– Ты один?
– Ну что ты! Инквизитор не может ходить один, ты же как Ловец прекрасно понимаешь – безутешные родственники, оскорбленные друзья, прочие мелкие неприятности… Но мои люди не войдут сюда, если ты об этом. А тебе что, мало меня одного?
Тишина.
– Игорь, – сказал Андрэ серьезно. – Пропусти. Я не хочу причинить тебе вред.
– О, мне так жаль твои нежные чувства! – саркастически отозвался Келдыш. – А как насчет девочки? И остальных детей?
– Никто не пострадает.
– Неужели?
Тишина.
– Хорошая защита, Ловец.
– Зачем ты это делаешь?
– Я просто хочу пройти.
– Я о Мортимер.
Тишина.
– Зачем тебе она?
– А зачем она тебе?
Тишина.
– Тебя не возмущает, что всю магию получила эта бездарь? Она не оставила тебе даже кусочка, хотя ты очень в этом нуждаешься. Разве это справедливо?
– Так ты восстанавливаешь справедливость?
– А разве не этим мы с тобой уже столько лет занимаемся? Восстанавливаем справедливость – так, как мы ее понимаем. Ты ловишь, я казню. Я ставлю последнюю точку. В этом все дело, да? Думаешь, я не знаю, что вы называете меня Палачом?
– Не знал, что ты казнишь и невинных.
– Ты считаешь это казнью?
– А ты?
– Магия к ней попала по ошибке, по глупой случайности. Она даже не почувствует ее исчезновения, как не чувствует сейчас ее присутствия.
– Неужели?
– Ты понимаешь, что она может натворить, когда войдет в полную силу? Ее родители по сравнению с ней – просто цветочки.
– Что бы она ни натворила – это куда меньше, чем ты делаешь сейчас. С каких пор ты сам решаешь, кто прав, кто виноват?
Тишина.
– У твоей магии необычный вкус…
– Что, редко доводилось пробовать Ловцов? – приглушенно спросил Келдыш.
– По правде говоря, ты первый. Вы же так преданны нашему делу! И что дальше, а, Игорь? Ударить ты не можешь – слишком быстро потеряешь свою силу. Связаться тоже ни с кем не сможешь – не дам. Ну подумай, какие у тебя шансы?
Агата повернулась, впихивая друзей в комнату. Значит, магия бессильна?
– У кого с собой сотовый?
Стефи и Водяной вскинули руки.
– Звоните директору и вот по этому телефону. Скажете: «Агата у Черного Ловца. Здесь Инквизитор».
– Что? Кто? – засуетилась Стефи. – Агат, повтори!
– Я запомнил! – прикрикнул на нее маленький Водяной. – А потом?
– Набирайте пожарную, «скорую», полицию, спасателей… врите, что хотите, только чтоб приехали поскорее.
– Инквизитор? – переспросила бледная Люси, прижимая к груди забытое полотенце. Похоже, она единственная, кто понимал, что это значит. Карл с беспокойством переводил глаза с нее на друзей, поспешно щелкавших кнопками телефонов.
– А в чем дело-то?
Агата метнулась мимо него к двери. Услышала мягкое:
– У тебя уже дрожат руки, Ловец…
– Что он делает? – спросил Димитров одними губами.
– Он его убивает.
Агата стояла, глядя на свои прижатые к двери ладони. У нее тоже начали трястись пальцы.
– Никто не берет трубку! – крикнул ей от окна Водяной.
– Шлите «эсэмэски»! – напомнила Агата. Оглянулась.
Пара «земляных» растерянно топтались посреди комнаты. Камень и металл. Металл и камень. Агата с судорожным вздохом огляделась, посмотрела на потолок. На по-модному, лишь слегка заделанную кладку. В этом доме жило столько поколений магов, наверное, сами стены здесь пропитаны волшебством…
– Земляные! – резко сказала Агата.
Они вздрогнули, испуганно уставившись на нее.
– Поговорите с домом. Пусть он начнет отдавать Инквизитору свою магию – чтобы Келдыш подольше продержался.
Они поняли сразу – умницы, умницы! – дружно закивали. Карл выпрямился, вытянулся весь, приподнимая руки ладонями вверх. Люси, наоборот, наклонила голову, напряглась, сжимая кулаки… Зашевелила губами – упрашивает железо, что ли?
– А мне что делать? – спросил Димитров. Незаметно для себя Агата стала тут главной.
– Не знаю. – Она вновь прижалась ухом к двери.
– Зачем этот пришел? Чего он хочет?
– Меня.
Ей не нравилась тишина за дверью. В ней кто-то трудно дышал – или она просто слышит свое собственное дыхание?
– Может, надо его будет как-то отвлечь. Но у тебя будет только одна попытка. А еще лучше держитесь от него подальше – Инквизитор выпьет вас всех одним глотком.
Димитров больно ухватил ее запястье, когда Агата повернула ручку двери.
– А тебя?!
Агата терпеливо отцепила его пальцы.
– У меня взять нечего.
Она приоткрыла дверь равно настолько, чтобы выскользнуть наружу. Закрыла и прижалась к ней спиной. Келдыш косо полусидел-полулежал поперек ступенек, зацепившись сгибом локтя за один из столбиков перил. Уже почти на верхней площадке – наверное, отступал по мере того, как Инквизитор подходил ближе. Тот теперь стоял в самом низу лестницы и, подняв голову, смотрел на нее.
– Ну все, хватит, – сказала Агата – ему и Келдышу. Присев, взяла Игоря за руку. Уперевшись подбородком в грудь, он смотрел на нее исподлобья. Бледные губы его шевельнулись.
– Не… смей… – разобрала Агата. Сильнее сжала неподвижную ледяную кисть. Пальцы коснулись кольца.
– Хватит, я сказала! – повторила, не глядя на Инквизитора.
– Но, Агата, – рассудительно сказал тот. – Я же не идиот, чтобы идти мимо живого Ловца. Если хочешь это прекратить, выходи из-за его прикрытия.
– Хорошо, – нетерпеливо сказала Агата. – Только отойдите.
Шагов она не услышала, но по тому, как Келдыш с громким всхлипом – точно выныривая из-под воды – вздохнул, поняла, что Инквизитор отошел от лестницы. Агата взяла вторую руку Ловца, начала растирать.
Да уж, одной головной болью вы не отделаетесь!
Серые губы дрогнули в кривой усмешке: рады?
Хоть кто-то за меня отомстил.
Оставьте в покое крис.
Еще немного…
Его рука двинулась в немом протесте, но даже то, что он вообще мог пошевелиться…
Агата, не оглядываясь, захлопнула приоткрывшуюся дверь. Инквизитор наблюдал за ней, прислонившись к столу. Ждал.
– Сейчас, – утешающе сказала Агата.
Ему.
И Келдышу.
Пальцы Игоря сжались в последнем усилии (стой, подожди, не надо, не надо!). Агата легко высвободилась. Осторожно перешагивая через него по ступенькам, спустилась и встала, глядя на Андрэ.
– Остальные ни при чем, ведь так? Вам нужна одна я?
– Я в состоянии себя контролировать, спасибо.
Агата подняла брови, копируя вежливо-язвительную интонацию Келдыша:
– Неужели? (Ноздри Слухача дрогнули.) А как же тогда мой телохранитель?
Инквизитор отмахнулся:
– Мешал.
Всего-навсего.
Глаза-колодцы. Сухое, будто стянутое к подбородку лицо. Ухоженные мягкие руки, очень белые на фоне серого балахона. Пальцы сжимаются-разжимаются, точно Инквизитор готовится к проигрышу сложного музыкального этюда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
