Однако положение Великобритании все же нельзя было считать отчаянным. Итальянские войска в Ливии казались грозными лишь на первый взгляд. Это стало очевидным зимой 1940/1941 гг., когда уступавшая итальянцам по численности английская армия под командованием генерала Уэйвелла[271] наголову разбила легионы Муссолини в Северной Африке.
Однако передышка была недолгой. Придя на помощь союзнику, Гитлер в марте 1941 г. направил в Триполитанию две бронетанковые дивизии во главе с блестящим генералом Эрвином Роммелем[272]. В последний день марта германские части перешли границу Киренаики. Начиная с этого момента, англичане в течение года с лишним находились в обороне, а затем чудом избежали разгрома. Особенно тяжелым оказался для них июнь 1942 г., когда армия Роммеля взяла порт Тобрук, который удерживала 35-тысячная армия Британского Содружества. Через три недели английская Восьмая армия отступила к Александрии. Великобритании угрожала колоссальная военная катастрофа, сравнимая только с падением Франции, — ведь если бы немцы взяли Александрию, оборонять Суэцкий канал стало бы невозможно. Беззащитными оказались бы Палестина и Сирия. В преддверии решающего сражения началась массовая эвакуация британских граждан. Переполненные поезда шли из Каира на восток, в Палестину. Над зданием английского посольства висело облако гари — дипломаты жгли секретные документы.
Все то время, пока английские войска отступали в Африке, измученная войной Великобритания почти не получала поддержки от своих арабских партнеров. Еще в самом начале египетское правительство отказалось объявить войну Италии, хотя Александрия подверглась итальянским бомбардировкам. В мае 1941 г. генерал Азиз Али аль-Мисри, бывший генеральный инспектор египетской армии, тайно вылетел в Бейрут на борту военного самолета. Самолет был перехвачен английскими истребителями, и выяснилось, что генерал собирался перейти на сторону противника, имея при себе важнейшие данные о британских вооруженных силах. Более того, это открытие позволило приоткрыть только краешек обширного египетского заговора. За месяц до этого сам король Фарук связался с Гитлером через своего посла в Тегеране. В послании короля говорилось, что “он восхищен действиями фюрера, питает уважение к немецкому народу и самым искренним образом желает ему победы над Англией… Теперь, когда победоносные немецкие войска вышли к египетским границам, [египетский] народ… с нетерпением ожидает их вступления в страну, зная, что немцы придут [в Египет] как освободители…”. В последующих посланиях Фарук передавал немцам разведывательные данные о дислокации британских частей и выражал готовность “в решающий момент прийти на помощь армиям стран Оси”. В это же время в Ираке пришло к власти враждебное англичанам правительство премьер-министра Рашида Али, поддержанного группой офицеров-заговорщиков. В апреле 1941 г. иракский кабинет, ориентировавшийся на Германию и Италию, обратился к немцам с просьбой о “покровительстве”. Гитлер немедленно откликнулся на эту просьбу: был налажен воздушный мост, и через Сирию в Ирак начали поступать оружие и боеприпасы. В мае англичанам пришлось осуществить дорогостоящую военную операцию, чтобы свергнуть режим Рашида Али; спустя месяц понадобилась еще более масштабная операция против Сирии для того, чтобы положить конец растущему влиянию немцев в Леванте.
Однако никто с таким энтузиазмом не налаживал связи с немцами и итальянцами, как находившийся в изгнании иерусалимский муфтий. В октябре 1939 г. Хадж Амин бежал из Аль-Зуга в Багдад, где получил высокий пост. Из иракской столицы он направил своего представителя Наджи Шавката с секретной миссией в Анкару. Там Шавкат вручил германскому послу Францу фон Папену личное послание муфтия. В этом письме муфтий поздравлял Гитлера
“… по случаю великих политических и военных побед, которые [Вы] достигли благодаря своему гению и силе предвидения… Весь арабский народ испытывает огромную радость и глубочайшую благодарность в связи с этими грандиозными успехами… Арабский народ… уверен в том, что итогом Вашей окончательной победы станет независимость и полное освобождение арабов… [Тогда они] заключат с Вашей страной договор о дружбе и сотрудничестве”.
Пока в Берлине размышляли над этим посланием, Хадж Амин в августе 1940 г. отправил к немцам еще одного эмиссара, чтобы подтвердить свое намерение сотрудничать. В результате 23 октября 1940 г. Германия и Италия в совместном заявлении выразили симпатии арабам, борющимся за независимость.
Некоторое время эти контакты не выходили за рамки обмена любезностями. После свержения правительства Рашида Али в мае 1941 г. муфтий бежал из Ирака в Иран, а оттуда перебрался в Турцию. В конце июля он вылетел на немецком самолете из Анкары в Рим. 27 октября муфтия принял Муссолини. Теперь, когда страны Оси одерживали на Ближнем Востоке одну победу за другой, отношения с арабами приобрели особое значение. После переговоров Хадж Амина с дуче был составлен проект заявления, которое было согласовано с Берлином и затем опубликовано за подписями Муссолини и Гитлера. В этом документе страны Оси принимали обязательство признать суверенитет и независимость арабских государств и обещали помощь в “ликвидации еврейского национального очага в Палестине”.
3 ноября 1941 г. муфтий отправился из Рима в Берлин. Там Хадж Амина приняли с почетом, и 30 ноября он получил аудиенцию у Гитлера. Муфтий снова выразил свою безграничную признательность фюреру и готовность сотрудничать с Германией во всех сферах: он предложил, в частности, сформировать Арабский легион. Однако, как и прежде, он подчеркивал, что признательность арабов можно завоевать лишь официальным выражением поддержки их национальной независимости и единства. Согласившись с этим в принципе, Гитлер ответил, что предпочел бы дождаться, когда его войска прорвутся через южные отроги Кавказского хребта. Тогда целью рейха будет не оккупация арабских стран, как утверждают англичане, а уничтожение палестинского еврейства. После этого муфтий станет официальным представителем всего арабского мира. Хадж Амина тронули эти заверения.
С одобрения Гитлера он без промедления начал вербовать арабов, находившихся на оккупированных немцами и итальянцами территориях, в Арабский легион. Из этого ничего не вышло — лишь очень небольшое число пленных палестинских солдат согласилось вступить в легион. Однако летом 1942 г., когда немецкие войска подошли к Александрии, а на Восточном фронте оказались на подступах к Кавказу, страны Оси усилили пропаганду в арабском и мусульманском мире. Ради этого муфтий не жалел сил. Регулярно выступая в программе немецкой радиостанции, он “во имя Аллаха” призывал мусульман к восстанию против англичан. Он отправился в Югославию, чтобы вербовать добровольцев среди мусульман Боснии. Однако эти добровольцы (их было около 6 тыс.) под командованием немецких офицеров были брошены на Восточный фронт. К этому времени муфтий уже не слишком уповал на то, что арабы будут существовать под германско-итальянским покровительством. Его планы были теперь сосредоточены на подготовке арабского восстания, которое должно было начаться в тот момент, когда Роммель захватит дельту Нила и двинется на Палестину. В конце июня 1942 г. казалось, что надежды муфтия вот-вот сбудутся.
