- Слыхал, - кивнул Игорь. - Наш отдел его начинал, потом в главк забрали, там какие-то международные криминальные связи вскрылись.
- Правильно, было такое. И по всей логике событий выходило, что твой, блин, Рубцов имеет к этому самое непосредственное отношение. Дело сделали ульяновские, их специально сюда вызвали, а вызывал их и платил им за работу Рубцов. Не это так, сам понимаешь, на уровне знаний. Доказать-то нечем И еще одна вещь: у него есть кто-то в нашем министерстве.
- "Крыша"?
- Да нет, "крыша" у него посолиднее будет. Кто-то из наших ему помогает, шестерит по-мелкому. Слушай, а у тебя правда с этой... дочкой его...
- Что? - насмешливо спросил Игорь, который прекрасно понимал, о чем хочет спросить Самат.
- Ну... я имею в виду... все чисто? Она действительно просто свидетельница?
- Действительно.
- Так, может, поможешь товарищам по оружию?
- Нет вопросов.
Через полчаса, расставшись с Хасановым, Игорь Лесников зашел к полковнику Гордееву.
* * *
И все-таки Володя сорвался! Светлана долго не хотела верить в это, ведь все было так хорошо целых две недели, Околович пил, конечно, не без этого, но ей удавалось удержать его в тех рамках, в которых он еще сохранял способность мыслить и самостоятельно двигаться. И даже были дни, когда он выпивал не больше двух-трех рюмок водки или коньяка, что, по его меркам, было просто абсолютной трезвостью. Светлана ждала обещанных денег, свято верила в то, что эти деньги позволят наконец ее любимому начать и довести до победного конца собственный театральный проект, после чего он поймет, что его жизнь в искусстве не просто не кончилась, а только начинается. Он возродится, воспрянет духом, бросит пить. Светлана верила, что сможет оторвать Околовича от бутылки и вернуть себе, здорового, талантливого, красивого. Любимого.
А он сорвался. Она только что разговаривала с ним по телефону, и его голос не смог ее обмануть. Кроме того, в трубке слышались и другие голоса, не оставлявшие сомнений в том, что Околович пьет в компании таких же, как он. На какие, интересно, деньги? Неужели на те, которые Светлана два дня назад оставила ему, чтобы он заплатил наконец за квартиру и электричество? Сумма была немаленькой, Володя не платил за коммунальные услуги почти год, и Света радовалась, что настояла в свое время хотя бы на том, чтобы он дал ей расчетную книжку для оплаты телефона. За его телефон она платила сама, потому что понимала: Володя все равно забудет сделать это вовремя, и телефон просто-напросто отключат, тогда она не сможет регулярно ему звонить и проверять, в каком он состоянии. Она хотела забрать себе и все остальные расчетные книжки, но тут Околович уперся, дескать, нечего накладывать лапу на его независимость, он в состоянии сам следить за своими счетами, и Светлане совершенно незачем строить из себя его законную жену.
Сунув в сумку кошелек и схватив ключи, Светлана выскочила на улицу и поймала такси. Скорее, скорее, пока он не напился до полного беспамятства, остановить его, прекратить это, выгнать собутыльников и снова начать муторное, выматывающее, тошнотворное и долгое выведение Володи из запоя.
Но она опоздала. Она бы все равно опоздала, даже если бы не на такси ехала, а летела на реактивном лайнере. То, что она увидела, ворвавшись к нему в квартиру, ясно показывало, что пить здесь начали не сегодня утром и даже не вчера вечером. Скорее всего Володя привел этих людей сразу после того, как расстался со Светой два дня назад. Ей бросилось в глаза отсутствие телевизора, который всегда стоял в мебельной стенке. Не оказалось на месте и стереосистемы, которую Светлана подарила Околовичу на день рождения. Значит, сначала он пропил деньги, которые она ему оставила, потом начал выносить вещи из дома. Раньше такого не случалось, и Светлане стало страшно. Она поняла, что любовь Владимира к алкоголю вступила в новую и уже необратимую стадию.
Кроме Околовича, в квартире находились еще трое мужчин, внешний вид и одежда которых не оставляли сомнений в их социальной принадлежности. "Господи, и где только он их находит?" - в отчаянии подумала Светлана, быстро проходя по комнатам и заглядывая на кухню, чтобы получить представление о глубине и характере повреждений, нанесенных ее усилиям по спасению возлюбленного. В спальне поперек широкой кровати валялось нечто и оглушительно храпело. Судя по длинным волосам, это нечто было женского пола, хотя точно сказать нельзя: старые грязные брюки, из рваных носков торчат пальцы, какие-то невнятные кофты, не то женские, не то мужские, надетые одна на другую и сплошь усеянные дырками. И это грязное вонючее нечто лежало прямо на белье, на том самом постельном белье, которое Света собственноручно стирала и гладила, не говоря уж о том, что она его покупала. На кухне, уронив голову на стол, спало еще одно существо, на этот раз Света не усомнилась - мужчина. И по всей квартире пустые бутылки, опорожненные консервные банки, прозрачные вскрытые упаковки, в которых продается нарезанная рыба и колбаса, окурки, тарелки с недоеденной едой. И запах, тот отвратительный запах, который она ни с чем бы не перепутала и который всегда сопутствует длительным возлияниям при отсутствии уборки и проветривания.
Те трое, которые сидели в комнате за столом, показались Светлане знакомыми, она поняла, что раньше уже видела их здесь и, наверное, выгоняла, что собиралась сделать и сегодня.
- Садись, Светулькин, - радушно пригласил ее Околович, - выпей с нами в честь светлого праздничка.
Она не хотела устраивать бурную сцену и намеревалась улучить момент, чтобы сначала поговорить с Володей.
- Что за праздник? - поинтересовалась она, стараясь казаться миролюбивой и покладистой.
- День рождения! - торжественно объявил один из троих гостей, высокий мужик с пятном кровавой коросты на щеке.
- Твой, что ли?
- Не, его! - Он ткнул корявым пальцем в хозяина дома.
- У него день рождения в декабре, - возразила Светлана, устраиваясь за столом и пытаясь не касаться руками липкой грязной клеенки, которую она давно уже хотела выбросить, но Околович не разрешил и спрятал куда-то на антресоли. Теперь вот снова достал...
- А я тебе говорю, что сегодня, - упирался мужик. - У него день рождения, потому что он вернулся к старым корешам, к нормальной жизни, да, Вован? Наливай!
Околович разлил водку по стаканам, и Света заметила, что руки у него почти не дрожат.
- Пей, Светулькин, пей, моя девочка синеглазая, ты моя единственная радость в этой жизни, - прочувствованно произнес Околович. - Если бы не ты, мы не сидели бы с друзьями за этим столом...
- Конечно, не сидели бы, у вас на это денег бы не хватило, - сказала она, не прикасаясь к стакану, вызывавшему у нее большие сомнения в части чистоты.
- А ты его деньгами не попрекай, - встрял другой мужчина, с синим одутловатым лицом, одетый в принадлежащую Володе рубашку, ту самую, которую Света ему покупала совсем недавно, перед переговорами с очередным продюсером. - Деньги - они что? Тьфу, пыль. А человеческие отношения остаются. Мы тебе уважение сделали, к столу пригласили, вот ты и выпей с нами по-человечески.
Светлана решительно поднялась и положила руку на Володино плечо.
- Володя, выйди на минутку, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.
- Здесь говори, - пьяно потребовал Околович. - У меня от друзей секретов нет.
- Это тебе они как бы друзья, а мне они - никто, и у меня могут быть от них секреты. Пойдем, Володенька.
- Не пойду! Ты чего пришла? Я тебя звал? Не звал. Сама приперлась. Говори, чего надо, и уматывай, если с нами посидеть не хочешь.
Света понимала, что он играет роль хозяина дома для этих спившихся бродяг и не может допустить, чтобы она им командовала. Через такое она тоже проходила неоднократно, чем больше Околович напивался, тем сильнее взыгрывал его гонор, он совершенно забывал о том, что у него ничего нет - ни денег, ни положения, ни работы. Вернее, он пил для того, чтобы забыть об этом, и вполне преуспевал в решении данной задачи. Пьяный Околович пытался строить из себя хозяина жизни, богатого, щедрого и независимого.
- Мужики, давайте как бы сделаем перерыв, - преложила Светлана. - До завтра, ладно? Сейчас все тихо и организованно разойдемся, поспим, отдохнем, а завтра вы снова соберетесь и продолжите.
- С чего это? - Мужик с коростой вперил в нее подозрительный взгляд мутных глаз. - Мы и сейчас можем продолжить.
- Ну как же можно продолжать в такой обстановке, вы что, мужики? - Она все еще пыталась уладить дело миром и добиться своего без скандала и крика. Здесь как бы надо все убрать, помыть, вынести мусор, проветрить. Чтобы все было культурно, а не как в подворотне. Давайте-ка расходитесь, забирайте своих спящих дружков и идите по домам, а я все приберу, приведу в порядок, куплю продукты, приготовлю вам закусочку, чтобы все как у людей было.
