Он думал так, а сам не мог оторвать глаз от Зиты.
Ладно.
Ждан, не торопясь, посадил утап на широкой поляне.
Зита ахнула.
Белые, голубые, лиловые васильки, по периметру – кусты роз. Поляна казалась бы бесконечной, не ограничивай ее по опушке высадки темноватых дубов. Нет, темноватыми они лишь казались. Вечернее солнце пробивалось сквозь резную листву. Стоявшая в стороне одинокая серебристая ель выглядела тут почти неуместной, но и она тоже формировала необычный пейзаж.
– Где мы?
Ждан не ответил.
Медлительно, ободряюще улыбнувшись Зите, он помог ей пройти сквозь люк и повел к невысокому зданию, окруженному широкой террасой. Ждан шел, не оглядываясь. Он знал, Зита следует за ним. Она удивлена, растеряна, но следует за ним.
Дверь отворилась.
Папий Урс с удовольствием отзвонил легкую мелодийку встречи. И почти сразу они оказались в приемной. В странной приемной, где кресла стояли прямо в траве, пахло медом, жужжали шмели, от которых хотелось отмахнуться.
Живой вид.
Зита замерла.
И эта поляна-приемная была чрезвычайно обширна, где-то совсем вдали ее замыкала стена чудовищно тучных деревьев, похожих на баобабы. Переплетения лиан, ветвей, колючек, воздушных корней клубились там, где вообще-то полагалось бы стоять стене дома, а еще дальше, сквозь просвет в листве и в колючках, виднелась еще одна, более обширная поляна, вся залитая диким солнцем, а на ней – несколько островерхих хижин, под сваями которых орда вопящих полуголых ребятишек с восторгом и визгом гоняла по траве мохнатого бурого медвежонка. Они с воплями прыгали на зверя, хватали его за лапы, сами валились в траву, вопили, визжали… Звук их голосов, отчаянно высокий, отдаленный, счастливо резнул Зиту по сердцу.
Куда привел ее Ждан?
Она готова была раздвинуть колючки и броситься на поляну, ловить ребятишек одного за другим, прижимать их к груди, обнимать, трепещущих, крепких, рвущихся из рук.
Ждан замер.
Он вдруг понял, что именно влечет его к Зите.
Не совершенство всех линий, мало ли в Мегаполисе совершенных женщин? Не рыжеватые, разметавшиеся по плечам пряди, даже не вспыхивающие глаза… Нет, нет! Все это прекрасно, но это не главное. То, что он принял поначалу за провинциальность – некая диковатость, непосредственность, густо замешенная на восхищении миром – вот была ее суть. И живи она не на далеких островах, а здесь, в Мегаполисе, все равно она оставалась бы такой – самой жизнью. В любом случае она была ближе не к нему, Ждану, даже не к Хризе Рууд, а к тем ребятишкам на залитой солнцем поляне. Зита была бы счастлива, окажись она там. Он ясно и не без ужаса ощутил, что Зита и впрямь могла бы быть матерью всех этих бесящихся ребятишек…
Доктор Чеди: грозит ли человечеству отчуждение?
Мнемо – другая жизнь – Мнемо.
Общая школа: большие игры. Может ли воспитанник третьей группы метнуть стрелу на семьсот метров?
«Зита слишком порывиста», – подумал Ждан. Это будет мешать ей при тестировании.
Впрочем, он не считал это самой большой бедой. Если Общая школа действительно нуждается в реформах, значит, таких, как Зита, становится все больше. Не подтверждает ли это сумасшедшую теорию доктора Чеди?
Ждан обернулся и увидел Хризу Рууд.
Настоятельница шла к ним через поляну. Ее легкие босые ноги почти не приминали траву. Накидка, похожая на кимоно, волосы, туго схваченные узлом на затылке, на крошечных мочках небесной голубизной вспыхивали удлиненные камни. Они казались слезинками, но Хриза Рууд улыбалась. Перехватив взгляд Ждана, она прижала палец к губам.
Ждан понял.
Он молчал и стоял, не шевелясь: Хриза Рууд рассматривала Зиту.
Она делала это внимательно, охватывая все. Ее гладкое смуглое лицо было освещено улыбкой, потом улыбка исчезла, и брови Хризы приподнялись в раздумье. Но, кажется, Зита ее уже покорила.
– Эти сорванцы, – Хриза кивнула в сторону дальней поляны, – эти маленькие сорванцы там в траве – всего только голограмма.
А придумала их она. Иногда ей так жаль, что все это как солнечный отблеск, ты видишь его, но попробуй взять в руки!.. Ей нравится бегать по траве, она бы сама сейчас погоняла медвежонка. В Общей школе принято совершать долгие вылазки с детьми на природу. За Мегаполисом достаточно укромных мест. На берегу диких речушек можно жечь костры, петь песни, гоняться за настоящими, а не придуманными медвежатами, если, конечно, медведица не против. И все равно, у нее замирает сердце, когда она смотрит на свои голограммы.
Как ни странно, в словах Хризы Рууд Зита услышала какой-то неявный упрек Ждану. Но сама Зита была восхищена. Она никогда не думала, что ей придется стоять рядом с Настоятельницей, смотреть на нее, слушать ее слова.
Это все Ждан!
Зита нашла сияющими глазами Ждана. Она не знала, куда они летят, Ждан ее не предупредил. Ждан – волшебник. Он умеет делать неслыханные подарки. Но лучше бы он предупредил ее.
– Ждан – волшебник, – поддержала Зиту Хриза Рууд. Ждан из самых талантливых ее учеников. Ведь в Общей школе Ждан когда-то шел как раз по ее курсу.
Хриза Рууд улыбнулась. Она не боялась своего возраста. У нее не было возраста. Хриза помнит Ждана еще таким. Она кивнула в сторону вопящих на поляне ребятишек. Голубые удлиненные камни в ее мочках дрогнули, ярко вспыхнув. Теперь Ждан самостоятелен. Она счастлива, что ученик обошел ее в индексе популярности. Правда, она не совсем ясно представляет себе детище Ждана – машину Мнемо. Но что удивительного? Наверное, эта машина очень сложна. Это машина иллюзий, да?
Ждан улыбнулся, но в его косящих глазах промелькнула какая-то тень. Ее заметили и Хриза, и Зита.
– О Ждан! – Хриза Рууд мягко положила руку на его плечо. – Я всегда была чужой в машинном мире. Тебе следовало бы специально прийти ко мне и подробно все рассказать. А еще лучше, – сказала она, – если ты придешь в Общую школу и расскажешь там о своей машине. Кому, как не детям, следует знать о ней все? Ведь о Мнемо ходят самые фантастические слухи. Например, я слышала о том, что либеры окончательно покинут населенные зоны, как только получат в свои руки Мнемо и синтезаторы. Это слишком близко к пророчествам доктора Чеди. А пророчества эти ведь подсказаны доктору Чеди машиной Мнемо, то есть в некотором смысле тобой, Ждан.
Ждан улыбнулся. Он нисколько не обиделся на Настоятельницу. Хриза Рууд взяла Зиту за руку, и они стояли перед ним, как две сестры. Ждан был ошеломлен совершенством двух таких разных женщин. Ничего подобного он не видел даже в реалах Гумама, а каталог образов, созданный Гумамом, собрал в принципе все известные и возможные типы красоты. Но тут было нечто новое. Живое! – вот так.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
