Девушка приготовилась к позорной смерти, но Шарак внезапно просиял и воскликнул:
— Ага! Вы тоже любите верховую езду?
И сунул Рыске под нос собственную ладонь, жесткую и отшлифованную поводьями до блеска.
— О-о-о… — только и смогла выдавить девушка.
— Я угадал? — хвастливо потребовал подтверждения хозяин.
— Да, — соврала Рыска, привычно заливаясь румянцем. Господин Полтора Клинка был покорён. Такая миленькая и такая застенчивая! И крепенькая, как годовалая телка, — в отличие от его жены, которую на охоту даже в карете не затащишь. Похоже, без саврянской крови в родословной незнакомки не обошлось, но Шарак, заядлый коровник и охотник, любил помесок что у скота, что у женщин. Снова заиграла музыка.
— Позвольте вас пригласить? — Хозяин замка, не дожидаясь ответа, бросил недопитый бокал на столике и потянул Рыску в зал, не глядя, надкушенная там у нее картофелина или нет. По дороге девушка ее выронила, и миг спустя за спиной раздался изумленный возглас и грохот падения. Шарак оглянулся через плечо и небрежно кивнул ближайшему слуге: мол, помоги господину подняться, видать, оступился.
Танцевать с хозяином замка оказалось куда сложнее: он не только не помогал партнерше, но и всячески ее путал, постоянно наступая на ноги и извиняясь. Кабы не преподанный Альком урок, Рыска вообще провалилась бы с позором, а так ей удавалось хотя бы намечать нужные движения, пусть и невпопад. Шарак большего не требовал, списывая промахи девушки на свое неумение, а то и не замечая их: благородная беседа о коровьих статях поглотила его с головой.
— А какой масти ваша красавица?
Рыска судорожно перебрала в памяти разрешенный набор слов и решила рискнуть:
— Трехцветной.
— Потрясающе! — восхитился Шарак. — Вот и я считаю — к Сашию условности! В скаковом животном главное резвость, а не масть. У меня, помнится, тоже была коровка — с виду буренка буренкой, только простолюдину на ней пахать, но как она скакала! Как ветер! Зайца догоняла! Косулю!
— Неужели? — пискнула Рыска.
— Ха! — Господин Полтора Клинка в пятый раз наступил ей на ногу и в десятый извинился. — Да я на ней главный приз в Машанских скачках взял!
— Как интересно!
Шарак вообще забыл про танцы, остановился посреди зала, отнял руки и стал показывать ими размах рогов своей любимицы. Остальные пары вежливо их обтанцовывали.
— А как я на ней в атаку шел! Будто верхом на урагане! Налево саблей — хрясь! Направо — хрясь! — Пустое место вокруг него увеличилось вдвое. — А потом какая-то белокосая сволочь пикой… — Хозяин замка так расчувствовался, что вытащил из-за обшлага платок, изящно промокнул глаза, а потом трубно в него высморкался. — Простите. Надеюсь, я вас не слишком шокировал?
Девушка честно помотала головой. Что такое «шокировал», она понятия не имела, но корову было жалко.
— Вы просто чудо! — растроганно объявил господин Шарак, обмахивая платком лицо, раскрасневшееся почище Рыскиного. — Что? Танец уже кончился? Как обидно. Но, надеюсь, вы подарите мне еще один, попозже?
— Хи-хи.
Пылко облобызав даме ручку, хозяин замка наконец выпустил ее из своих копыт, тьфу, пальцев и устремился к какому-то знакомому возле колонны. Рыска неверной походкой добрела до стола и, слабо понимая, что делает, взяла ближайший бокал и залпом отхлебнула половину. Закашлялась, зато вскоре полегчало.
В танцах как раз наступил перерыв. Рыска с удовольствием бы присела, но у стен стояло всего с дюжину стульев, и все они были заняты пожилыми дамами. Наверное, это нарочно сделано, чтобы прием не затягивался, подумала девушка. Как начнут гости без сил падать, так и до свидания.
Рыска снова потянулась за закуской — теперь ей действительно хотелось есть, кислое вино разбередило желудок — и снова не донесла ее до рта.
На освобожденную музыкантами площадку вышел и приветственно поднял руки знаменитый мудрец и путешественник Невралий. Для выступления в замке он приоделся в светло-серый плащ, прихватил высокий черный посох и напоминал старого доброго волшебника, готового за небольшую мзду сотворить чудо на радость людям.
Рыска торопливо отвела взгляд. Смотреть на мудреца, так ласково и безжалостно «выпоровшего» ее на глазах у всего города было неприятно. И хоть бы не узнал!!! Совсем отвернуться не получилось, очень уж девушке хотелось послушать, что Невралий рассказывать будет. Может, она и впрямь чему-нибудь дельному от него научится. У него все-таки опыта о-го-го как побольше!
Для начала мудрец прочитал пару стихов, складных и едких, но малопонятных. Ему вежливо похлопали — поэзия хоть и считалась благородным занятием, но на сытый желудок и усталые ноги ложилась плохо. Невралий быстро это просек и, заверив почтенную публику, что сейчас «поведает ей удивительнейшую историю, которая исторгнет смех и слезы даже из самых черствых душ!» сделал мальчишке-ученику знак тихонечко подыгрывать на флейте и начал «творить».
Тут-то Рыска и допила вино, как воду.
Мудрец рассказывал ее сказку. Ну да, девочка стала мальчиком, волшебная летающая корова — обычной, только очень резвой, а веселое путешествие — занудным, с витиеватым поучением после каждого подвига. По мнению девушки, это только испортило байку. Если на пироге кучу завитушек из теста накрутить, то в печи они сухарями станут — пока до начинки доберешься, все зубы поломаешь!
Самое обидное, что гости слушали сказочника с большим интересом.
— Какое, однако, богатое воображение! — уважительно заметил пожилой купец слева от Рыски.
— Талант, — вздохнул его приятель. Свой отцовский долг они выполнили, дочерей на прием привели и теперь на пару наслаждались вином — то ли не обладая тонким вкусом Алька, то ли заглушив его парой-тройкой бокалов. Позабытые дочери гуляли по залу, не столько выискивая Шарака, сколько строя глазки братьям других девиц. — Старая выучка. Нынешние пустобрехи так не умеют, увы…
Рыска гневно уставилась на «таланта», желая Невралию лишиться зубов по еще менее приятной причине. Мудрец, непрерывно обводящий взглядом слушателей, дабы каждый почувствовал себя причастным к таинству сказки, добрался до лица девушки… И, не прерывая рассказа, отечески улыбнулся ей и чуть заметно кивнул.
— Я же сказал тебе есть, а не пить! — возмутился Альк, незаметно подошедший сзади и заметивший пустой бокал в Рыскиной руке.
Девушка отмерла и заполошно вцепилась в локоть саврянина. Жар, вернувшийся вместе с Альком, изумленно на это уставился — обычно подруга повисала так только на нем.
— Он меня узнал!!!
Саврянин мельком глянул на мудреца. Верхняя губа белокосого дернулась, как у раздраженной собаки, но Альк сдержанно сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
