Я пробил противоположную стену и попал в следующую комнату, затем следующую стену в следующую комнату, или в следующий коридор.., и так далее, направляясь всегда по прямой линии через структуры Холла. По крайней мере, Святость находилась в центральном строении, а не в одном из крыльев, иначе это могло бы занять у меня несколько часов. Стены, стоявшие веками, рушились под напором моей бронированной силы и холодного, ледяного гнева, и хотя всё новые и новые Друды приходили и противостояли мне, в доспехах и без, со всевозможным оружием, ни один из них и близко не приблизился к тому, чтобы остановить меня. Иногда шансы становились немного выше, когда члены семьи заполняли комнату передо мной, но всё же ни у кого из них не было полевого опыта, и было детской игрой перехитрить и переиграть их. Я мог бы убить многих из них, но не стал этого делать. В этом не было необходимости. Иногда я обманывал их, заставляя сражаться друг с другом; одна золотая форма очень похожа на другую. Иногда я хоронил их под грудами мебели или заворачивал в драгоценные гобелены, которые они не смели разорвать.
Однажды Молли остановила целую толпу, пригрозив опрокинуть стеклянную витрину, полную изящного фарфора, и дюжина голосов в ужасе закричала в знак протеста.
- Эти предметы невосполнимы! - вскрикнул страдалец, когда Молли медленно наклонила витрину, так что фарфоровые изделия заскользили на полках.
- Они бесценны! Исторические сокровища!
- Тогда почему вы коллекционируете их для себя? - огрызнулась Молли.
- Почему они не в музее, чтобы все могли ими наслаждаться? Отвалите, или я создам такую фарфоровую головоломку, какой вы никогда не видели!
- Мы отступаем, мы отступаем! - закричали Друды. - Варвары! Филистимляне!
Все они поспешили убраться с нашего пути. Мы с Молли подхватили витрину и пронесли её через всю комнату, а Друды рассыпались перед нами, жалобно взывая, чтобы мы были осторожнее.
Я пробил дыру в стене и шагнул через неё, а Молли втащила витрину в пролом, чтобы загородить дыру. Мы смеялись, зная, что Друды потратят целую вечность, чтобы аккуратно сдвинуть шкаф в сторону, чтобы не повредить содержимое. За проходом было ещё больше Друдов. И эти, по крайней мере, прошли определённую подготовку. Они держались хорошо, все десять, рассредоточившись веером, чтобы не сбиться в кучу и не стать лёгкой мишенью. Я не стал тратить время на разговоры с ними. Я сосредоточился, применяя то, чему научился у Джеймса, и отрастил сверхъестественно острые клинки - когти на своих золотых руках. Первое, что усваивает полевой агент, это то, что любой трюк - честный трюк, если он означает, что ты выиграл, а они проиграли. Я уничтожал их одного за другим, сражаясь врукопашную. Мои когти рвали их броню, и они кричали от шока и боли.
Я их пластовал, и они истекали кровью внутри своих доспехов, чего раньше никогда не случалось. Некоторые просто повернулись и побежали. Остальные бросились назад, в стороны, и мы с Молли прошли сквозь них.
Несколько человек сочли Молли более лёгкой мишенью. Они набросились на неё, протягивая золотые руки, а она рассмеялась в их безликие лица. Она создала воющий штормовой ветер, который пронёсся по узкому коридору, подхватывая и унося их, швыряя их, из стороны в строну, по всей длине коридора, подобно выброшенным игрушкам. Оставшиеся Друды набросились на меня все разом, валя с ног, а затем навалились сверху, когда я рухнул на пол, пытаясь придавить меня тяжестью бронированных тел. Неплохая тактика. Возможно, она сработала бы против любого, кто не работал в полевых условиях и привык думать прямолинейно. Я проломил пол под нами одним резким ударом золотого локтя, и наш общий вес обрушил пол. Разверзлась огромная дыра, и все мы провалились в неё, а остальные Друды, пинаясь, крича и хватаясь друг за друга, спустились в комнату внизу. А я просто ухватился одной рукой за край дыры, подтянулся и вылез. Друды внизу были настолько неопытны, что им, вероятно, даже не пришло в голову, что они могут использовать бронированную силу своих ног, чтобы выпрыгнуть обратно. Или, по крайней мере, не раньше, чем мы с Молли уйдём.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Следующая комната оказалась ловушкой.
Я узнал это место, как только вошёл. Помещение называлась “Time Out”, оно было заполнено богато украшенными часами и хронометрами разных веков, от водяных часов до атомных устройств, которые занимали все четыре стены. Я никогда не любил “Time Out”; в молодости это место всегда казался мне зловещим. Наполненным тиканьем множества безумных часов. В этой комнате само время можно было замедлить, продлить. Здесь среди тиканья мог пройти день, а снаружи только миг. “Time Out” создавали в XIX веке для наблюдения за некоторыми тонкими научными и магическими экспериментами, но в наши дни им пользовались в основном студенты, готовившиеся к предстоящему экзамену.
Я понял, что что-то не так, не пройдя и половины комнаты. Все тик-так вокруг меня приобрели странное гулкое звучание, а воздух стал густым, как сироп. Я оглянулся на Молли, всё ещё копавшуюся в проделанном мной проломе в стене, она двигалась лишь немного быстрее улитки. С ней всё было в порядке. Дело было в комнате. Время замедлилось, поймав нас в ловушку, в комнате, как насекомых в янтаре. Словно узников в камере с невидимыми, неосязаемыми прутьями. Я мог пересечь комнату за несколько секунд и обнаружить, что за её пределами прошли дни, а вся семья ждёт встречи со мной. Я обратился к своему Зрению, - воздух, казалось, мерцал вокруг меня, густой от медленно коагулирующих сил. Это было не то, с чем я мог бы бороться с помощью своего доспеха. Вся его сила и скорость ничтожны перед лицом неумолимого времени. Со всех сторон до меня доносилось замедляющееся безжалостное тиканье миллиона безумных часов, что пригвоздили меня к месту, как насекомое на выставке, насаженное на шип. Я ударил по дедушкиным часам, стоявшим рядом со мной, и тяжёлый деревянный корпус разлетелся от удара. Я сорвал цепи и маятник и отбросил их в сторону, и большие старые часы замолчали. И растущая власть времени надо мной, казалось, поколебалась… Я схватил каретные часы семнадцатого века и раздавил их в своей золотой руке, и из них вылетели шестерёнки. Власть времени немного ослабла. Я чувствовал это. Я громко рассмеялся и стал носиться по комнате, разбивая все часы, уничтожая всё, что попадалось под руку, пока Молли вдруг не бросилась ко мне через всю комнату, требуя рассказать, что, чёрт побери, я делаю. Она ничего не заметила. Я остановился, тяжело дыша, и огляделся вокруг. В комнате царил разгром. А время шло своим чередом, тикая и тикая, как будто ничего не произошло. Я качнул головой, адресуя это Молли и направился к дальней стене. Нет смысла пытаться объяснить. Времени не хватало. Я пробил стену, как будто она была картонной, и шагнул в коридор. Мои ноги понеслись вперёд меня, и внезапно я стремительно понёсся по коридору, отчаянно цепляясь за проносившиеся мимо стены. Кто-то изменил направление силы тяжести так, что стена в дальнем конце длинного коридора теперь была полом, а две стены - просто стенами глубокого обрыва. Я свернулся в клубок, поджал под себя ноги и использовал свои бронированные ноги, чтобы смягчить удар при падении. Я падал до самого низа, беспомощно кувыркаясь, пока дальняя стена не встретила меня, подобно мухобойке. К счастью, это была очень прочная стена. Старый камень, толстый и прочный. Я врезался, и камень треснул сверху донизу, но выдержал. Мне понадобилось мгновение, чтобы восстановить дыхание.
Надо мной простирался бесконечный коридор, его стены были похожи на горные склоны. Я видел Молли над собой, она выглядывала из дыры, которую я проделал в стене, и с тревогой смотрела на меня. Я крикнул ей, чтобы она оставалась на месте.
Я крепко задумался, пока мой пульс неохотно возвращался к нормальному ритму. Семья наверняка знала, что одного падения будет недостаточно, чтобы убить меня. Это была очередная тактическая отсрочка. Это было всё, что они могли сделать.
Я с силой оттолкнулся от разбитой каменной стены, повредив её ещё больше, и посмотрел на Молли. - Оставайся на месте! Я заберусь к тебе наверх!
