провела эту ночь.
– Доброе утро, хайяти.
Она обернулась на его голос и улыбнулась. Он зашел так тихо, что она сразу не услышала, погрузившись в свои мысли.
– Доброе утро. Я проснулась, а тебя нет.
– Фаджр, хайяти, предрассветная молитва. – Он лег на кровать рядом с ней, целуя в висок. – Ты хочешь кофе или чай?
– Ты не спал?
– Нет. Утренний намаз ценнее жизни.
Она никогда не интересовалась их жизнью. Слышала азан, видела, как останавливаются арабы во время призыва, склонив головы и перебирая пальцы. Те, которых молитва застигла в пути, и у них нет возможности зайти в мечеть. Она даже слышала, как Саид шептал молитву перед полетом с Бали. Но она не придавала этому значения. Сейчас она была слегка шокирована тем, что он не спал, чтобы вознести молитву своему Богу.
– Я совершил большой грех, – прошептал он, выводя ее из задумчивости, – но самое страшное даже не это.
Вирджиния повернулась к нему, боясь услышать то «самое страшное», сердце заколотилось:
– А что?
За секунды она возненавидела себя за то, что сама подвела его к плотской любви. Она христианка, для нее это не грех, но он… Не хотелось слышать о том, как он сожалеет.
– Самое страшное, что я не жалею об этом, но в то же время я не могу просить прощения у Аллаха за свой грех, потому что не считаю тебя своим грехом. И я хочу повторять его снова и снова. В судный день я буду наказан, но я готов понести наказание.
Он поцеловал ее, пальцем касаясь щеки. Так ласково и нежно… Он, грозный Саид Шараф аль-Дин, человек-буря, при виде которого трясутся все работники аэропорта, а стюардессы замолкают, на самом деле очень мягкий. Он подарил ей море любви и океан эмоций. Как теперь жить, зная, что он будет дарить такую же любовь другой?..
– Хайяти, любимая, я не смогу жить без тебя. – Взгляд в глаза. Она коснулась его губ, чтобы отвлечь от грустных мыслей. – Выходи за меня замуж, и мы с позволения Всевышнего будем всю жизнь вместе.
Вирджиния застыла, пытаясь вникнуть в его слова и ничего не понимая. Отпрянула от него, слегка нахмурив брови, наблюдая, как он указал на Коран, лежащий возле кровати:
– Мусульманин может жениться на христианке…
– Саид… – Вспомнились слова его отца. Он никогда не даст согласия на этот брак. – Твой отец будет против.
– Сначала я пойду к твоему. – Он встал с кровати и начал застегивать пуговицы на рубашке. – Возможно, Даниэль поймет и даст свое разрешение на наш брак.
– Саид! – Вирджиния спрыгнула с кровати, напуганная такой решительностью. Нет, все было хорошо, хоть и кувыр- ком, но ее интересовало другое. Вернее, другая. – Ты же женишься на Дамире.
Он продолжал застегивать пуговицы на рукавах рубашки, будто не обратив внимания на ее слова.
– Ну и что, я могу жениться еще раз.
Она чуть не выпустила из рук края одеяла, которым прикрывала обнаженное тело.
– Как «ну и что»?!
Ей показалось, что она ослышалась.
– Коран не запрещает мне иметь двух жен. – Он встал перед ней. Гордый и уверенный. А вот Вирджиния стала белее мела. Рукой прикрывая губы, она произнесла:
– Вызови мне такси.
Глава 26
Саид сощурил глаза, наблюдая за тем, как быстро Вирджиния схватила свою одежду и побежала в ванную. Он пошел за ней:
– Я не понимаю тебя, это лучший вариант. Или ты хочешь быть лишь любовницей?
Она остановилась в дверях, прижимая одежду к себе:
– Делить тебя с другой женщиной – это лучший вариант?
В голове не укладывалось. То, что он предложил, ужасно. Мысли Вирджинии путались, ее мутило от волнения, усилившееся сердцебиение только усугубляло это состояние.
– Я же тебя поделил с другим мужчиной! – рявкнул он, и Вирджиния вздрогнула. Она знала, что он припомнит ей. Ни один мусульманин не хочет быть вторым, тем более такой, как Саид.
– Когда это произошло, я тебя не знала, – ответила она сдержанно. – Я не говорю, что жалею о том, что сделала. Но Мэт в прошлом. А ты хочешь, чтобы я делила тебя с другой женщиной всю жизнь. – Она захлопнула дверь прямо перед ним. Лучше убежать вовремя: взрывной характер Саида пугал.
– Вирджиния. – Он постучался к ней, но она молчала. – У тебя нет выбора.
Через пару минут дверь открылась, и она появилась перед ним в абайе, теперь ненавистной ей.
– Я свободная женщина, Саид, и воспитана по другим правилам. В моем мире многоженство карается законом. Как бы я тебя ни любила, я не могу согласиться на это. Такой любви нет места в этом мире.
– Ты можешь принять ислам и окажешься в моем мире. – Он уже не кричал, просто говорил. Было ощущение, что он все решил заранее. – Наши дети будут мусульманами при любом раскладе, тебе придется принять мою веру. Я не заставляю тебя делать это сейчас, но в ближайшем будущем ты сама этого захочешь.
Она уставилась на него, боясь пошевелиться. Ислам, дети… Она впервые столкнулась с тем, что за нее все уже решили. Женщины его мира не имели права голоса, и он к этому привык. Но она другая!
– Я не выйду за тебя замуж, я не хочу быть второй женой! Мой отец никогда не даст согласия на это. Моя мать сойдет с ума от горя. Я не смогу изменить устои своей жизни, принять ислам и почитать твоего Аллаха. Я не смогу молиться пять раз в день, не смогу носить это. – Она указала на абайю и схватила с пола никаб. – Я уже не говорю о том, что, став твоей женой, мне придется проститься с летной карьерой.
Было больно. Она стояла перед ним и понимала, что каждое сказанное ею слово глубоко ранит и его. Им никогда не быть вместе. Даже любовь, которая соединяет, не сможет спасти их. Именно она и топит их с головой.
– Рано или поздно это случилось бы. –
