За всем этим, с безопасного растояния, наблюдало еще с десять рыл, но видя что стало с их товарищами, приближаться не стали. лиш послышалось несколько громких выкриков:
- Смотри новенький! Качан тебе ... оторвет за это!
- И не на таких управу находили! Думаеш махаться умееш, все! Против пики, в печень это не поможет!
- Ничего, ... Спи спокойнее! Качан уже на тебя охоту объявил! За твою голову целый мешок дури обещан, так что, скоро тебя отправят в утиль! А бошка твоя, у Качана в коллекции останется!
Я понимал, что эти угрозы, не простой треп, поскольку, в противоположном конце коридора, собралось тоже, человек двадцать, и наблюдая за этой сценой, поглядывали на меня с сожалением, особенно это читалось, в глазах, нескольких девушек, в серых, тюремных балахонах.
Глядя на этих, возможно вчера еще, таких же сборщиков,или даже патрульных, я ужасался, как велика была разница, между, жителями тех, даже и самых бедных уровней, и этими несчастными созданиями. Серые, как и их одежды, лица, блеклые, какие-то пыльные глаза, вялые, странно замедленные движения, тихие, бесцветные голоса. В тот момент, когда я отчетливо представил, что через пару лет, и вечный непоседа Алекс Некий, станет здесь вот таким же подобием человека, сердце мое захолонуло, и я по настоящему, ужаснулся.
Под ногами зашевелились приходя в себя, горе киллеры, а я подумал, что удержать здесь форму будет ох как не просто. На местных то харчях, без спортзалла, так что скоро, и вот такие задохлики, что вяло ковыряются у моих ног, станут для меня настоящими противниками.
Еще два раза, мне пытались проломить череп, и раза три засадить пику в бок, но школа выживания, которую давал мне когда то дядя Ваня, не оставляла, этим, в общем-то делетантам, ни каких шансов.
Один только раз, кто-то, видно довольно опытный, попытался взять меня ночью, по тихому войдя в мой модуль. Благо, я как чувствовал,сегодня что-то произойдет, поэтому, едва услышав, за тонкими стенами, осторожные, крадущиеся шаги, одним движением, оказался у двери, и когда этот, горе ниндзя, приоткрыв тихонько дверь, попытался осторожно, просунуть голову, я так долбанул по пластиковой феленке, что, искры из глаз этого бедняги, были видны, наверное и в соседних коридорах. Между прочим, он так и провалялся до утра, под моей дверью, пока очнувшись, и ругаясь, последними словами на весь сектор, не побрел восвояси.
Правильно! Стучаться надо! Тем более в такое нервное время суток!
Однако, одним ранним утром, в мою дверь робко поскреблись, а затем чей то девичий голос, спросил:
- Новенький, к тебе можно?
Я ожидая какой-то пакости, со стороны ребят Качана, поднявшись ответил:
- Можно, если осторожно!
И вот, моя многострадальная дверь, осторожно приоткрылась, и на меня глянула, чья то симпатичная мордашка:
- Здрасте! Моргнули мне, два синих огромных глаза. - Меня за тобой послали! Драться не будеш?
- Буду! Состроил я грозную гримасу. - Я очень люблю девочек! На завтрак! Особенно в жаренном виде! И улыбнувшись криво, бармалеевским голосом, пропел: - В африке акулы, в африке гориллы, в африке большие, крокодилы!
На что эта синеглазка, расплывшись в довольной улыбке, спросила:
- Так ты тоже из России?
- Ага! из ее родимой! только, давай заходи! не топчись на пороге! ответил я.
- Нет! слегка отшатнулась она. - Здесь так неположено! Если я войду, это значит, что ты можеш ... ! Ну! Делать все!
- Небойся! Не трону! обещаю! Успокоил я ее. - Прости! но не до игр сейчас!
И вот, дверь раскрылась шире, и в комнату, осторожно, словно, лань к водопою, готовая в любой момент задать стрекача, вошла одетая, как и все здесь, в серый балахон, светловолосая, худенькая девушка.
- Да не трусь! Не маньяк я! Ободрил я замершую у открытой двери посланницу. - Проходи, присаживайся! Как говорят у нас на родине, в ногах правды нет!
И чуть успокоившаяся девчонка, акуратно прикрыв за собой дверь, присела на краешек придвинутого ей стула.
Она с минуту, таращила на меня свои синие глазищи, после чего, тихо как бы про себя сказала:
- Вот ты какой! Красавец просто! И свежий совсем!
Но я постаравшись не смущаться аки девица на сватанье, просто спросил:
- Кто послал то? И на кой я ему нужен?
девчонка, словно очнувшись от каких-то своих дум, бестолково захлопала ресницами, а потом поняв смысл моих слов, зачастила:
- Так это! Качан меня послал! Иди говорит, босая, приведи нам этого новинького! Авось тебя не тронет! Тут его Олег, патрульный, вызывает! Вот!
- Не понял! А почему босая? Глянув на обутые в черные сланцы ножки, этой, смешной, курносой, и очень тощей девчонки, спросил я.
- А-а! Это так! зовут меня так здесь! вообщето я Валя! Валя Синицына! А Качан сказал если без тебя вернусь, он спустит меня к психам!
- К каким еще психам? Не понял я.
- Так к обычным! Ой прости! Забыла! Ну, у нас тут есть нормальные! ну это Качан, я, ты! А они, психи эти, совсем того! Даже говорить толком неумеют! Они же тут, по пятьсот лет сидят! Вот умом и тронулись! Так что ты пожалуйста! Это, не отказывай! Пробормотала она в конце, опустив светлую головку.
Ну если это какой-то развод! Я этого Кочана, из под земли достану! Иш, придумал, девок засылать! А в прочем, откуда он может знать Олега!? Так что пойти нужно по любому!
- Хорошо! Давай сходим! Глянем на твоего Кочана! Поднимаясь на ноги, сказал я.
- Он не мой! Ты чего? Он же! ... ! Я чего последняя что ли!
- Ну ладно! Не твой так не твой! Пойдем!
Когда я с этой синеглазкой вышел в коридор, там было совершенно пусто, так словно все в один момент вымерли. Пройдя не спешно, к заветной решотке, я увидел за поворотом процессию из десяти человек, топчущуюся у входа в тамбур. Среди них выделялись оба тушкохранителя, местного авторитета, а подойдя ближе, я увидел и его самого, спокойно общающегося, через прутья решотки, с двумя патрульными. Приглядевшись, я узнал в одном из них Олега и обрадовавшись, пошол расталкивая собравшихся, к этим хлопцам.
Олег еще издали приметив меня, радостно замахал рукой, мол, давай к нам, и протиснувшись сквозь, ставших плотной групкой, в тесном коридорчике, заключенных, я подошел к решотке. Олег был действительно очень рад меня видеть, и протянув сквозь прутья свою ладонь, крепко пожал мне руку:
- Привет Ал! Я вот только сегодня заступил! И сразу к Кочану! Как ты! И что у тебя! А он ругаться стал! проглот эдакий! Ты мол его ребят чем-то обидел!
- Да ладно! Начальник! Забыли! Проехали! Загундел, надутый как мяч, шлепая оттопыренными губами Качан. - Я же не знал что он ваш бывший! Теперь то я буду на руках его носить! Так, новенький? Ты же не в обиде на Кочана? Я ведь просто свои обязанности выполняю! Так что, сори, бизнес и ни чего личного!
- Ты это, Качан! Ты мне здесь баки не заливай! Тащи своих горил сюда, и созывай народное! Сейчас мы тебе заместителя коронуем! Проговорил, грозно щурясь, второй, светловолосый патрульный, имени которого я не знал.
- Окей ребята! только не нервничайте! Мне как раз помошник нужен на этот сектор, смотрящим будет! Залопотал суетливо Качан.
- Какой сектор! Рожа ты жирная! Ты хочеш что бы я тебе все поставки прекратил!? Я тебе это в миг устрою! Вновь сердито прорычал этот патрульный. - Пресовать наших ребят! Давить! Не спросив, кто и что! Да я тебе этого, вовек не прощу! Так что, теперь он твой заместитель! во всех секторах! Абудеш рыпаться! Мы быстро другого смотрящего найдем!
- Понял ребята! не кипешуйте! Посерел лицом, Качан, испуганные глазки которого метались туда сюда, в попытке сообразить, как ему выкрутиться в таком заторе. Проблемма как я понял была для него просто жизненно важная, и ради дружбы с этими ребятами, местный король, готов был бы и маму родную продать, коли бы она была у него здесь.
Так что, через пол часа, в коридоре этого сектора, собрались все заключенные уровня, и на небольшом пятачке, перед тамбуром, я был коронован как новый заместитель, смотрящего, на всем уровне, и всех секторах. Я имел права, казнить и миловать, и в охрану мне полагается два родных брата близнеца, Жовы и Медведа, оба такие же огромные, такие же тупые и не чесанные.
Олег, перед началом представления немного проинструктировал меня, так что я не стал отказываться от этих помошничков, на которых и ляжет по сути вся грязная работа, по наведению порядка в секторах. А в подтверждение своей лояльности, эти ребята, которых звали Тема и Каркас, Преклонив одно колено, дали при всем честном народе, клятву на верность, новому заместителю.
По окончании всей этой церимонии, набившиеся как кильки в банку, заключенные долго аплодировали, и чего то орали. Но Качан, велев всем расходиться, и взяв меня, как лучшего друга, под руку, направился к лестнице.
И вот, под общий гвалт, нового зама препроводили в самый класный, по местным меркам модуль на втором этаже уровня.
