Проводив девушку и поставив мотоцикл в гараж, Максим уже подходил к своему дому, когда из предутреннего сумрака его окликнул приглушенный голос.
— Да, я, — ответил он, поворачиваясь и безуспешно пытаясь разглядеть что-либо в тенях окружавших дворик тополей. — А кто…
В замкнутом пространстве небольшого дворика выстрел ударил гулко, раскатисто. Максим бросился на асфальт, перекатился, выдирая из плечевой кобуры захваченный в гараже пистолет, затаился, прислушиваясь. Тишина. Даже жильцы дома затаились в постелях, не рискуя подойти к окнам, — своя пижама ближе к телу.
— Кто здесь? — крикнул он в полумрак.
Выждал пару секунд, поднялся, держа оружие наготове, добрался до ближайшего дерева (ствол в три обхвата — защитит от снаряда, не то что от пули), перебежками добежал до следующего, потом еще до одного… Услышав стук открывающихся где-то сверху окон и форточек, негромкие испуганные голоса жильцов, вздохнул, спрятал оружие и направился к дому…
День выдался по- питерски сумрачным, но дождя не было, и потому Максим вновь расположился за выносным столиком бара «Вечерняя звезда». Официантка приняла заказ, но вместо нее к столику подошел директор и, демонстрируя зажатую в ладони бутылку «Наполеона», попросил разрешения присесть.
— Прошу вас, — удивленно посмотрел на него Максим. — Чем обязан?
— Признаюсь, у меня сегодня довольно странная и несколько двусмысленная миссия, — вздохнул Скрябин, разливая коньяк по фужерам. — Не знаю, как начать…
— Раз не знаете, начинайте с сути, — посоветовал Максим.
— Вы ведь знакомы с Геленой Романовой? Удивительная девушка, не правда ли? Помимо прочих достоинств, еще и неплохой организатор — руководит в моем заведении девушками. Гм-м… И талантливо руководит! Для этого тоже надо талант иметь. М-да…
— И что же? — холодно поинтересовался Максим.
— Сама она, как вы понимаете, подобным промыслом давно не занимается, — Скрябин вставил это «давно» как бы между прочим, но взглянул при этом весьма выразительно, — у нее есть покровители, доходы, так что особой надобности в этом нет. Разве что клиент особо ей понравится. Докажет, что достоин и состоятелен…
— Так вы обычный сводник? — поморщился брезгливо Максим.
— Я могу уйти, — надменно выпрямился директор, — мне эти игры самому не по душе. По некоторым причинам приходится выполнять просьбы, но поверьте: удовольствия я от этого не испытываю… Как и симпатии к Романовой. Но сама она сказать этого вам не может, а посылать кого-то из своих девушек как-то… У нас заведение совсем иного порядка. Иного класса.
— За деньги можно все? — догадался Максим. — А интересно, сколько стоит сам директор?
Скрябин печально усмехнулся:
— Жизнь показывает, что дешевле, чем Романова. Хотя, если мужчина мне понравится, о деньгах я разговора не завожу. Так вас шокировало мое сообщение? Не слышали о путанах такого класса? Вспомните хотя бы Древнюю Грецию.
— Да, Геля мне что-то говорила о тех временах, — задумчиво сказал Максим, — Таис Афинская и все такое… И во сколько же мне обойдется этот подарок?
— Дорого, — признал директор, — очень дорого. В десять раз дороже обычных расценок… Вы их знаете? По тому, как присвистнули, вижу, что знаете. Что ж, я передам, что вы…
— Я согласен, — сказал Максим. — Где и когда?
— Сейчас пять часов, — взглянул на «Ролекс» Скрябин, — предположим… Часиков в десять — вас устроит? Где ее салон расположен, уже знаете? Нет? Тогда записывайте адрес. Да, чуть не забыл! Я буду ждать вас там неподалеку. Деньги передадите мне. Все же совать «зеленые» девушкам ее уровня — как-то несолидно… Не прощаюсь. Вечером увидимся… Не опаздывайте!
Максим пришел даже раньше указанного срока, но Скрябин уже ждал его, метров на двести отойдя от указанного дома.
— Вы сегодня без мотоцикла? — весело удивился он. — Геля говорит, что это настолько смысл жизни, что некоторые даже на кровать пытаются взобраться верхом на своем железном друге… Деньги принесли?
Максим молча протянул ему конверт. Директор заглянул внутрь, небрежно сунул деньги в карман пиджака, насмешливо поклонился:
— Удачного вечера…
Максим холодно кивнул, повернулся, сделал шаг, другой… Вечерняя тишина за спиной словно взорвалась: разом захлопало множество дверей, послышался стук подкованных подошв по мостовой, металлический лязг, крики: «Стоять! Бросить оружие! Вы окружены, стоять!» Максим медленно обернулся. Директор, бледный как полотно, все еще держал направленный на Максима пистолет, но уже набегали какие-то люди в камуфлированной форме, смяли, бросили на землю, скрыв от глаз Максима его несостоявшегося убийцу. К Максиму приблизился высокий худощавый человек в недорогом, изрядно потертом костюме, вздохнул, недовольно поморщился:
— Все же зря ты так… Риск… Если б он все же выстрелил, мог и бронежилет не спасти. И так было ясно, что он придет с оружием, надо было брать.
— А мне было важно зафиксировать сам факт передачи денег, — упрямо сказал Максим, и чувствовалось, что это не первый их спор. — Тебе, Самарин, надо было задержать убийцу, а мне — организатора и содержателя притона. И если что-то не получится у тебя, то у меня уж точно получится.
— Скорее уж у меня, — усмехнулся Самарин, — содержание притона он явно будет отрицать.
— Пусть отрицает, — пожал плечами Максим, — записи наших разговоров имеются, деньги, которые я ему передал, помечены…
— А девушка? — посмотрел на него Самарин.
— А что — «девушка»? — выдержал его взгляд Максим.
Самарин подумал и пожал плечами:
— Ладно… Твое дело. Ты у нас начальник «полиции нравов», тебе в этом вопросе и карты в руки.
— Я как думаю, — сказал примирительно Максим и, приняв предложенную капитаном сигарету, закурил, — важно, чтобы одним притоном меньше стало, — так? Так. Кто его истинный владелец, если отбросить всю философию? Мухин. Из его компьютера, что так податливо раскрыл мне все секреты в том особняке, я получил информацию не только по этому притону, но еще и по десятку таких же по всему городу, принадлежащих господину Мухину. А пароль к этой информации дала мне Геля. Ну и что мне важнее?
— Так ты ее еще тогда колонул? — с уважительным удивлением спросил Самарин.
— Тогда? Информацию по ней я давно получил. Девочка из далекого городка, приехала на заработки, попала в умелые руки Мухина… Все банально. На самом деле очень несчастная девчонка. Ведь все эти мотоциклы, блеск, мишура — своеобразная попытка убежать от окружающей реальности. Как бежала в детстве в мечту, так и бежит.
— А может быть, именно она — игра твоего воображения? Как там у классика: «А может быть, и ты — всего лишь заблуждение ума, бегущего от истины в мечту?» А? Может, ты ее лишь выдумал такой несчастной?
— Может, — философски улыбнулся ему Максим. — Но ты знаешь, я на этой работе уже десять лет, навидался.
— Зачем тебе самому нужно было лезть в это? Начальник отдела, майор…
— Это как раз логично, — пояснил Максим. — Девочки в элитные заведения, как правило, переманиваются из агентств рангом пониже, а все мои люди засветились по сто раз, проститутки с ними уже на улицах здороваются. Что удивительного: вместе со мной весь отдел — семь человек на такой мегаполис, как Питер. На мотоцикле я гоняю лучше всех в отделе — с детства увлекался. Кстати, один из друзей детства и одолжил мне мотоцикл со всеми аксессуарами, а заодно проконсультировал по поводу сленга и разных там тонкостей. Поверхностно, конечно, но я же не на «глубокое внедрение» шел. Романова меня быстро раскусила, но к тому времени я и сам был готов открыться… Неужели Скрябин убивал их только для того, чтобы свалить вину на Романову? Ненависть, конечно, сильная мотивация, но…
— С этим делом еще работать и работать, — признался Самарин. — Есть информация, что он… Как бы это сказать? Встречался с первым из убитых — с Алексеем Юрченко… Ну а потом, видимо, пришла идея убить двух зайцев сразу. Будем работать. Доказательств нам должно хватить, да и вряд ли он теперь запираться станет. Информацией по Мухину поделишься?
— На халяву? — усмехнулся Максим. — Ни за что.
— Ты вроде коньяк любишь? — вкрадчиво поинтересовался Самарин.
— Сразу видно опытного оперативника, — похвалил Максим, — умеешь информацию добывать. И еще…
— Не понимаю, о чем ты хочешь спросить. Не знаю я никакой Романовой, — улыбнулся догадливый оперативник. — Так я завтра подъеду?
Максим кивнул, они пожали друг другу руки и разошлись. А сквозь рваные тучи темнеющего неба смотрела на них первая вечерняя звезда…
2000 г. С.-Петербург
Примечания
1
«Александр Вепрь» — творческий псевдоним Д. Леонтьева. прим. редакции
