Форма входа
Читем онлайн Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
1291
Буквальный смысл: если бы Ева пребыла покорною Богу, я бы наслаждался этими благами теперь не впервые, ибо я родился бы в земном раю и пребывал бы в нем во всю свою жизнь. О символическом значении этой терцины комментаторы между собой несогласны. Смотри Скартаццини, стр. 623. – «Давно», т. е. со дня моего рождения до окончательного моего перехода в рай небесный. В подлиннике: Avrei quelle ineffabili delizie Sentite prima, e poi lunga fiata.
1292
«Первозданные небесные первенцы»: primizie odel'eterno piacer, т. e. «первые задатки будущих радостей небесного рая (Бенвенуто Рамбалди, Бути, Ломбарди), так как земной рай есть задаток небесного». Скартаццини.
1293
Т. е. явления Беатриче, которую Данте ожидает с минуты на минуту, желание видеть которую дало ему смелость войти в пламень (XXVII, 34–51).
1294
«Геликон» – знаменитая гора в Беотии, местопребывание муз, начало двух источников – Аганиппе и Ипокрены.
1295
«Урания» – одна из девяти муз – муза астрономии. Она призывается здесь предпочтительно перед прочими, как представительница небесных муз, теперь, когда поэт приступает к изображению небесных предметов. В подлиннике: Urania m'aiuti col suo coro – с своим хором, т. e. со всеми прочими музами, так как музы никогда не являются по одиночке, но всегда вместе.
1296
«Приступая к изложению высочайших предметов небесных и божественных и притом таких, о которых не только писать, но и помышлять трудно, Данте призывает на помощь всех муз вообще и в особенности Уранию, что значит небесная». Велутелло. – Здесь разумеются музы, именно музы христианского поэтического творчества, почему поэт и называет их пресвятыми девами. – «Sacrum è la cosa santa quanto s'appartiene a Dio, e sanctum é la cosa ordinata et indicata inviolabile quanto al mondo». Бути. – «Пресвятой» т. e. святой в высочайшей степени. Акад. Словарь.
1297
«Силы наших чувств воспринимают, собственно, лишь отдельные признаки предметов, a не самые предметы; потому если такими признаками обладают многие предметы сообща, то возникают обманы чувств. Но если мы рассматриваем предмет с такою тщательностью, что замечаем при этом при общих признаках и более мелкие черты, которыми различные предметы отличаются между собою, то разум наш начинает сознавать это различие. То же случилось и с Данте, который семь светильников, как мы сейчас увидим, принял вначале, пока он находился от них в отдалении, за деревья». Филалет. – «Простые силы наших чувств не в состоянии постигнуть эти духовные вещи; здесь потребен озаренный разум». Флейдерер. – К пояснению этого места может служить учение Аристотеля (De anim. Hb. II, e. 6): «Sensibile igitur trifariam dividitur. Sensibilium enim duo quidem per se, unum vero per accidens sentiuntur. Et illorum rursus aliud est uniuscujusque proprium sensus, aliud commune cunctis. Atque proprium id sensibile dico, quod alio sensu sentiri non potest, et circa quod error fiere nequit, ut color respectu visus, et sonus auditus, et sapor gustus. Tactus autem plures differentias habet (judidem, indicat tamen de illis, ut coetегогum sensuum quisque de suo sensibili, et non decipitur. Visus enim non errat esse colorem, aut auditus esse sonnm: sed quid sit id, quod est infectum colore vel ubi: aut quid sit it, quod sonat, vel ubi. Hiyusmodi igitur sensibilia dicuntur uniuscujusque propria sensus. Commania vero sunt haec, motus, quies, numerus, figura et magnitudo. Talia namque nullius sunt propria sensus, sed omnibus communia sunt. Etenim tactu motus quidam sensibilis est, atque visu. Per se igitur sensibilia haec sunt». Так было и с Данте, – золото, т. е. цвет, как объект, принадлежащий собственно глазу, – не обмануло его; но фигура – как объект, принадлежащий и глазу и осязанию, обманула.
1298
Шествие открывают семь светильников, изливающих яркий свет. «Septenarius numerus universitatem significat». Фома Акв. Sum. Theol., p. I, 2, qu. CII, art 5. – Семь слагается из трех (Троица) и четырех (части света); 3 + 4 = 7 означают соединение Бога и мира, вообще согласие и гармонию. Бог и мир – две идеи, предполагающияся в каждой религии. Это соединение совершается в цифре 7, которая поэтому есть число или цифра религии. Семь светильников напоминают прежде всего светильники скинии (Исход, XXV, 37; Числ VIII, 2); далее они напоминают семь духов: «Почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия» Исайи, XI, 2. – Данте, очевидно, заимствовал их из Откровения, где Иоанн видит семь золотых светильников (I, 12), которые суть семь церквей (I, 20). – Большая часть комментаторов видит в этих семи светильниках семь даров Духа Святого, «которые, говорят Ландино и Anonimo Fiorentino, должны быть в каждом верном христианине. Первый дар – сострадание, противоположный зависти; второй – смирение, противоположный гордости; третий – кротость, противоположный гневу; четвертый – твердость духа, противоположный унынию; пятый – осторожность, противоположный скупости; шестой – целомудрие, противоположный сладострастию; седьмой – мудрость, противоположный чревоугодию». – Пьетро ди Данте один видит в них семь степеней церковнослужителей: presbyteratus, diaconatus, subdiaconatus, et isti tres majores ordines sunt, quia in sacris; exorcistatus, acolithatus, lectoratus et ostiatus et isti minores; но это толкование никем непринято. Велутелло, как мы видели, «ставит еще в связь с ними семь таинств; окончательное учение о таинствах и седмеричности их было вполне установлено незадолго перед временем Данте Фомою Аквинским, из которого он черпал так обильно». Ноттер. – «Эти семь светильников вообще принимают за семь даров Духа Святого, семь световых полос – или за плоды Святого Духа, или за семь таинств. Что касается светильников, то они несомненно заимствованы из Откровения Иоанна (IV, 5), который называет их семью Духами Божьими. Следовательно, толкование это правильно». Под именем семи даров, заимствованных из Исайи XI, 2, Фома Аквинский разумеет готовность различных сил души человеческой следовать наитию Св. Духа. Они относятся к божественному наитию, как нравственные добродетели к разуму. – Поэтому, в то время, как нравственные добродетели относятся только к силам воли, эти дары относятся ко всем силам души. Они называются: благоразумие, осторожность, воздержание (мудрость), знание, кротость, твердость духа и сострадание и разделяются следующим образом: благоразумие и осторожность относятся к познаванию истины путем спекулятивного разума; мудрость и знание – к правильной оценке истины во всех отношениях. Кротость, твердость духа и смирение относятся к желательным силам, и притом кротость в отношении действий к другим (Богу и людям), твердость духа и смирение – к порядку собственных наклонностей. Sum. Theol., р. II, 1-ае, qu. 68. – Из этого объяснения становится ясным, как уместно открывают семь даров Св. Духа шествие этих сверхчувственных средств милости, ведущих нас к божественному, так как они именно и составляют условие полной действительности этих средств. Какое же значение имеют полосы света? Под именем плодов Св. Духа Фома разумеет действие, которое производят на человека его высшие милости (Ibid., qu. 70). Поэтому весьма удобно изобразить их, как истечения из семи даров. Впрочем, этому противоречить то, что в посл. к Галат. V, 22 плодов их постоянно насчитывается двенадцать. Потому, кажется, вернее мнение тех толкователей, которые видят в семи полосах семь таинств, находящихся, как средства милости – спасения, конечно, в близком отношении к этим дарам; хотя не должно трудиться, как это делали многие комментаторы, чтобы найти соотношение каждого таинства с каждым определенным им даром, тем более, что это вовсе не согласуется с духом Аквинатовой системы (Sum. Theol., p. III, qu. 62)». Филалет.
1299
«Сосуд тот дивный» – il bello arneso, т. e. прекрасный строй из светильников. Данте, говоря о семи светильниках, не без намерения употребляет сосуд в единственном числе, желая тем указать читателю, что семь светильников составляют одно целое, разделенное на семь.
1300
«Видение мистической процессии в земном раю разделяется на две главные части. Первая часть (XXIX–XXX, 33) изображает, как церковь – учреждение божественное, или идеал церкви – идет навстречу кающемуся грешнику, страстно ищущему спасения; она – сокровищница божественных мистерий и путей милости. Во второй части (XXXII, 16 – XXXIII, 12) Данте созерцает в видении судьбы церкви от начала ее до перенесения папского престола в Авиньон, и затем старается (XXXIII, 34–78) отгадать, чрез уста Беатриче, будущность этой церкви. В то же самое время видение это служит ареною великих событий чисто личного свойства – последнего покаяния Данте и его примирения с Беатриче. В этой части грандиозного видения поэт нам указывает, что должен делать человек, желающий достигнуть блаженства. Церковь идет навстречу грешнику, так сказать – сама ищет его, как добрый пастырь заблудшую овцу, принимает его в свои недра, указывает ему пути милости; сам грешник идет навстречу церкви и добровольно подчиняется ее требованиям, стыду за содеянные грехи (XXX, 78; XXXI, 64 и далее), плачу о своих грехах (XXX, 97 и далее), полной исповеди (XXXI, 13–42), чистосердечному раскаянию (XXXI, 85 и далее), возрождению (XXXI, 91 и далее, подвигам добродетели (XXXI, 103 и далее), Скартаццини. – «Отсюда начинается великое аллегорическое видение Данте – невидимой и торжествующей церкви, на что Матильда (стихи 61–63), которая здесь в особенности обнаруживает в этом свою деятельность, как наставница, христианская учительница, обращает внимание Данте. Для большей ясности мы дадим общий очерк символического значения мистического видения, a в дальнейшем комментарии войдем лишь в частные подробности. Вообще все это видение излагает последовательный порядок и течение или историю человеческого спасения Христовою верою, предшественницей которой была вера иудейская; и та и другая символом споим имеют Ветхий и Новый Заветы, т. е. Библию. Что сам Данте был руководим при этом Библией, особенно Иезекиилем и Иоанном, это он сам говорит в стихах 100–104. – Семь светильников означают семь даров Святого Духа: страх, сострадание – любовь к ближнему, мужество, знание, совет, мудрость и прозорливость; семь полос – семь церковных таинств: крещение, миропомазание, священство, причащение, покаяние и отпущение, елеосвящения и брак. Эти семь полос образуют собою цвета радуги (стих 78), и притом, по Ландино, в следующем порядке: миропомазание – красный цвет, как знак страха, искореняемого любовью к Богу; отсюда возникает затем смирение – добродетель, противоположная гордости, которая наказывается в первом кругу чистилища; крещение образует кармазинно-красный цвет и означает сострадание, основанное на любви к ближнему – добродетели, противоположной зависти, наказуемой во втором круге чистилища; священство дает зеленый цвет и означает мужество, основанное на надежде, откуда возникает добродетель, противоположная гневу; причащение имеет белый цвет, обозначающий знание, основанное на вере и вызывающее добродетельную деятельность, противоположную унынию; покаяние дает опять зеленый цвет, символ совета, основанного на надежде, вызывающей воздержание, – добродетель, противоположную скупости; елеосвящение – опять красный цвет, знак мудрости, основанной на любви к ближнему, вызывающей воздержание, противоположное невоздержанности; брак кроваво-красного цвета, – знак прозорливости, основанной также на любви к ближним, вызывающей целомудрие, противоположность сладострастия. Следующие за светильниками мужи (стих 83) – патриархи и пророки, беспорочность которых обозначается их белым блеском. Двадцать четыре старца обозначают библейские книги Ветхого Завета; они увенчаны белыми лилиями для обозначения чистоты библейского учения и веры. Эти двадцать четыре старца заимствованы из Откровения Иоанна (IV, 4). Чтобы получить число в 24 книги, должно держаться счету св. Иеронима, a именно: 1–5 – книги Моисеевы; 6 – книга Иисуса Навина; 7 – Софетима, Судей; 8 – Самуила; 9 – Мелахим – книга Царств; 10 – Исайи; 11 – Иеремии; 12 – Иезекииля; 13 – Терназур, Малые пророки; 14 – Иова; 15 – Давида, Псалмы; 16 – Соломона, Притчи; 7 – Кохелет, Екклезиаст; 18 – Сирхассирим, Песнь Песней; 19 – Даниила 20 – Паралипоменон; 21 – Ездры; 22 – Есфири; 23 – Руфь; 24 – Цинот, Неемии. Они поют песнь Деве Марии, ибо Ветхий Завет содержит в себе пророчество о ней и о вочеловечении Христа. Стих 88 описывает промежуток между Ветхим и Новым Заветами. Четыре животные – четыре евангелиста: Матфей, Марк, Лука и Иоанн, или, вернее, четыре написанные ими евангелия, именно: Матфей представлен, как человек, потому что всего более пишет о человечности Христа; Марк – как лев, ибо он пишет о воскресении, как бы лев, пробуждающий спящих от сна; Лука – как телец, ибо он говорит о священстве, обозначаемом жертвенным тельцом; Иоанн – как орел, ибо он выше всех других, как орел, возносится в облака и в евангелии своем имеет перед глазами божественность Христа. Они украшены зеленью, ибо евангелие вечно зеленеет. Каждое животное имеет шесть крыл, при чем Данте (стих 105) следует Иоанну; из этих крыл, по Велутелло, первая пара означает прошедшее, вторая – настоящее, третья – будущее, следовательно вечность времени. Множество глаз (стих 95) указывают на провидение и прозорливость, выказанные евангелистами при изложении своих писаний. Триумфальная колесница (стих 107) – новая церковь; два колеса ее – Ветхий и Новый Заветы. Гриф – Христос, полуптица, полулев, для обозначения двойственности его естества: божественного и человеческого. Два крыла его – правосудие и милосердие. Он простирает их между семью полосами таким образом, что они заключают в себе одну из полос, и самая средняя полоса – причастие; три полосы налево – покаяние, елеосвящение и брак – принадлежат к милосердию Божьему. Три жены при правом колесе – три теологические добродетели, принадлежащие Новому Завету: любовь – красного, надежда – зеленого, вера – белого цвета. Четыре жены у левого колеса, обозначающего Ветхий Завет, – четыре основные добродетели: правосудие, мужество, благоразумие и умеренность. Они облечены в пурпуровый цвет, т. е. в цвет любви, ибо без нее не может быть никакой добродетели. Одна из них, благоразумие, имеет три ока, ибо она должна видеть прошедшее, настоящее и будущее. Два старца обозначают Луку и Павла, первого – сочинителя Деяний Апостольских, второго – сочинителя многих творений Нового Завета. Четверо в убогих одеждах – апостолы Иаков, Петр, Иоанн и Иуда, тоже писатели посланий Нового Завета. Старец, замыкающий шествие, – апостол Иоанн, сочинитель Откровения. Следовательно, здесь обозначены все писания Нового Завета. Иоанн проходит спящий, в обозначение его вдохновения; живой взгляд обозначает глубокий смысл Откровения. Первые двадцать четыре старца были увенчаны лилиями, символом веры; последние семь – розами, символом любви; четыре евангелиста одеты в зеленую одежду – символ надежды. Гром здесь не обыкновенный гром, ибо на горе Чистилища нет ни грома, ни молнии; это знак Бога, гласа Божьего, того гласа, который слышится при крещении Христа в Иордани. Шествие останавливается, чтобы Данте мог созерцать его и олицетворенное в нем очищенное человечество и чтобы он одушевлялся его созерцанием. Первые знамена – семь полос света. Все шествие образует форму креста». Каннегиссер.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери бесплатно.
Похожие на Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери книги
- Проклятые короли: Железный король. Узница Шато-Гайара. Яд и корона - Морис Дрюон - Историческая проза / Проза
- Холм грез. Белые люди (сборник) - Артур Мейчен - Проза
- Душа несчастливой истории - Джером Сэлинджер - Проза
- Записки о пробуждении бодрствующих - Дмитрий Дейч - Проза
- Петкана - Лиляна Хабьянович-Джурович - Проза