На какое-то мгновение Вероника пожалела о том, что их чувства больше не связаны. Раньше это помогало им лучше понять друг друга. Сейчас это взаимопонимание было нужно ей, как воздух…
* * *
— Я прошу подняться Хоуп Харви, одну из чемпионов и Одарённую, замешанную в истории с учебниками, — монотонно пробубнил помощник мэра города, невысокий мужчина в сером деловом костюме с неуместно ярким синим галстуком.
Санни, сидевшая по другую сторону огромного круглого стола, глубоко вздохнула и толкнула Элиота. Тот отложил в сторону толстую книгу, поправил очки и непонимающе оглянулся по сторонам, как будто только что проснулся.
В главном зале мэрии сегодня собрались все, кто имел отношение к истории с соревнованиями. Боги-хранители, чемпионы, несколько жрецов. Руководители академии и города решили подвести черту и поставить точку в произошедшем. Как будто Элиот не сделал этого раньше.
Огромное, хорошо освещённое помещение почти полностью занимал круглый стол из светлого дерева и составленные вокруг него стулья. Вероника не знала, сколько их, но на первый взгляд казалось, что не меньше пятидесяти. Занято было примерно половина. Люди устроились группами, как попало. Санни и Элиот оказались напротив Вероники, Деланей — через несколько стульев по левую руку. В одиночестве. Вероника посмотрела на него и сразу же стыдливо отвела взгляд в сторону. Не стоило оставлять его вот так.
— Что вы можете рассказать нам об учебниках по истории Мира грёз? — спросила директриса академии, стройная женщина лет пятидесяти в классическом тёмно-зелёном костюме-тройке. На любом мероприятии она появлялась в таком же наряде, только цвета различались. Заказывает их, что ли?
— Я действительно воспользовалась положением ребёнка бога и переписала несколько абзацев в учебниках по истории, — решительно заговорила Санни. Казалось, она хотела рассказать обо всём честно и принять наказание с достоинством. — Как известно, их хранит Оберегающий знания, и только человек, обладающий способностями богов, способен изменить текст…
Вероника сидела между Аденом и Алиной Николаевой. Бывшая подруга была сегодня непривычно тихой, словно боялась лишний раз обратить на себя внимание. Даже одежду подобрала незаметную — спортивный костюм серого цвета. Веронике отчаянно хотелось заговорить с ней — узнать, куда она пропала после выхода из соревнований, как пережила битву, вернулась ли в Санктум окончательно или снова уедет после собрания… Решиться на это было сложнее, чем думалось — воспоминания о злых словах, сказанных Алиной после того, как её уличили в связи с хранительницей, ещё царапались в душе. И ладно, если бы для них была серьёзная причина, так нет же. Просто зависть. И чему — тому, чего можно достичь самой, если приложить хоть капельку усилий.
— Меня попросил об этом Александрос, помощник Элиота, — продолжала Санни. — Он говорил, что получил указания из Мира грёз и решил в первую очередь обратиться ко мне, как к лучшей ученице. Я должна была переписать историю изгнания Дарующего пламя и никому об этом не рассказывать. Это было нужно, чтобы проверить, насколько хорошо её знают студенты и преподаватели. Он говорил, что меня ждёт награда.
— Но почему вы согласились? — помощник мэра откинулся на спинку стула. — Неужели у вас не возникло подозрений?
Санни смущённо опустила взгляд в пол.
— Возникло, — еле слышно ответила она. — Чутьё подсказывало, что что-то не так, но я намеренно не стала к нему прислушиваться. Я выигрывала при любом исходе. Если я последую воле богов, они меня наградят, и мама заметит меня. Если я поступаю неправильно, это рано или поздно вскроется и, возможно, дойдёт до богов. И снова может получиться так, что мама заметит меня.
Вероника ощутила, как её сердце сжало чувство жалости. Насколько же Санни хотела встретиться с матерью, что не стала прислушиваться к голосу разума?
— А что насчёт статуи Дарующего пламя? — спросила директриса. — Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Знаю, — кивнула Санни. — Это тоже моя работа. По приказу Александроса я выбирала обычных жителей и внушала им ненависть к богу огня. Как следствие…
Вероника видела, как с каждым новым вопросом мрачнел мэр города, высокий лысый мужчина в деловом тёмно-синем костюме. Ей захотелось как-то помочь Санни, высказаться в её защиту, но она не смогла подобрать слов. Да и что может оправдать столь серьёзные проступки?
— Получается, вы намеренно дискредитировали Дарующего пламя? — спросил помощник мэра.
— Я…
— Прошу прощения, — со своего места поднялся Элиот. — Я бы хотел высказаться как хранитель библиотеки и главный жрец.
Мэр и директриса переглянулись. Помощник мэра кивнул.
— Я прошу вас быть мягче по отношению к Хоуп, — продолжил Элиот. — Мы все знаем, что до недавних времён боги отказывались общаться с детьми, потому что боялись лишиться бессмертия. Прожить всю жизнь, не зная одного из родителей, тяжёло. Но ещё тяжелее, когда ты можешь видеть его изображение каждый день, иметь возможность обратиться к нему и не получать ответа. Я понимаю, почему она так поступила, и прошу вас о том же.
— Мы понимаем, — отозвалась куратор академии, полноватая шатенка лет сорока. — Мы понимаем так же, почему именно ты за неё заступаешься. Но и ты пойми. Только Хоуп Харви пошла наперекор первому закону Санктума. Вероника Александрова и Максим Белов тоже дети богов, но они ни разу не были замечены в чём-то подобном.
Взгляды собравшихся устремились к Веронике и сидевшему неподалёку Максиму, сыну бога света. Тот развалился на стуле, уставившись в телефон. Наверняка даже не заметил, что на него смотрят.
— Их просто не просили об этом, — возразил Элиот. — Готов поспорить, если им предложить…
— Тут даже спорить не надо, — меланхолично прокомментировал Максим, не отрывая взгляд от экрана. — Я бы на что угодно пошёл, чтобы папашка наконец меня услышал.
Теперь все присутствующие обернулись к его отцу, Воздающему свет Фалберту. Тот поперхнулся от неожиданности и попытался скрыть это за фальшивым кашлем. Его соседка, Покровительствующая любви Лилиан, недовольно поморщилась.
— Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать, что могут и чего не могут дети богов, — твёрдо сказал Элиот. — Мы должны решить судьбу Хоуп Харви. Я считаю, что это нужно доверить мне, как человеку, ответственному за сохранность библиотеки.
— Ты судишь предвзято, — директриса нахмурилась. — Мы знаем твою историю, Элиот, и потому не можем позволить…
— Извините, — главный жрец, казалось, сейчас взорвётся от сдерживаемого негодования. — По-моему, я ни разу не давал повод усомниться в моей…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
