— Воистину великий подвиг свершен паладином истиной веры Болдуином, — мягко начал Биори, обращаясь к толпе, но постепенно голос его набирал силу. — И я, недостойный слуга всевышнего, говорю, что только сей рыцарь достоин возглавить нашу осиротевшую державу!
Народ на площади разразился одобрительными воплями, часть высшего духовенства империи согласно закивала головами, некоторые угрюмо молчали, но возразить не решился никто.
— Мы выкорчуем все другие религии, ибо не религии это, но ересь и мерзость, — выхватив меч и воздев его над головой, возгласил Болдуин. — Мы пройдем этот мир от края до края, в нем останутся только правильно верующие рабы божьи. Все остальные — суть слуги нечистого, дети тьмы, и гибель удел их!
— Да здравствует светлейший император Болдуин Даркнесс Дейт, тьму убивающий! — патетически воздев руки, выкрикнул Биори, и площадь ответила ему слитным согласным ревом. Тысячи людей одновременно опустились на колени и затянули псалом.
Князь дома Белой розы опять маялся ипохондрией, а при виде Саэны щеки старого эльфа тут же шли чахоточными пятнами. Потому стоит ли удивляться, что визит Торна вызвал у Элленора нервный тик на пол-лица. Наверное, если бы орк назвал его «папой», эльфа точно посетил бы кондратий, но магистр ордена Изумрудного дракона был безукоризненно вежлив даже для эльфа.
— Приветствую тебя, князь, — поздоровался Торн, когда слуга проводил его в кабинет и закрыл дверь снаружи.
— Привет и тебе, владыка соседнего государства, — с трудом раздвинув закаменевшие челюсти, выдавил эльф. — Личный визит я воспринимаю как знак уважения, но…
— Я понимаю вас и не пришел бы лично, но случилось два события огромной важности, а полная информация только у меня, следовательно, ответить на возможные вопросы смогу тоже лишь я, — как-то устало сообщил Торн.
— Начни с хорошего.
— Морту и его ковен вырезаны имперцами, победитель признан новым императором.
— Хм… а плохая?
— С нами они собираются сделать то же, что и с Морту, причем не разбирая, кто перед ними — эльф, орк, гном или человек. Отбор оставляемых в живых ведут священники-фанатики по принципу правильности веры, ибо новым императором стал паладин Болдуин.
— Как?! — пораженно вскричал Элленор. — Этот безумный солдафон с одной прямой извилиной в голове, да и та — след от шлема, он стал у руля огромного государства?
— Верно. — Орк впервые взглянул эльфу в глаза. — Инквизиторы уже выступили было на нас, но по дороге сцепились с не пропустившими их гномами, потеряли два легиона, от войска гномов, кстати, тоже мало что осталось. Сейчас имперцы откатываются, правда, это ненадолго.
— Но у империи всего около десяти легионов!
— Было, теперь восемнадцать. Два они потеряли, десять набрали, вся империя мобилизуется, сейчас новобранцев спешно обучают, вскоре надо ждать гостей. Кстати, если вы еще не поняли, то веруете вы неправильно, думаю, через месяцок придут подправлять.
— И что решил ваш орден, а вернее, ты?
— Мы думаем задавить гадину еще в яйце, пока не вылупилась, пора обезглавить империю. Конкретнее, Болдуин должен умереть, другие паладины не столь категоричны и после смерти императора притихнут… наверное. По нашим сведениям, даже там далеко не всем нравятся его заскоки.
— Ты задумал нашествие на империю?
— Нет, у меня нет столько войск, тем более всадников, так что они в любом случае не успеют, — тяжко вздохнул Торн. — Да и времени нет, потому пойдет небольшой отряд убийц, если удастся, мы уничтожим Болдуина, это охладит имперцев, ибо, повторюсь, более яростных ревнителей веры, чем он, там нет.
— Фанатики империи давно готовят смерть и нашему народу, а также рабство свободным королевствам, — прямо глядя Торну в глаза, сказал Элленор. — Как ни дико это звучит, орк, сейчас мы на одной стороне, не думал я, что доживу до такого дня! Но хватит патетики, слушай: чтобы ваша экспедиция удалась, нужен отвлекающий удар, мы нанесем его. Я поднимаю свой эоред, его усилят все дома эльфов, мы выступим верхом и успеем за вами. Но как ты думаешь подобраться к императору?
— Император устраивает большой турнир в честь святого похода, туда допускаются «все желающие, свершившие славный подвиг во славу истинной веры», — криво улыбнувшись, процитировал орк.
— И какой подвиг во славу империи свершил ты? — иронично приподнял бровь Элленор.
— Героически поймал живого тролля, посадил в клетку и доставил в качестве подарка императору, — вернул эльфу улыбку Торн. — В прошлом году аудиенции, титула и статуса паладина удостоился рыцарь Таннии, всего лишь приволокший полуживого изрубленного огра. А тут живой огромный, жутко свирепый тролль, да еще и в доспехах!
— Да, это сработает, — помолчав пару минут, кивнул эльф. — Назовешься рыцарем Нории, расскажешь красивую байку, язык у тебя подвешен хорошо, справишься, а вот что делать с внешностью?
— Маска Фата-Морганы пропала, но сойти за человека в глазах людей я смогу, может, слегка загримируюсь. А на свиту там никто не обращает внимания, отмою их получше, намажу тонировочным кремом, замотаю в бурнусы, скажу, что слуги из пленных вастаков, в империи такое практикуют.
— Да помогут тебе боги удачи, орк.
— Жители и гости священной империи, мы начинаем торжества в честь последнего похода великого войска императора Болдуина Даркнесса Дейта, который установит торжество истинной веры повсеместно! — встав на цыпочки от усердия, выкрикивал глашатай. — По окончании официальной части его величество всех зовет на пир, а завтра начнется славный поход. Сейчас же состоится награждение знаками отличия империи славных сынов истинной веры, свершивших подвиги во имя ее. Отличившихся ждет неслыханная честь, они получат награду из рук самого всемилостивейшего владыки Болдуина Первого лично! Слава императору!
Довольно длинная цепочка претендентов внушает мне некоторые опасения, пропустят ли? Пристраиваюсь в хвост, но маневр замечен, и меня останавливает надутый расфуфыренный придворный.
— Вас, сударь, нет в списке, — голосом большого начальника надменно цедит он через губу.
— Значит, это ошибка, и ее необходимо срочно исправить, — голосом еще большего начальника сверху вниз бросаю я. — Немедленно подкорректируйте список!
— Э-э, п-простите, а вы кто? — Дворцовый лизоблюд подрастерял изрядную долю спеси и опасливо всматривался в меня.
— Я благородный барон Торн Гринвальдский. — Моя надменность лезла вверх как на дрожжах. — И свершил славный подвиг согласно эдикту хранителя веры, почему меня нет в списке?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
