– Она проснулась, пока вас не было, – пояснил он, будто оправдываясь. – Я не мог допустить, чтобы она плакала.
– Конечно, – сказала Дейзи, глядя на него во все глаза. Она впервые увидела своего ребенка на руках у мужчины, и это ее потрясло, задев в душе до сих пор неизвестные струны. – Спасибо.
– Общительная малышка, правда? – Джонс подошел и передал девочку, каким-то образом умудрившись запутаться в ее ручках и ножках. – Я не привык к малышам.
– Я не знала этого, – сказала Дейзи, не покривив душой. – Она сидит на руках только у меня и миссис Бернард.
– А я прежде ни разу не держал вот так ребенка.
– Я тоже. Пока не родила собственного.
Он смотрел на Элли, словно никогда раньше не видел ребенка. Заметив, что Дейзи за ним наблюдает, он слегка дотронулся до головки Элли и отступил назад.
– Что ж, пока, – попрощался он с девочкой. – Пожалуй, мне пора. – Он глянул на дверь. – А то меня в конторе уже хватились. Спасибо за обед.
Дейзи переложила Элли на другую руку.
Джонс направился к двери.
– Все здесь смотрится хорошо. – Он повернулся к ней лицом. – Молодец. – Он вымученно улыбнулся и казался на удивление несчастным. – Послушайте. На следующей неделе… – резко начал он. – Думаю, вам следует приехать в Лондон. Мне нужно обговорить с вами организацию открытия, но чтобы под рукой были все мои папки и вещи. И раз уж вы приедете, то, может быть, мы сходим на тот рынок, где торгуют строительными материалами повторного использования, о котором вы рассказывали. Присмотрим там что-нибудь для террасы и сада.
У него ногти на больших пальцах такие же, как у Даниеля, подумала Дейзи.
Джонс склонил голову набок:
– Вы можете приехать в Лондон? Я угощу вас обедом. Или ужином. В моем клубе. Посмотрите, как там все устроено.
– Я знаю, как там все устроено, – ответила Дейзи. – Я бывала там. – Она улыбнулась. Своей прежней улыбкой. – Впрочем, спасибо. Звучит заманчиво. Назовите день.
* * *
На Пите Шератоне была рубашка, какие носили в восьмидесятых годах биржевые маклеры: в яркую тонкую полоску, с белым воротничком и накрахмаленными белыми манжетами. Такая рубашка говорила о деньгах, сделках в прокуренных комнатах, такая рубашка всегда вызывала у Хэла вопрос, действительно ли Пит доволен своей судьбой управляющего провинциальным банком (персонал – трое кассиров, один менеджер-стажер и миссис Миллз, убиравшая по вторникам и четвергам) или только делает вид.
Жесткие манжеты, направившие Хэла в кабинет, в тот день скрепляли крошечные запонки в виде фигуры обнаженной женщины.
– Жена придумала, – пояснил Пит, взглянув на них, когда Хэл устроился напротив. – Говорит, они не позволяют мне… окончательно превратиться в банковского чинушу.
Хэл улыбнулся, дернул кадыком.
Они с Питом были знакомы уже много лет, с тех пор, как Вероника Шератон заказала Хэлу рамку для семейного портрета на сороковой день рождения Пита. Портрет был поистине ужасен – Вероника в бальном платье с пышными рукавами, слегка не в фокусе, и Пит за ее спиной, на несколько футов выше, чем он был на самом деле, и загорелый до безобразия. На торжественном «открытии» глаза мужчин встретились, они сразу поняли друг друга, и между ними завязалась особая, бесхитростная мужская дружба.
– Полагаю, ты пришел не для того, чтобы договориться об очередной игре в сквош?
Хэл глубоко вздохнул:
– Как это ни печально, но не в этот раз, Пит. Я… Я пришел поговорить с тобой о сворачивании бизнеса.
Пит сразу сник:
– О боже! О боже, дружище, как жаль! Не везет тебе.
Хэл предпочел бы, если бы Пит проявил чуть больше объективности насчет всего дела. Ему вдруг показалось, что, приди он к старомодному несгибаемому и недружелюбному управляющему, разговор пошел бы легче.
– Ты абсолютно уверен? Ты разговаривал со своим бухгалтером? Все как следует обдумал?
Хэл сглотнул:
– Окончательный вердикт я еще не сообщал ему, но давай говорить прямо: он не удивит никого, кто видел мои счета.
– Что ж, я знал, что дела у тебя идут не лучшим образом… но все же… – Пит полез в ящик стола. – Выпить хочешь?
– Нет. Лучше сохранять голову ясной. Мне еще предстоит сделать много звонков.
– Насчет меня можешь не беспокоиться. Все, что смогу, сделаю, только дай знать. Если захочешь рассмотреть вопрос о кредите, я уверен, что добьюсь для тебя льготного тарифа.
– Думаю, мы уже перешли ту грань, когда берут кредиты.
– И все-таки какая жалость. Столько денег было вложено…
Хэл нахмурился.
Наступила короткая пауза.
– Что ж, ты лучше знаешь, как поступить. – Пит поднялся и обошел стол. – Но послушай меня, Хэл, не принимай сегодня никаких решений. Тем более что ты еще не разговаривал со своим бухгалтером. Почему бы тебе не подумать хорошенько, а завтра ты вернешься и мы с тобой поговорим. Как знать, может быть…
– Ничего не изменится, Пит.
– Ну, как угодно. Все равно подумай. У вас с Камиллой все в порядке? Отлично, отлично… А как маленькая Кейти? Вот что самое главное, правда? – Пит обнял Хэла за плечи, потом вернулся на свое место. – Чуть не забыл. Слушай, я понимаю, сейчас неподходящее время, но ты не мог бы передать это своей хозяйке? А то лежит у меня в столе уже целую вечность – я все хотел отдать тебе на следующей игре в сквош. Это, конечно, не совсем по правилам, но для тебя делаю исключение…
Хэл держал в руках конверт с чем-то твердым.
– Что там?
– Всего лишь шаблон с шрифтом Брайля для ее новой чековой книжки.
– Но у нее уже есть такой.
– Не для нового счета.
– Какого нового счета?
Пит недоуменно взглянул на него:
– Того, что… Я предполагал, что это какой-нибудь страховой полис, который ты обналичил. Вот почему я немного удивился, когда ты сказал насчет своего бизнеса…
Хэл стоял посреди кабинета, качая головой:
– Она получила деньги?
– Я думал, ты знаешь.
У Хэла пересохло во рту, в голове раздался тоненький звон, совсем как в прошлом году.
– Сколько?
Пит всполошился:
– Слушай, Хэл, я и так сказал, видимо, слишком много. То есть я думал, что в ситуации с Камиллой… В общем, ты всегда ведешь ее финансовые дела.
Хэл не сводил глаз с конверта и чувствовал, будто кто-то медленно отводит воздух из его легких.
– Отдельный счет? Сколько?
– Не могу тебе сказать.
– Это же я, Пит.
– А это моя работа, Хэл. Слушай, ступай домой, поговори с женой. Уверен, что найдется какое-то простое объяснение. – Он начал чуть ли не физически подталкивать Хэла к двери.
