В 1932 году семидесятипятилетний Элгар встретился с шестнадцатилетним Иегуди Менухином, чтобы обсудить предстоящую запись Концерта для скрипки (1910). Композитор был потрясен творческой зрелостью юного американского скрипача. «Ваша дружба возродила во мне интерес к жизни», — сказал позднее Элгар.
В августе 1932 года исполнительный директор компании грамзаписи Уолтер Лег сообщил композитору, что распространяются слухи о том, что он будто бы пишет третью симфонию. У Элгара были написаны только две симфонии, но он ответил двусмысленно, и фальшивые известия быстро распространялись. Телекомпания ВВС предложила тысячу фунтов и еще тысячу четырьмя выплатами в течение года. Вместо того чтобы отказаться, признав, что им закончены лишь две симфонии, Элгар согласился на предложенные условия и обещал вскоре начать записывать партитуру третьей симфонии. Первая трансляция была запланирована на сентябрь, но затем перенесена на май 1934 года.
По свидетельству друзей, навещавших Элгара у него дома, в Ворчестере, было очевидно, что в 1933 году симфония была лишь в виде коротких отрывков, которые композитор переписал из старых черновиков. В октябре, прежде чем лечь на операцию в частную лечебницу в Ворчестере, Элгар отправил письмо председателю ВВС сэру Джону Рейту с извинениями за задержку и предложением вернуть выплаченные деньги, если работа не продвинется. К тому времени Элгар уже получил 2000 фунтов. После его смерти администрация ВВС, зная, что он почти ничего не оставил своей дочери, не потребовала вернуть деньги.
Долгие годы Элгар страдал от люмбаго. В 1933 году был поставлен диагноз «ишиас», а после консультации лечащего врача с известным специалистом лордом Хорде-ром поставили окончательный диагноз «злокачественная опухоль седалищного нерва». Была необходима операция, но Элгар все более слабел. Однажды, прежде чем его состояние ухудшилось, он стал умолять своего близкого друга У. X. Рида не позволять «кому-либо доделывать симфонию на скорую руку...», потому что никто не сможет разобраться в написанном... «Лучше ее сжечь». Это было сказано в присутствии единственной дочери умирающего, Карие Блейк. Дочь и друг композитора были ошеломлены его требованием, но обещали не уничтожить черновики симфонии, дав слово следить за тем, чтобы никто не брался ее завершать.
Неожиданно состояние Элгара улучшилось, и Новый год он встретил дома, а 22 января 1934 года даже попросил установить телефонную связь с лондонской студией грамзаписи, где исполнялись отрывки из его кантаты «Карак-такус» (1898).
В жизни и работах Элгара хватало загадок: две загадки содержались в его «Вариациях»’, необычным было посвящение к Концерту для скрипки, написанное на испанском языке: «Здесь заключена душа...». Непонятным остается его согласие на предложение ВВС. Еще одну загадку композитора после его смерти пытался разгадать музыковед Эрнст Ньюман, посетивший композитора в начале февраля 1934 года. Много лет спустя Ньюман рассказал, что Элгар сделал «печальное признание», состоящее всего из пяти слов, но «представление, которое оно давало о нем, таково, что я предпочту сохранить его в секрете. Его слова слишком трагичны для ушей толпы». Неизвестно, какие это были слова, может быть, это был бред Элгара.
В последние дни наибольшее удовольствие Элгару доставлял фонограф. В конце двадцатых годов электрическая запись пришла на смену старому акустическому методу, при этом качество воспроизведения звуков значительно возросло. 28 января 1934 года Элгар, не вставая с постели, записал музыку своей пьесы «Мина», которую он посвятил любимой собаке. Один из приятелей композитора отправился в Лондон, и через две недели Элгар мог не только проигрывать пластинку в своей спальне, но и вставал, чтобы делать критический разбор исполнения.
Элгар умер утром 23 февраля 1934 года. Предполагалось, что похоронные церемонии пройдут в Вестминстерском аббатстве, но сложилось иначе. Умерший никогда не афишировал своей веры и, по утверждению миссис Блейк, «всегда подчеркивал свое желание не проводить похоронной службы». Не посоветовавшись с семьей, мэр Ворчестера устроил поминальную службу в местном соборе. Реквием по умершему исполнили 26 февраля в церкви Св. Георга в Ворчестере, где когда-то на органе играли Элгар и его отец. Затем композитор был погребен рядом с леди Элис Элгар на кладбище католической церкви, в пятнадцати милях южнее Ворчестера.
В течение многих лет наброски третьей симфонии Элгара пытались аранжировать для фортепиано, но все усилия пропали даром, отчасти потому, что сочли неэтичным нарушать волю композитора, отчасти вследствие чрезмерной фрагментарности произведения. В 1980 году бывший глава отдела музыкального искусства ВВС Хамфри Бартон заявил: «Что бы Элгар ни говорил ВВС, его третья симфония была не завершена».
См. Майкл Де-Ла-Ной (1983).
Элиот Джордж (Eliot George)
(1819-1880)
Мэри Энн Эванс была англичанкой, которая твердо знала, что ей нужно. Она была воспитана на Евангелии, но сменила его на вольный образ мыслей и отправилась в Лондон попытать счастья.
Проработав восемь лет редактором в «Манчестер ревю», Мэри Энн опубликовала роман «Адам Бид» (1859) под мужским псевдонимом Джордж Элиот. В этом и последующих произведениях «Мельница на Флоссе» (1860) и «Сайлес Марнер» (1861) она рисует сельскую жизнь родного Уорвик-шира, разоблачая ее лицемерную мораль.
Пренебрегая условностями, писательница жила с философом и критиком Джорджем Генри Льюисом (1817— 1878) с 1854 года до его смерти. (Простив жене рождение двух внебрачных детей, Льюис не мог, согласно законам того времени, получить развод до рождения третьего ребенка от того же отца.)
Смерть Льюиса в ноябре 1878 года потрясла Элиот. Она целый год носила траур, а затем решила выйти замуж за Джона Кросса, преданного друга Льюиса, который был на двадцать лег моложе ее. Мэри Энн выполнила то, что задумала, и, несмотря на безразличие Кросса к любовным утехам, их брак был освящен 6 мая 1880 года в церкви Св. Георгия в Лондоне.
Медовый месяц в Европе прошел ужасно. Брак с изнуренной работой седовласой женщиной, годившейся ему в матери, приводил Кросса в отчаяние. Обеспокоенная признаками умственного расстройства мужа, Мэри Эванс по прибытии в Венецию обратилась к врачу, рассказав о случаях сумасшествия в семье Кроссов и своих опасениях.
Во время беседы Джон Кросс спрыгнул с балкона отеля в канал. Он отвергал помощь спасателей, но его вытащили. (Причина этой попытки самоубийства не была выяснена до тех пор, пока в 1950 году не вышло семитомное собрание писем Джорджа Элиота под редакцией Гордона С. Хейта.)
Мэри Энн Эванс терпела тяготы несчастного брака почти восемь месяцев. Кроссы прожили какое-то время в загородном доме в Уитли, около Хейслмира, графство Суррей, а затем переехали в лондонский район Челси. В октябре миссис Кросс стали беспокоить камни в почках, и она слегла. Через два месяца, 18 декабря, супруги отправились на субботний концерт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
