Наруто улыбнулся во сне и повернулся на другой бок. Гаара тоже закрыл глаза. Он ещё не разобрался в своих новых чувствах. Их было очень много. Они накрывали его лавиной песка. Как тогда, когда в шесть лет он понял, что своей силой уничтожил своего единственного близкого человека. Дядю Яшамару, который напал на него и попытался убить. Человек, вместе с которым он был с самого младенчества. Брат-близнец его матери. Россказни Яшамару про любовь оказались ложью. Дядя хотел, чтобы его не стало. Как все. Яшамару сказал, что врал ему, что всегда ненавидел его за то, что Гаара забрал у него сестру, а мама Карура никогда его не любила. Что он своим рождением убил её. Дядя наносил ему раны, но не те, которые наносит лезвие, а те, которые оставляют слова. Гаара не хотел верить, не хотел это слышать, ему было так плохо и так больно, чертовски больно. Тогда что-то щёлкнуло в его голове, и разум отключился в спасительной черноте, а потом…
А потом он очнулся на окраине родной деревни в руинах. Рядом был его отец. Гаара ещё мог сопротивляться, его защита, прозванная «абсолютной», продолжала работать, и отец, у которого кончилась чакра, отступил. Сказал ему, что он не в состоянии контролировать своего демона, что он и есть демон, чудовище, монстр, а напоследок, что он — его ошибка.
Гаара вспомнил слова, которые сказал ему Наруто. Что то, что сделал его отец, — неправильно. Что джинчуурики не такие, как их расписывают люди, благодаря которым начинаешь верить в то, что ты — монстр, демон и ужасное чудовище.
— Я не ошибка, — тихо прошептал Гаара, снова засыпая. — Я не монстр. Я докажу тебе это.
* * *
Приятный травяной запах заставил открыть глаза и оглядеться.
— Привет, я чай заварил, будешь? — перед ним оказалось улыбающееся лицо.
Гаара поднялся с импровизированной постели и собрал свой песок, превращая тот обратно в тыкву. Наруто с интересом смотрел, как он это делает.
— Здорово! — прокомментировал парень его способности. — Значит, ты всё что угодно можешь сделать из песка?
— Да, — Гаара испытывал некоторое смущение. Ещё никто так открыто не восхищался им.
— Давай попьём чай и пойдём до Киты. Недолго осталось, всего пару часов хода.
Эти слова напомнили о том, что в дороге ещё может случиться нападение тех шиноби из Тумана. А также о том, что Наруто, джинчуурики, который предложил ему дружбу, пойдёт дальше, и, возможно, они больше никогда не увидятся. Наруто встретит своего друга и, может, больше и не вспомнит о нём.
Гааре стало тоскливо.
— Ты по утрам всегда такой хмурый? — спросил его Наруто, прихлёбывая чай, который был заварен прямо на костре в толстых срезах бамбука, используемых и как кружки, и как чайники. В пустыне бамбук не рос, поэтому для Гаары такой способ заварки чая был в новинку. Но, несмотря на это, было очень вкусно.
— Вчера ты сказал, что хочешь стать моим другом, — Гаара умолк, не зная, что ещё сказать.
— Я никогда не отказываюсь от своих слов, — приосанился Наруто, широко улыбаясь. — Так что я не передумал.
— Хорошо, — тихо ответил Гаара. Ему стало спокойнее.
— Я хочу стать твоим другом. И познакомить тебя со своими друзьями. И… — Наруто смутился. — И… Там посмотрим.
Они быстро собрались, убрали следы своего пребывания в пещере и двинулись в Киту.
— Я хочу рассказать тебе кое-что, до того, как мы встретимся с моими друзьями, — сказал ему Наруто. — Помнишь, я говорил, что я долгое время был один?
— Да, — кивнул Гаара, тот разговор он помнил слово в слово.
— В общем, я жил в Конохе. Был одиноким и никому не нужным. Круглый сирота, в спину которого шептались «демон». Как я потом узнал, моя мама была джинчуурики. Она вместе с отцом умерла, спасая меня и деревню, — порывшись в рюкзаке, Наруто протянул фотографию. — Вот, это мои родители.
Со снимка смотрела молодая пара. Голубоглазый блондин, похожий на Наруто, и очень красивая женщина с красными волосами. Её улыбка напомнила Гааре о фотографии собственной матери.
— Мог бы сойти за моего брата, — тихо сказал Наруто, внимательно посмотрев на него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Моя мама… Я тоже видел лишь её фотографию, — неожиданно для себя признался Гаара. — У неё были светлые короткие волосы и голубые глаза.
Он вернул фотокарточку, а Наруто бережно спрятал её на дно рюкзака.
— Когда мне было почти восемь, у меня появился друг, — продолжил Наруто. — Но вышло так, что… В общем, на его клан решили совершить нападение, чтобы всех уничтожить. Моему другу и его родным пришлось бежать. Я не захотел расставаться со своим другом и попросился с ним. Тогда я всё и узнал. Про родителей. Про то, что я джинчуурики. Про девятихвостого лиса, заточённого во мне. Причину всеобщей ненависти. В день моего рождения на моих родителей напали, и из моей матери распечатали биджуу. Кураму-сама подчинили и заставили напасть на деревню. Было очень много погибших. А потом мой отец ценой своей жизни запечатал Кураму-сама в меня.
Гаара смотрел в серьёзные голубые глаза и понимал. Наруто ненавидела вся деревня, обвиняя его биджуу в смерти близких людей. Этому мальчику было так же тяжело, как и ему.
«Мы действительно очень похожи», — подумал он.
Примечание к главе:
*Имя «Раса» 羅砂 вольно можно перевести, как «бог солнца пустыни».
Часть 3. Глава 20. Доверие
Итачи напряжённо наблюдал за красноволосым джинчуурики. Он прекрасно видел, что вокруг Гаары буквально всё пропитано чакрой. Песчаный демон готовился к нападению. Каким-то образом знал про покушение. Когда они уходили, Итачи оставил своего клона в Суне, и тот собрал множество однозначных слухов. Гаара был весьма опасен. Все, как один, твердили о невменяемости младшего сына Четвёртого Кадзекаге. Что тот мог уничтожить просто прошедшего мимо шиноби. И на его счету было более сорока сильнейших ниндзя Песка, начиная с его родного дяди, которого Гаара убил в шесть лет. Говорили, что разум мальчика захватил заточённый в нём Шукаку.
И сейчас Итачи казалось, что одно неловкое движение Наруто, и может случиться непоправимое. При таком количестве песка, пропитанного чакрой, Гаара сможет убить Узумаки за долю секунды. Конечно, Итачи не собирался давать красноволосому джинчуурики эту долю секунды и был готов использовать стихию воды, чтобы намочить песок и сделать тот менее управляемым. Но… Он очень переживал за Наруто, который вообще не проявлял признаков беспокойства. То ли настолько был уверен в себе, то ли в Гааре, то ли в нём с Кимимаро.
Оба джинчуурики легли спать, и Итачи чуточку успокоился, даже вспомнил про «чуйку опасности» Наруто, о существовании которой ему рассказал младший брат. Возможно, всё было не так плохо. А в способности Узумаки с лёту разбираться в людях Итачи уже не раз убеждался.
Бесшумно выскользнув из пещеры, он нашёл Кимимаро, который охранял вход, чтобы никто не помешал и не спровоцировал Гаару на нападение.
— Кими-кун, отправляйся в Киту, они уснули, — распорядился Итачи. — Я оставлю здесь своего клона. Думаю, что Наруто был прав насчёт того джинчуурики. Так что действуем по плану.
— Хорошо, — беззвучно ответил Кимимаро. — Встретимся на месте, — и названный брат растворился в густом мраке, не пошевелив и травинки.
* * *
Утром Наруто вышел из пещеры, чтобы срезать бамбук, и Итачи перехватил его.
— Как ты? Всё в порядке? — не удержался он от вопроса.
— Всё хорошо, Итачи, — не оборачиваясь и продолжая работу, ответил Узумаки. — Я сделаю всё, чтобы Гаара стал моим другом. Он хороший. Я доверяю ему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Итачи увидел упрямо сжатые губы и серьёзное выражение лица обычно всегда улыбающегося и задорного мальчишки и кивнул.
— Полагаюсь на тебя. Встретимся в Ките.
Он со вчерашнего дня размышлял над стратегией и перебрал в уме множество хитроумных комбинаций. Но теперь они не годились. Если предполагается, что Гаара может стать частью семьи, то было нечто, что делало все варианты бессмысленными. То, что сказал ему Шисуи несколько лет назад, когда они остались без дома и крова с кучей детей на руках. Доверие. Отношения невозможно начать со лжи. И поэтому для Гаары, который, по мнению Итачи, вполне прошёл все проверки на адекватность, это будет последним испытанием. И, возможно, самым сложным.
