конце двора открылась дверь, из неё вышли четверо японцев с непроницаемыми лицами, которые вели за собой молодого солдата. "Очень жаль", - подумал Гэнда. Пара стоявших рядом офицеров разочарованно вздохнули, но их была только пара.
Капитан Хасэгава повернулся к молодому человеку.
- Кадзуо Сакамаки, ты знаешь, что натворил. Знаешь, как опозорил страну и лично Императора.
Сакамаки поклонился.
- Знаю, капитан-сан. - До приговора военно-полевого суда он был энсином Императорского флота. Он командовал одной из пяти двухместных подводных лодок, которые направлялись в Перл Харбор. Четыре лодки затонули. Напарник Сакамаки погиб, а сам он всплыл у берега Оаху и попал в плен к американцам.
Хасэгава кивнул комендантскому взводу и морские пехотинцы повернулись.
- Привести приговор в исполнение.
- Капитан-сан, - снова заговорил Сакамаки, - я прошу позволить мне самому смыть этот позор и покончить с собой.
Командир "Акаги" помотал головой.
- Суд признал тебя недостойным этого права. Охрана, отвести его к столбу.
Сакамаки снова поклонился и произнес:
- В этом нет необходимости, господин. Я покажу, что знаю, как надо умирать за свою страну. Banzai! За Императора! - Он замер, прислонившись спиной к столбу, вбитому между двумя каменными плитами.
В ответ на это Хасэгава кивнул, практически поклонился. Затем он повернулся к комендантскому взводу.
- Товсь! - Солдаты выстроились в ряд. - Цельсь! - Солдаты вскинули винтовки и прицелились Сакамаки в грудь. - Пли!
Прогрохотали винтовки, и Гэнде показалось, что осужденный выкрикнул своё последнее "Banzai!". Он широко открыл рот и что-то прокричал, но что именно было неясно из-за грохота выстрелов. Сакамаки скрючился и упал. Тюремная роба начала покрываться красными пятнами и спереди и на спине, через выходные отверстия. Пару минут парень ещё дергался, затем успокоился.
Капитан Хасэгава обратился к расстрельной команде:
- Вы выполняли свой долг и исполнили его на "отлично". Свободны. - Солдаты отсалютовали и ушли. Командир "Акаги" извлек листок бумаги и протянул его свидетелям казни. - Нужны ваши подписи, господа.
Вместе с остальными офицерами Гэнда расписался под кратким докладом, в котором говорилось, что Кадзуо Сакамаки не смог погибнуть в бою, позорно сдался в плен (в тексте было указано, что он просил американцев убить его, но те отказались), описывался судебный процесс, последовавший после победы Японии, вынесенный приговор и его исполнение. Текст был чётким, выверенным, сухим и официальным. Гэнда старался не смотреть на труп энсина. В воздухе стоял отчетливый запах крови.
- Благодарю, коммандер, - сказал Хасэгава, когда Гэнда вернул ему ручку. - Завершили ещё одно дело.
- Hai. - Насколько Гэнда мог судить, это была лишь констатация факта, а не согласие с происходящим.
Офицеры подписывали документ и один за другим покидали территорию казарм. Гэнда ждал, стоя на газоне, пока выйдет Футида. Мимо в паре метров, проскакала небольшая птичка с серой спиной, белой грудью и красным хохолком, который был ярче цвета крови Сакамаки. Она ускакала дальше, остановившись лишь однажды, чтобы подхватить какое-то насекомое. Когда Гэнда шагнул в её сторону, птичка тут же вспорхнула и улетела. Возможно, в её представлении он был большей угрозой, чем грохот винтовочных выстрелов несколькими минутами ранее.
Подошел Футида. Красноголовая птица улетела. Гэнда и Футида вместе неторопливо пошли обратно во дворец Иолани. Наконец, Футида произнес:
- Я не знал, что он просил американцев убить его.
- Я тоже, - не без труда ответил ему Гэнда.
- Жаль, что не убили, так он сохранил бы честь. Впрочем, нельзя рассчитывать, что противник сделает за тебя то, что ты должен был сделать сам.
- Пожалуй, да, - сказал Гэнда. Не то, чтобы его друг был неправ. Просто... он не знал, в чём дело. Он чувствовал себя скорее разочарованным, нежели удовлетворенным. - Нехорошо получилось.
- Невозможно спорить, - согласился Футида. - Что будет с его семьей?! Все остальные экипажи маленьких подлодок погибли как герои, атакуя американцев. И лишь их сын, их брат попал в плен. Как жить с таким грузом?
- Если властям хватит ума, они спрячут доклад и сообщат семье, что он погиб на Гавайях. Надеюсь, что так и будет.
- Было бы хорошо. Но даже хорошо спрятанные доклады имеют свойство всплывать наружу.
"В этом он полностью прав", - подумал Гэнда.
- Несмотря на то, что он храбро принял свою участь, это зрелище навсегда застрянет у меня в памяти. Надеюсь, больше мне не придется в подобном участвовать. У меня и без того хватает работы.
- Опять же, невозможно спорить. Человек за чистым столом - это человек, у которого недостаточно работы.
Гэнда кивнул.
Вместе они отправились к своим столам, которые были, какими угодно, но не чистыми.
По-японски название улицы Отель-стрит состояло из трех слогов: Hoteru. Капрал Такео Симицу не переживал из-за того, как его надо правильно произносить. До войны эта улица делала солдат и матросов США счастливыми. В ходе боев она получила некоторые повреждения, но быстро начала снова радовать, на этот раз новых хозяев Гавайев.
Прежде чем отпустить бойцов Симицу в увольнение, новый командир взвода лейтенант Хорино, заменивший погибшего Ёнэхару, провел краткий инструктаж:
- Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас опозорил себя или свою страну. Ясно?
- Так точно, господин лейтенант! - выкрикнули бойцы.
- В противном случае, вы будете наказаны. Это понятно?
- Так точно, господин лейтенант!
- Тогда, ладно. Посмотрим, как вы это запомнили, - сказал Хорино.
- Отдать честь! - скомандовал Симицу. И он, и его бойцы выполнили команду с выдающейся четкостью. Некоторые офицеры требовали четкого выполнения этой команды и не отпускали солдат, пока те не сделают всё, как надо. Лейтенант Хорино был, вроде, не из таких, но зачем рисковать?
Командир взвода ответил подчиненным легким взмахом руки. За такой салют рядового бойца сержант избил бы в кровь. Но офицеры жили по другим правилам.
- Свободны, - сказал Хорино и внезапно добавил: - Приятного отдыха.
