— О Боже! — воскликнула Катарина и бросилась на помощь.
Она схватилась за спинку инвалидной коляски, пытаясь оттащить его от стены.
— Не волнуйся, все в порядке, — успокоил ее Джон.
— Но твои ноги…
— Катарина, мои ноги парализованы, и я ничего не чувствую, или ты забыла? — Голос Джона был печален. Он вовсе не ухмылялся, как делал раньше.
Их взгляды встретились. Катарина ощутила ту тесную, глубокую, прочную связь с этим мужчиной, которую она почувствовала едва ли не с первого дня знакомства с ним.
— Нет, я ничего не забыла, — вышла она из воспоминаний о прошлом.
Она молча склонилась над Джоном и закатала ему обе штанины до колен. Кровоподтеков не было, хотя на коленях набухали сизые синяки. Когда-то быстрые, резвые и мускулистые ноги Джона теперь превратились в тростиночки, лишенные силы. Никогда не видевшая обнаженного мужчины, Катарина удивилась, что ноги Джона сплошь покрыты темно-русыми волосиками. Джон издал неопределенный звук, выражающий неудобство. Катарина, стоя на коленях, не отрывала взгляда от его ног. «Как я люблю тебя», — хотелось воскликнуть ей, но она держалась в рамках приличия. Она спокойно закатала длинные носки и сказала:
— Крови нет. Это не опасно. Джон, пожалуйста, будь осторожен.
Джон не ответил. Сомкнув брови и весь напрягшись, он уже ехал к противоположной стене комнаты, стараясь не натыкаться на мебель.
Катарине пришла в голову мысль, что кресло даровало Джону свободу. Он больше не прикован к кровати, он больше не зависит от помощи окружающих. Он свободен разумом и телом. Кроме того, он начал обращаться с ней по-человечески, без ухмылок, как прежде. Катарина подбежала к коляске Джона и, улучив момент, опустилась перед ним на колени.
— Джон! Это просто невероятно! В этом кресле ты можешь передвигаться, как раньше.
— Да, ты права. Это кресло — просто чудо, — улыбнулся Джон.
Сразу же после ареста Виолетты Блэйк связался с Джорджем Доджем, и теперь оба джентльмена стояли возле тюремных ворот. От Доджа Блэйк узнал о том, что женщинам-заключенным позволяется видеться с их супругами, и адвокат решил воспользоваться этим обстоятельством.
Блэйк должен был увидеться с бывшей женой, чтобы морально поддержать ее. После ареста Виолетты он побеседовал с лордом Фэрроу и договорился с ним, что интересы Виолетты, как и раньше, будет представлять Джордж Додж.
Начальник тюрьмы, к которому адвокат обратился с просьбой о свидании, попросил обоих джентльменов подождать и отправил за Виолеттой двух надзирателей. По дороге в тюрьму Додж сообщил Блэйку, что, если истинный убийца не будет найден, они, вероятнее всего, этот процесс проиграют. Блэйк заранее отправил своего верного человека в Париж, чтобы узнать местонахождение Ральфа Хорна. Он настаивал на том, чтобы Джоанна Фелдстоун была подвергнута допросу как можно скорее. Один из них — Ральф или Джоанна — и есть подлинный убийца. Других подозреваемых не было.
В конце тюремного коридора послышались гулкие шаги. Блэйк напрягся всем телом. Дверь, обитая железом, отворилась, и в комнату для свиданий ввели Виолетту Купер. Виконт горько вздохнул: всего один день провела в заключении Виолетта, но она была бледна, непричесанна, лицо ее осунулось, как будто она неделю не ела.
— Виолетта, — сделал ей шаг навстречу Блэйк. Виолетта окаменела. По щекам ее текли слезы.
Она не вымолвила ни слова.
Этого Блэйк вынести не мог. Он бросился к ней и прижал возлюбленную к своей груди. Прошлое осталось в прошлом.
— Виконт Невилл, в вашем распоряжении пять минут, — раздалось из-за спины Блэйка грозное предупреждение начальника тюрьмы.
— Блэйк, — высоким голосом, словно она вот-вот разрыдается, начала Виолетта, — вы приехали, чтобы забрать меня домой? — Она была на грани истерического срыва.
— Они не причинили вам вреда, дорогая? — боясь разочаровать ее ответом, спросил Блэйк.
— Нет, — скачала головой несчастная. — Блэйк, я не могу вернуться в камеру. Там темно и страшно. Там содержат сумасшедших. Они кричат мне непристойности и обзывают меня. Полы там испачканы человеческими испражнениями. Нам дали на обед суп, но в нем плавали тараканы. Там полно крыс. По ночам они выходят из нор в камеру. Я так боюсь!
— Все будет хорошо, Виолетта, я вам обещаю. Он погладил ее по голове. Он употребит все свое влияние, чтобы вызволить ее из тюрьмы.
— Нет, я не вернусь, — разрыдалась молодая женщина. — Мне лучше умереть, чем отправиться обратно.
— Вы не умрете.
— Я не виновна. Но я сбежала, и меня признают виноватой.
— Виолетта, зачем вы тогда скрылись? — воскликнул Блэйк. «Как вы могли оставить меня», — вопрошал он мысленно.
— Я сбежала, потому что очень сильно любила вас, — впервые призналась Виолетта. — Я бежала от своей любви к вам.
Земля и небо поменялись для Блэйка местами. Он замер и не знал, что сказать.
— Я любила вас так сильно, что боялась потерять собственное лицо. Мне было обидно, что вы решили жениться на мне не по любви, а ради того, чтобы спасти меня от смертного приговора.
Блэйк был в таком отчаянии, что сам готов был разрыдаться.
В разговор вынужден был вмешаться Додж.
— У нас крайне мало времени, леди Невилл. Не думаю, чтобы члены палаты лордов поверили, что накануне процесса вы сбежали во Францию оттого, что страстно любили супруга. Ваш новый процесс состоится на следующей неделе. Самое правильное, что мы можем сделать, это разыскать настоящего убийцу. Накануне судебного процесса я научу вас, как следует отвечать на вопросы судей, чтобы избежать неприятностей. Вы должны будете слушаться меня, дорогая.
— Я не убивала сэра Томаса, — впившись в руку Блэйка, сказала Виолетта.
— Ваше время истекло! — грубо прервал беседу начальник тюрьмы и сплюнул на пол. Плевок лег возле ботинка Блэйка. — Мы ни для кого не делаем никаких исключений. Мы не посмотрим на то, что вы виконт Невилл, наследник рода Хардингов.
Блэйк сжал кулаки, но за Виолеттой выросли фигуры двух надзирателей.
— Виолетта, верьте мне, я все для вас сделаю, — пообещал Блэйк.
Двое надзирателей подхватили ее под руки и повели к выходу. Виолетта вырвалась и закричала:
— Боже! Я не могу вернуться обратно!
— Вы не властны над тюремными порядками, — остановил Блэйка, который рванулся защищать Виолетту, Джордж Додж.
Впервые в жизни виконт Невилл ощутил свое полное бессилие. Надзиратели захлопнули дверь, обитую железом, и Виолетта исчезла. Блэйку показалось, что он слышит ее стоны.
Он резко повернулся и бросил в лицо начальнику тюрьмы:
— Если хоть один волос упадет с ее головы, я прикажу натравить на вас голодных собак, которые разорвут вас на куски, вы поняли меня?