Множество глаз – человеческих и кошачьих, черных, совсем без зрачков, и блеклых, словно слепых, – уставилось на Мейсона, когда он вслед за Хокси вылезал из машины. Его узнали, и по толпе пробежал шепот: «Бронд Холл».
– Идем! – Хокси явно предвкушал удовольствие. – Ты прибыл в удачное время. Сегодня вечером собираются все капитаны.
– Зачем? – резко спросил Мейсон.
– Я же тебе рассказывал, что ребята устали ждать, когда Гарр раскроет карты. Вот зачем.
Они протиснулись сквозь разношерстную толпу, и Хокси повел Мейсона к самому большому, судя по всему, питейному заведению Куруна. Однако изнутри не доносились смех и музыка – только громкие сердитые голоса. Следом за Хокси Мейсон вошел.
В просторном зале с каменным полом и стенами было темновато, свет криптоновых ламп не мог развеять мрак в углах помещения. Люди и гуманоиды, как сидевшие за сдвинутыми в круг столами, так и стоявшие у стен, слушали речь разгневанного оратора.
Этим оратором был Гарр Аттен. Мейсона умилило то, что этот человек собирается объявить о создании нового королевства, хотя тронным залом ему служит простая таверна в мире стоявших вне закона преступников.
– Будь я проклят, если отступлюсь от своего, а вы можете убираться к дьяволу, если вам так этого хочется! – ревел Гарр Аттен.
Это был высокий, уже далеко не молодой гидрианец, с помятым бронзовокожим лицом и песочного цвета глазами, в которых пылала львиная ярость. Он стоял, сжав огромные кулаки и грозно оглядывая толпу слушателей.
– Объясняю еще раз: я задумал серьезное дело, а доверяете вы мне или нет – это уже ваши трудности! – продолжал бушевать он.
– Гарр, мы доверяем тебе, – ответил за всю угрюмо молчавшую толпу красивый бледный мужчина с сонными черными глазами. – Но нам хотелось бы знать подробности.
Мейсон быстро взглянул на говорящего, хорошо известного ему по воспоминаниям Бронда Холла. Этого человека из королевства Дракона звали Файаман, и за ним был нужен глаз да глаз.
– Ага, твой старый друг тоже здесь, – хихикнул Хокси и добавил: – А рядом с ним тот новичок, Чейн Фейрли. Скажи честно, разве его подружка не та еще штучка? Ее зовут Луа.
Мейсон с любопытством рассмотрел внушительную фигуру лирианца, его голубоватую кожу, иссиня-черные волосы и квадратное лицо. За спиной у него стояла молодая женщина, прекрасная, какими могут быть только голубокожие лирианки. Она с беспокойством и даже испугом прислушивалась к шумному спору.
Следующим заговорил крупный большеглазый гуманоид с Бетельгейзе, покрытый эффектным ярко-желтым мехом. Он сверлил Гарра Аттена взглядом, однако слова его были спокойны и безобидны:
– Теперь, Гарр, когда ты объяснил, что задумал создать во Внешних Мирах свободное королевство, мы готовы сказать, что пойдем за тобой.
– Мы просто устали от безделья, – заявил высокий гуманоид с Ригеля, расправив гребень из перьев.
Гарр Аттен не желал успокаиваться.
– А что вам хотелось бы – снова нападать на Лиру и Кассиопею? – взревел он. – Добиться того, чтобы полдюжины звездных королей наконец объединили свои силы и стерли нас в порошок? Попробуйте, и кончите так же, как…
Мейсон вышел из-за спин слушателей. Гарр заметил движение в зале, повернул голову и уставился на Мейсона, открыв рот от удивления.
– Как Бронд Холл? – с любезным видом поинтересовался Мейсон. – Ты ведь это хотел сказать, Гарр? Твой пример успел прокиснуть. Фальшивая монета всегда возвращается, вот и я тоже вернулся.
За спиной у него загудели, послышались удивленные возгласы, но Мейсон не удостоил их вниманием. Он должен точно изображать Бронда Холла даже в мелочах, если не хочет, чтобы его разоблачили. Держать себя иначе с грубыми и жестокими капитанами Внешних Миров было бы опасно.
Внезапно побледневший Файаман впился взглядом в Мейсона и с приглушенными проклятьями вскочил на ноги. Его рука потянулась к спрятанному под рубашкой оружию.
Мейсон ожидал чего-то подобного.
– Давай, Файаман, – спокойно произнес он, сжимая рукоятку своего пистолета. – Я уверен, что это ты навел на меня кассиопейцев. Давно собирался пристрелить тебя, и сейчас самый удобный случай.
На миг все застыли в молчании, затем Гарр Аттен с поднятым пистолетом шагнул вперед.
– Если вы откроете стрельбу, я сам убью того, кто останется в живых! – яростно проревел он и добавил, мрачно глядя на Мейсона: – У тебя есть доказательства, что это сделал именно Файаман?
– Никто не желает мне смерти сильнее, чем он, – огрызнулся Мейсон.
– Это еще не доказательство, – возразил гидрианец. – Значит, Бронд, ты вернулся. Не могу сказать, что счастлив видеть тебя снова. Ты вечно начинаешь какие-то склоки. Но Внешние Миры всегда готовы принять любого беглеца. Только запомни: если ты учудишь еще что-нибудь теперь, когда мы задумали такое великое дело, – тебе крышка!
4
Мейсон стоял насупившись, словно решая, стоит ли бросать вызов Гарру Аттену. На самом деле он почувствовал лишь облегчение, когда гидрианец предотвратил поединок. Меньше всего ему хотелось бы сейчас разбираться с врагами Бронда Холла, отвлекаясь от собственного задания. Но он обязан был вести себя как настоящий пират.
Он убрал руку с пистолета и угрюмо проворчал:
– Хорошо, я не буду чудить. Но я все еще не знаю, по чьей милости гнил в сириусианской тюрьме.
– Вбей наконец себе в башку, Бронд, что времена изменились, – с нажимом сказал Гарр Аттен. – Если ты снова отправишься в пиратский рейд, я сам сообщу об этом звездным королям.
– И что нам теперь делать – становиться фермерами? – буркнул Мейсон.
– Можно неплохо нажиться на торговле с гуманоидами Внешних Миров, – предложил Гарр. – Займитесь этим, а не грабежами.
– Похоже, я слишком зажился на этом свете, – прогнусавил старый Хокси, – если капитанам больше нельзя никого ограбить.
Множество голосов поддержали его недовольным гудением. В песочных глазах Гарра Аттена вспыхнула искорка гнева.
– Дурачье! У нас появился шанс стать настоящим звездным королевством, а не приютом для беглецов. Такой шанс, какого не было ни у кого и никогда. А вы хотите отказаться от него ради грабежа. Нет, я запрещаю вам.
– Ты все еще не рассказал нам, как собираешься этого добиться, – проворчал кто-то.
– Я все расскажу, когда уже не будет опасности, что кто-то из вас проболтается, – жестко ответил Гарр. – А пока ждите!
Мейсон видел, что упрямые капитаны недовольны ответом. Но никто не решился бросить вызов грозному гидрианцу. Пришлось поверить Гарру на слово.
Но что задумал Гарр Аттен? Почему он уверен, что звездные короли признают основанное им королевство? Мысли Мейсона неслись с лихорадочной быстротой. Возможно – только возможно, – эта ниточка приведет его к цели.
Капитаны начали расходиться. Мейсон через всю комнату направился к Гарру Аттену, не обращая внимания на угрюмый взгляд Файамана.
– У меня есть кое-какие новости, и, думаю, тебе будет полезно это знать.
– Что такое? – нахмурился гидрианец.
– Если ты хочешь, чтобы нас услышал весь Курун, я могу рассказать прямо сейчас. Начинать?
Гарр Аттен побагровел:
– Бронд, с первого своего появления здесь ты напрашиваешься, чтобы я свернул тебе шею. Продолжай в том же духе, и я окажу тебе эту услугу. Хорошо, пойдем туда, где ты сможешь рассказать свои новости без свидетелей.
Он вышел из зала, Мейсон последовал за ним, заметив мимоходом, что Файаман продолжает наблюдать за ним с удивительно знакомым выражением лица. Он попытался вспомнить, где раньше видел что-то похожее, и наконец из глубин памяти всплыла картина: гигантский серый кот устремил голодный взгляд на щиплющего траву кролика. На мгновение Мейсон разозлился. Рано или поздно этот кот решится на прыжок, и придется разбираться с ним, отложив в сторону по-настоящему важные дела. Он мысленно пожелал Файаману провалиться в Угольный Мешок[5].
Он не заметил возле входа Фейрли и его подружку и лишь потом разглядел, как они идут по улице, взявшись за руки. Луа смотрела на Фейрли так, будто ловила каждое его слово, ее бедра с дразнящим изяществом двигались под шелковым платьем, длинные волосы развевались за спиной. Мейсон на мгновение позавидовал Фейрли, но тут же выбросил парочку из головы.
Гарр Аттен вел его по запруженной пешеходами улице. По воспоминаниям Бронда Холла, эта дорога была хорошо известна Мейсону. Яркие огни освещали человеческие, квазичеловеческие и вовсе нечеловеческие лица, проплывающие мимо, словно разноцветные маски актеров экзотического театра. Сквозь закрытые ставни домов пробивался тусклый свет. Шеренги диковинных деревьев-полипов вздрагивали каждый раз, когда кто-то проходил мимо, и покачивали гирляндами сладко пахнущих цветов.
Они вышли к большому дому из черного камня на окраине города в зарослях полипов. Казалось, деревья жадно тянут к нему свои толстые пальцы. Писк миллионов мелких ночных насекомых доносился с каждой ветки или травинки. Над землей поднимался туман, стремясь накрыть дом серебристой завесой. Но он стоял на прежнем месте, такой же непоколебимый, как и построивший его человек.
