Почему он не отрицает? Почему не говорит "нет"? Не скажет, что любит, и что мы не расстанемся никогда?
- Сита, я умалчивал о многом, слишком о многом. Выслушай меня.
Опустился на пол у моих ног. Я смотрела на его склоненную голову - сейчас видна была только чёрная макушка, лица он не поднимал.
- Начать придётся издалека. Сита, всё, что ты знаешь обо мне - правда. Но не вся. Тебе известно, что одно из моих имён по отцу - лен Холт. Что я богат. Что учился в элитном военном училище вместе с нашим королём, Риналдо Третьим Райнесан. Что три года служил в военном флоте, плавая по всему миру. А вернувшись, пошёл по стопам отца и стал большой шишкой в Тайном сыске. Добавлю, что в настоящий момент я возглавляю сыск.
Я внимательно слушала, стараясь запомнить каждое слово, каждую интонацию. Пока он не сообщил ничего нового и ничего страшного. Но зачем-то же всё это он мне рассказывает?
- Я должен был открыться тебе после катакомб, когда ты сказала, что любишь и что останешься со мной. А, может быть, даже раньше - чтобы ты знала, с кем имеешь дело и с кем собираешься связать жизнь. Но казалось, что это не к спеху, другие проблемы представлялись и важнее, и актуальнее. А ещё - помнишь - я был слеп. Целую неделю. Если б я начал тогда рассказывать тебе о том, как богат и что могу дать, ты подумала бы, что я пытаюсь тебя купить.
Покачала головой. Нет, не подумала бы. К тому моменту он уже знал, что я не продаюсь.
- Знаешь, когда мне было девятнадцать, я влюбился в очень красивую девушку. Случилось всё так. Я приехал в Тиранту - небольшой городок севернее Лореции - по делам. Жил там как лен Холт. И встретил её! Золотые волосы, голубые глаза - ньера Лисетта казалась мне небесным созданием. Через две недели я признался ей в любви и попросил руки. И она - представь мой восторг! - ответила согласием. Я помчался в столицу - к отцу, рассказать о своём счастье, - а когда мы вдвоём, всего пять дней спустя, вернулись в Тиранту, оказалось, что прелестная Лисетта уже успела обвенчаться с местным судовладельцем. Тот был почти на двадцать лет старше меня, зато Лисетта была убеждена, что я, хоть и из столицы, относительно беден. А её жених - богат. И моё предложение было использовано как рычаг, чтобы подтолкнуть состоятельного поклонника.
Я вздохнула. Теперь понятно, почему он так долго всё скрывал. Такие оплеухи помнятся десятилетиями... И Холт хотел быть уверен, что я полюбила его, а не деньги и не должность главы Тайного сыска со всеми её привилегиями.
- Да, с Лисеттой мы встретились четыре года спустя, когда её муж накопил денег достаточно, чтобы заручиться поддержкой влиятельных лиц и быть представленным ко Двору. - В голосе Холта прозвучала усмешка. На мгновение Рейн поднял лицо, поймал мой взгляд, но тут же опустил голову снова. - И тут мы переходим к главному. Дело в том, Сита, что моя мать происходит из дома Райнесан.
Кажется, я ахнула. Короли Райнесан правили Таристой испокон времён. И это была единственная дворянская фамилия, перед которой не ставилось "лен". Райнесан и всё, этого достаточно. Вторых таких нет. Но то, что мой Холт имеет к этому отношение... Нет, я могла подумать всё, что угодно - но это!!!
- Нет, нет, не пугайся, я и близко не принц, скорее - как ты там однажды изящно выразилась? - так, этому забору троюродный плетень... - уловил моё смятение Рейн. - Сейчас расскажу всё подробно, по порядку. Мать отца моей матери была младшей дочерью Риккардо Четвёртого, прапрадеда нашего Риналдо. Для обычной семьи такое родство было бы вовсе неважно, так, седьмая вода на киселе. Но мы, Райнесан, не плодовиты. Редко у кого рождается больше, чем по одному или два ребёнка. Помнишь, мы с тобой смеялись над "утопическими" романами? Иногда я думаю, что и удачливость, и магия Райнесан и вправду пришли не из этого мира. Но побочным эффектом преимуществ стали трудности с обзаведением потомством. И в моей семье тоже так. В каждом поколении было всего по одному ребёнку, поэтому и состояние, и титул прабабушки остались, как бы выразиться? - неразмытыми. Перешли целиком ко мне. А в общей очереди к трону на момент заключения нашего брака в Салерано я значился под счастливым тринадцатым номером и был уверен, что никакие проблемы и ограничения, связанные с правлением или долгом перед престолом, меня не коснутся.
Холт замолчал.
А я переваривала сказанное. Выходило, что теперь каким-то кривым боком я прибилась в родственницы к монарху. Покачала головой - вот куда я не рвалась, так это вверх по иерархической лестнице, для магов это - не главное. Но так уж вышло. Каприз фортуны: понравился архивариус, влюбилась в эмиссара, а он - сюрприз! - оказался дальним родичем королю. И то, за что был готов расшибиться в лепёшку мой первый муж - деньги, влияние при Дворе, титул, - у Холта было изначально.
Правда, смешно. Часто судьба даёт тому, кто не просит. Или не тому, кто просит. Или не то, что просит... В общем, то ли шутит, то ли издевается.
Только непонятно, почему Рейн так расстроен? И почему надобность в этом разговоре возникла так внезапно?
- Рейн, что ты узнал только что, и как это может отразиться на нас?
- Моя умная жена... - Рейн вздохнул. - Спасибо, что простила моё умолчание...
А я разве простила? Что-то не припомню, чтобы я такое говорила. Просто сейчас другое кажется более важным. Уж сначала пусть расскажет всё до конца, а потом решим с санкциями и проскрипциями. Главное я поняла - он меня не разлюбил. А с остальным как-нибудь справимся.
- Только что я узнал, что карета ньера Терренса лен Ливарно, ехавшего с семьей на день рождения тестя, сорвалась с обрыва прямо в море. Лошади понесли. Выживших нет - тела ньера Терренса, его жены Лидии, шестилетнего сына Гилтамо уже найдены. Пока не нашли девятилетнюю дочь, но в то, что девочка спаслась, не верит никто.
- Ох... - отозвалась я. Несчастная семья... А собирались на праздник!
- Ньер Ливарно и его сын значились под номерами семь и восемь в общем порядке престолонаследия. И, Сита, это не всё. К моменту, когда мы выехали из Сафрины, я был уже не тринадцатым, а одиннадцатым в списке. А три дня назад - когда от сердечного приступа скончался шестидесялетний ньер Буркас, стал десятым. Кажется, Райнесан поразил злой рок... или не рок.
- Рейн, - отозвалась я. - Ты сейчас говоришь о двух вещах, да? Первая, что если Соль будет считаться твоей дочерью, то и ей может грозить опасность. Ну, и мне за компанию. Но Соль ведь девочка, в список наследников она не входит!
Я знала, что законы Таристы при наследовании титулов и владений для мужчин и женщин - разные. Девушка наследовала родителям, только если у неё не было братьев. И то с ограничениями. Она не брала титул сама и не передавала супругу - последнее казалось разумным, уменьшая количество браков по расчету, - а как бы хранила семейное достояние уже для своего сына. Так что, по логике, Соль не угрожало ничего. Она оказывалась вне этой иерархии. Хотя выходило, что нужно трижды крепко подумать, прежде чем публично признать Сонеали родной дочерью Рейна: ведь её сыновья, как ни крути, Райнесан не будут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
