления традициям, обычаям или моральным стандартам вашей расы.
В ответ стенторианин лишь ухмыльнулся. Я повысил голос;
— Я сказал, что мои слова нельзя рассматривать как оскорбление!
Стенторианин нахмурился. Ему это не понравилось, но он понял мои намерения.
— Ладно, — неохотно ответил он, — я согласен.
— Отлично, — сказал я и дал ему возможность увидеть, что выключил диктофон. Я никогда не начинаю спор с инопланетянином, не процитировав статью о ненанесении оскорбления. Естественно, эта статья включена в каждый контракт о поселении для взаимной защиты гостей и сотрудников гостиницы. Но береженого Бог бережет.
Теперь и остальные трое стенториан поднялись и, усмехаясь, глазели на Олли. Не обращая на них внимания, я заговорил с тем, кто стоял у двери.
— Меня зовут Дункан. Я менеджер этой гостиницы, а это мой помощник мистер Сорренсон. Итак, к делу. Пару минут назад в фойе вы сыграли небольшую шутку. И, хотя этот инцидент является серьезным нарушением контракта о поселении, я с радостью забуду об этом происшествии, если вы мне поможете. От имени отеля «Интергалактика» я официально прошу вас немедленно приказать вернуться своим скедзитам и сдать их мне для размещения в специальном помещении для домашних животных.
Стенторианин бросил взгляд на своих товарищей и снова повернулся ко мне с деланным удивлением.
— Мистер Дункан, не хотите ли вы сказать, что служащие гостиницы позволили потеряться моим домашним любимцам? Вам придется ответить, если с ними что-нибудь случится!
Ничего другого я от него не ожидал. Крыть было нечем, поэтому пришлось рискнуть.
— Ладно, — сказал я, — у меня нет времени на пустые разговоры. Вы знаете, что проносить в отель незарегистрированных инопланетных домашних животных запрещено. Вы также знаете, что мы находимся сейчас на территории Федерации, за пределами Свободного Города, а это значит, что все гости после подписания контракта о регистрации попадают под действие законов Федерации на весь период пребывания в гостинице.
Стенторианин ухмыльнулся, показав свои желтые зубы.
— Вы блефуете, мистер Дункан. Я прекрасно знаю законы и хочу обратить ваше внимание на тот факт, что ваш сотрудник уже расписался в контракте о поселении.
Это был его раунд. Он прав. По нашему контракту о поселении гостиница отвечает за полное знание галактических обычаев, в то время как чужеземец не обязан сообщать администратору обо всех возможных нарушениях обычаев той или иной планеты. И любому клерку, который по молодости или по глупости поставил свою подпись в контракте, не сделав запрос в галактическую таможенную службу, следует тут же подать заявление об уходе.
Не добившись ровно ничего в юридическом споре, я был готов перейти к Неприкрытой Угрозе № 1.
— Послушайте, — сказал я устало, — допустим, закон на вашей стороне. Однако я намерен направить предупреждение всем членам Галактической ассоциации отелей, включающей двенадцать миллионов первоклассных гостиниц и их филиалов. Если вы откажетесь мне помочь, то уверяю: вам будет нелегко найти приличный номер в радиусе двенадцати тысяч парсеков от этой планеты.
Стенторианин пожал плечами и захлопнул дверь, едва не придавив мне ногу. Не успей я ее отдернуть, он бы наверняка оттяпал ее себе на память.
Я посмотрел на Олли. Тот сжал кулаки, изображая непреклонную решимость.
— Ну? — спросил я.
— Пусть теперь попробуют снова поселиться в какой-нибудь гостинице ГАГ! был ответ Олли.
— Олли, — сказал я слабо, — я пришел сюда не для того, чтобы чего-то добиться от этих типов. Это простая формальность. Стенторианину невозможно ничего доказать, потому что он не способен серьезно воспринимать чужие проблемы. Как, впрочем, и свои. Ему глубоко наплевать, получит ли он завтра номер в гостинице или нет. Он живет сегодняшним днем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
