— Не смущайтесь при виде постигшего нас бедствия, ибо сатана имеет обыкновение просить у Бога, чтобы Он попустил искусить тех, которые стараются угодить Ему; подобным образом он просил позволения поразить бедствиями Иова, у которого погубил и детей. Но Господь-Подвигоположник знает, для чего предает во власть врага Своих подвижников: сие Он делает для того, чтобы дать терпимым страдальцам величайшую награду. Если Иову Господь воздал вдвое против того, что он потерял (Иов.42:10), то любящих Его и ради Него страдающих ожидает несравненно большее — «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор.2:9).
Говоря так и простившись с окружающими, старец скончался и был погребен, вместе, с прочими убитыми отцами, еще до восхода солнца. Тем временем явился в обитель один юноша, убежавший от варваров. То был раб боярина Магедона, которому случилось быть тогда в этих местах по делам народного правления. Этого боярина варвары схватили где-то на дороге, вместе с сыном его. Ограбив их, они убили сначала сына на глазах у отца, а потом умертвили и его самого. Юноша же, находившийся в числе рабов его, спасся бегством и явился в разгромленную обитель, трепеща от страха, как будто бы за ним гнались и настигали его. Святой Нил стал расспрашивать этого юношу, как ему удалось бежать. Тот рассказал:
— Я был связан вместе с твоим сыном; вчера варвары начали говорить между собой и совещаться — (как мне тайно рассказал один из пленников, знающий их язык), — чтобы, при наступлении утра, принести в жертву утренней заре нас обоих, — меня и твоего сына, для чего они уже соорудили и жертвенник из камней и возложили на него дрова. Я сообщил об этом твоему сыну и говорил ему, что если мы не спасемся бегством, то нам уже не видеть более восхода солнца. Он же, из боязни быть пойманным, остался, говоря:
— Если так угодно Богу, то невозможно избежать смерти и укрыться, — даже если бы кто скрылся в самых неприступных и тайных местах.
Я же глубокою ночью, пользуясь тем, что варвары, сильно упившись с вечера, крепко спали, освободился от связывавших меня веревок и выбрался ползком, подобно змее, далеко за пределы их стана, а потом, встав на ноги, стремительно побежал и, подгоняемый страхом, несся, как на крыльях. Я боялся, как бы они, заметив мой побег, не погнались и не настигли меня; даже и сейчас еще я не могу освободиться от страха и трепета: жестокие мучения, которым подвергали варвары в моем присутствии других, живо стоят в уме моем, и я как бы сейчас вижу их своими глазами.
И рассказал юноша тот об убиении многих святых отцов.
— На одном привольном месте, — говорил он, — где была вода, варвары остановились на отдых. И вот они увидали в горе небольшую пещеру. Бросившись к ней, они вывели оттуда старца почтенного вида, которого потащили с горы и побили камнями. Потом, пройдя немного еще, схватили и побили камнями одного молодого инока — худощавого и с бледным лицом. После этого им встретилось густо заросшее лесом место с небольшой пещерой, в которой спасался один пустынник; он был молод годами, но стар по великим качествам своей души. Когда варвары потребовали, чтобы он вышел вон и отдал им свою одежду, пустынник отвечал:
— Жилище мое, в котором я проводил свою жизнь, пусть будет и гробом моим; здесь меня убейте. Одежды же своей я не сниму, чтобы не видеть своей наготы, на которую я не смотрел до сих пор. Сами снимите ее, когда убьете меня, — тогда я буду мертв и ничего не буду знать о себе.
Варвары снова обратились к нему и потребовали, чтобы он указал тайные монастыри в той пустыне, обещая пощадить ему за это жизнь. Но он отвечал:
— Хотя я и знаю места, где живут святые мужи, однако не скажу вам, ибо не хочу быть предателем рабов Божьих.
Мужество и смелость пустынника привело в ярость нечестивцев, и они, проникнув в пещеру, изрубили его мечами в куски. Пройдя еще далее пустынею, они встретили троих отцов и, бросившись на них, убили их мечами. Потом они увидели издалека два монастыря, находившиеся на небольшом расстоянии один от другого. Разделившись на два отряда, они направились к ним, но что они сделали там, как и кого из отцов убили, этого я не знаю (так говорил тот юноша, спасшийся бегством); видел я только издали, как один инок бежал, а варвары, преследуя, поражали его стрелами; потом, когда он упал обессиленным, умертвили его мечами и копьями. В следующую затем ночь я убежал, как о том сказал вам ранее. Что стало с твоим сыном, — Бог знает. Я оставил его живым, но без надежды на жизнь, ибо, с появлением утренней зари, он непременно должен был умереть, будучи принесен ей в жертву.
Услышав это, преподобный Нил неутешно плакал и рыдал о смерти своего сына. Больше всего удручало его то, что сын его должен быть заклан нечестивцами в жертву. Он взывал к Богу такими словами:
— Господи мой, Господи Боже отцов! ради родившей Тебя Пречистой Богоматери, ради Твоей благости, — не попусти сыну моему погибнуть от руки варваров!
И Бог, Своим особым промышлением, сохранил отрока Феодула невредимым. Варвары крепко проспали до самого восхода солнца. Проснувшись и видя, что утренняя звезда уже скрылась, и что один из оставленных для жертвы отроков убежал, они не стали совершать обычного жертвоприношения, но повели оставшегося отрока в свою сторону. Между тем жители Фарана послали своих вестников к агарянскому князю Аману с жалобой на его разбойников, — что они, в нарушение мирного договора, напали на иноков и причинили им такое зло. В то время блаженный Нил пошел с оставшимися в живых отцами в пустыню, чтобы, отыскав тела убитых святых, предать их погребении. И оказалось, что в Вефрамве убит Прокл, в Гефе Ипатий, Исаак был убит в монастыре, по имени Салаил, Макарий и Марк были убиты в соседней пустыне, Вениамин — за Елимом, Евсевий в Фоле, Илия в Азе [4]; последнего они нашли еще дышащим, — и принесли и положили его в келью, а сами возвратились для погребения других. Когда же возвратились, то нашли и его умершим возле сосуда с водою: мучимый жаждою, по причине многих ран, он, — лишь только вкусил воды, — тотчас упал и умер. Предав погребению всех, кого могли найти, они отправились в Фаране, чтобы узнать, какие известия принесут посланные от агарянского князя. Когда они входили в город, то одновременно возвратились и скороходы с мирным от князя посланием. В нем он давал обещание немедленно наказать и предать смерти разбойников, которые осмелились на такие злодеяния; фаранским же жителям приказывал идти к нему безбоязненно и брать без выкупа пленников своих, кого застанут в живых. Жители Фарана собрались и отправились к агарянскому князю; пошел вместе с ними и блаженный Нил, чтобы узнать о своем сыне, — жив ли он в плену, или уже умер от руки варваров. И узнал он, что сын его жив. Он был продан в город Емесу [5], епископ же этого города выкупил его и сделал своим клириком. О всем этом сам преподобный Нил Постник подробно говорит в своем слове. Придя туда, преподобный нашел своего сына невредимым и здоровым. Весьма утешенный этим, он благодарил Бога. Епископ принял его с любовью, убедил его принять пресвитерский сан и потом обоих их, — преподобного Нила и его сына Феодула, — с честью отпустил к себе домой. Они пошли на Синайскую гору, к своему прежнему местопребывании, и прожили там немало лет [6], усердно служа своему Владыке, Господу нашему Иисусу Христу, пред Которым сподобились потом, вместе с ликами преподобных отцов, предстать на небесах, славя Бога во веки, аминь.
Житие святой равноапостольной Нины, просветительницы Иберии
По благочестивому преданию, доселе хранимому в иберийской, равно как и всей восточной православной церкви, Иберия, которая называется также Грузией [1], есть удел Пренепорочной Божией Матери: по особой воле Божией, Ей выпал жребий благовествовать там, для спасения людей, Евангелие Своего Сына и Господа Иисуса Христа.
Святой Стефан Святогорец рассказывает, что, по вознесении Господа нашего Иисуса Христа на небо, ученики Его, вместе с Матерью Иисуса Марией, пребывали в Сионской горнице и ожидали Утешителя, согласно с повелением Христа — не отлучаться из Иерусалима, но ждать обетования от Господа (Лк.24:49; Деян.1:4). Апостолы стали бросать жребий, чтобы узнать, кому из них в какой стране назначается Богом проповедовать Евангелие. Пречистая сказала:
— Хочу и Я бросить, вместе, с вами, Свой жребий, чтобы и Мне не остаться без удела, но чтобы иметь страну, которую Богу будет угодно указать Мне.
По слову Божией Матери, они бросили жребий с благоговением и страхом, и по этому жребию Ей досталась Иберийская земля.
Получив с радостно этот жребий, Пречистая Богородица хотела тотчас же, по сошествии святого Духа в виде огненных языков, отправиться в Иберийскую страну. Но Ангел Божий сказал Ей:
