Кирилл пробежался глазами по расшифровке послания. Улыбнулся. Сердце застучало сильнее.
- Удалось. Николай Николаевич, американцы все-таки вступили в войну! Только что закончилась внеочередная сессия Конгресса. Вильсон смог убедить конгрессменов в необходимости начала боевых действий против Центральных держав. Теперь бы еще узнать, что же происходит в Болгарии…
Фердинанд I Саксен-Готский, король Болгарии и прочее-прочее-прочее, чей род по бабкиной линии восходил аж к самому Луи-Филиппу "Равенству" Орлеанскому, в последние дни был невероятно взволнован. Как-то все и сразу свалилось на него: Вильгельм требовал от болгарской армии более решительных действий на фронте, посылки нескольких дивизий для обороны Австро-Венгрии от нового прорыва, турки только-только заныли о спешной отправке сил к Стамбулу, для спасения столицы от свалившегося как снег на голову десанта…
В общем, правитель болгарский, как истинный германец решил, что нет лекарства лучше, чем музыка. Именно ради спасения от повседневной суеты Фердинанд решил посетить оперу. Помпа, сновавшие туда-сюда портные (естественно, нужно было блеснуть перед подданными своим нарядом!), вымученно улыбавшиеся адъютанты, офицеры генерального штаба, придворные, фрейлины, дочки Евдокия и Надежда…
Царский кортеж был довольно-таки скромен. Три легковых автомобилей охраны, несколько - со свитскими, и один, с открытым верхом, для Фердинанда и семьи. Улицы Софии приветствовали своего правителя свистом и антивоенными выкриками. Когда кортеж заворачивал, несколько подростков смогли каким-то чудом приблизиться настолько к царскому автомобилю и закидать его тухлыми овощами. Фердинанд нахмурился, прикрикнул на водителя, помянул на родном германском своих неблагодарных подданных, испортившим царю настроение.
Кортеж в очередной раз должен был повернуть. Еще десять или пятнадцать минут, и царь бы уже смог насладиться спокойствием оперного театра, чудесной музыкой…
Внезапно автомобиль охранения остановился, противно, надсадно завизжали тормоза, а затем раздался оглушительный взрыв. Взметнулся столб черного как смоль дыма, впередистоящее авто разворотило, сидевшие там люди оказались в крови, казавшейся какой-то слишком яркой, ненастоящей. Водитель царского экипажа начал разворачивать машину, его лицо было белее снега от волнения, свитские принялись палить по переулкам, где, как им казалось, засели бомбисты…
Голова Фердинанда неестественно дернулась, что-то темное отлетело от нее, царь болгарский закатил глаза. Его треугольная бородка задрожала, хитрые, лисьи глаза (его в народе звали Лисицатой, Лисой) широко раскрылись…
Худое лицо Марии-Луизы, его жены, побелело, покраснело, посерело, а изо рта поднялся душераздирающий, пробирающий до самых костей крик: царя Болгарии настигли пули убийц. Начался настоящий хаос. Ревели тормоза и люди, дочки Фердинанда заливались плачем, Мария-Луиза обнимала уходившего в мир иной супруга, слышались хлопки от выстрелов и беготня…
А к стене в маленькой комнате одного из близлежащих домов привалился тяжело дышавший человек. Пальцы, лежавшие на спущенном курке, все никак не разжимались - из-за волнения. Градины пота струились по лбу, сердце стучало с невероятно скоростью, а в голове застряла лишь одна мысль: "Получилось". То же самое думали и трое других человек, не в силах выпустить из рук сделавшие свое дело винтовки с прикрученными к ним редкими в этой войне оптическими прицелами. Один из этих человек промахнулся, но пули других все-таки настигли Фердинанда.
В десятых числах марта в Софии объявилось несколько гостей с "верительными грамотами" от Радко-Дмитриева, решившего воспользоваться старыми связями в дипломатических и военных кругах Болгарии. Русские офицеры (а именно ими были гости) попросили помочь со съемом помещений подальше от посторонних глаз. Деньги у них были, так что проблем особых не возникло. Затем понадобились некоторые вещества, которые обычно применялись эсерами для производства бомб. Смогли найти и это. Все это являлось лишь частью большого плана, разработанного лично Великим князем.
Группа агентов Службы Имперской Безопасности проникала на территорию болгарской столицы и использовала доверенных людей Радко-Дмитриева для создания "базы". На ней, кроме всего прочего, собрали из добытых материалов несколько бомб и приладили привезенные оптические прицелы к винтовкам. Всего в группе было пять снайперов и трое бомбистов. Их главной целью было устранение болгарского царя Фердинанда, без влияния которого можно было быстрее склонить страну к выходу из войны. Его наследник, Борис, заслуженно считался пацифистом, прислушивавшимся к мнению прорусской части населения - а эта часть становилась все больше и больше с каждым днем и каждым погибшим болгарином.
Кирилл Владимирович разработал также примерную схему самого покушения на Фердинанда. Во время выезда из дворца по пути следования кортежа снайперы должны занять квартиры с окнами, выходящими на дорогу, по которой должен будет проезжать царь болгар. Причем стрелкам отводились места таким образом, чтобы Фердинанд оказывался под перекрестным огнем. Однако стрелять из винтовки по движущейся мишени - слишком опасно, велика вероятность промаха. Нужно было действовать наверняка, поэтому в схему Кирилл включил бомбистов. Тем отводилась роль "тормоза": взорвать машину охранения, тем самым остановив хотя бы на несколько мгновений автомобиль с царем и дав возможность снайперам сделать свое дело. Если же эта схема не срабатывала, то планировалось попытаться подкупить кого-нибудь из доверенных слуг или царских поваров и использовать последний довод заговорщиков - яд. Можно было, конечно, поменять последовательность этих действий местами - но на самом деле вторая схема намного опасней. Здесь существовала вероятность того, что царь узнает о попытке отравления от самого кандидата в отравители, и вся операция сорвется. Была опасность и того, что Фердинанд просто в ближайшие месяцы не будет выезжать из дворца, или его выезды обставят так, что подойти-подобраться не представится возможности. Тогда бомбисты стояли бы в сторонке, и свое дело попытались сделать снайперы.
В общем, в этом плане было столько обходных маневров и вероятностей, что он оказывался довольно-таки гибким - и в то же время уязвимым. Но Кириллу просто не оставалось ничего другого, Болгария должна выйти из войны или хотя бы оказаться парализована: если уж и Борис не отложился бы от Центральных держав, то мишенями оперативной группы становились все прямые наследники пока еще живого царя болгарского Фердинанда. В том числе и пресловутый "пацифист"…
А через считанные дни после поспешной коронации Бориса, волнений в армии и в столице, похорон Фердинанда и множества прочих неприятных инцидентов (например, катастрофических для Турции событий на Босфоре и в Стамбуле), новый царь болгарский получил конфиденциальное предложение от Великого князя Кирилл Владимировича. Романов обещал взамен выхода Болгарии из войны территориальные приобретения, помощь в восстановлении страны после окончания военных действий и вообще - самую горячую дружбу и поддержку. А насчет германских, австрийских и турецких частей, находившихся на территории царства, Кирилл просил не беспокоиться. Был способ решения этой "маааленькой" проблемы. Борису предстояло серьезно поразмыслить, что важнее: верность договору с Центральными державами, поставившему родную страну на колени и почти ее добившему, или же приращение земель болгарских, сохранение единства армии, народа и династии… Естественно, царь Борис принял то решение, которое посчитал правильным…
Занимался рассвет. Воздух все еще был наполнен звуки разрывающихся снарядов и ведущих огонь артиллерийских орудий. Но пушки звучали все тише и тише: русским кораблям было приказано применить фугасы с химической "начинкой". Когда такой снаряд разрывался над батареей, ее обволакивало ядовитым облаком, и через некоторое время она становилась безвредной для Черноморского флота. Артиллеристы просто задыхались или травились "начинкой": противогазов и средств химической защиты турки для людей на батареях не предусмотрели.
Верхний Босфор удалось занять довольно-таки быстро. Первая волна десанта заняла нейтрализованные турецкие батареи, развернула пушки в ту сторону, откуда могли придти разъяренные хозяева-османы. Как раз в ближайшие дни ожидались "гости" из Смирны, городка на средиземноморском побережье, и гарнизон Дарданелл. Тем временем на Верхнем Босфоре уже высадилась третья дивизия с "аргументом" - тяжелой артиллерией. Благодаря участию повстанческих отрядов и применению химических снарядов операция даже опережала график.
Транспортники ушли в Одессу и Трапезунд за новыми дивизиями - и через жалкие полчаса-час в проливе показались силуэты турецких кораблей. Османские судна выглядели детьми, облепившими дородную маму - "Гебен". Когда-то одно его имя заставляло волноваться офицеров Черноморского флота и командиров береговых укреплений. Теперь же Колчак мог отплатить полновесной монетой за прошлые неудачи русского оружия в боях с этим германским страшилищем.
