внутри меня тьму – Он обезумел после того, как узнал обо мне и о наших со Стефани отношениях. Грег сказал, что после этого он стал одержим идеей убить меня любой ценой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что как бы я не хотел винить Арчи в этом всем, но по факту, я подвигнул его действовать. Так что основная вина все же лежит на мне.
– Влад, довольно этого самобичевания – Джеймс громко зарычал и его голос стал вмиг строгим и чересчур требовательным – Ты первородный вампир, в конце концов. Ты был одним из самых сильных существ в этом мире, и твоё имя внушало страх, как людям, так и всем чудовищам во тьме. Так скажи мне, где сейчас великий граф Влад Бесараб Дракула третий, и что он собирается делать в этой ситуации?
Слова волка меня сильно задели. Именно после услышанных слов, что-то во мне щелкнуло и выключило все мои эмоции. Перед глазами замелькали картины всей моей жизни. То, как я рос, как я попал в плен, как я выживал в чужой стране и в чужой культуре, будучи простым подростком. Я вспомнил, как в восемнадцать лет объявил войну османам и к двадцати добился освобождения своей страны от их власти. Мне не было и тридцати, когда я вёл многотысячные войска на войны и выигрывал их. Даже после того, как я стал монстром, я все ровно оставался Владом Цепишем третьим, тем, кто никогда не сдавался и всегда выигрывал. Я понял, что мне стоило разбудить в себе того самого Влада, и дать ему вновь встать у руля. Он был силён и непобедим. Он всегда добивался своего и действовал холодно и рационально. В его действиях не было места для эмоций, ведь они были для него непозволительной слабостью. Сейчас, я вновь должен был вспомнить, кто я такой и кем был с самого своего рождения. Я не собирался вновь отдаваться тьме и пускаться во все тяжкие, я лишь хотел разбудить в себе того самого Влада из моей юности. Вмиг мои глаза прояснились и теперь были глубокого изумрудного цвета. Мое лицо стало слишком самоуверенным, а взгляд был строг и силён. Грета и Джеймс переглянулись между собой, а затем пристально на меня посмотрели. Лицо Греты исказилось в довольной гримасе и вампирша улыбнулась своей жестокой улыбкой. Джеймс же стоял немного ошеломлённым, но в его взгляде я также видел одобрение и небольшую тень радости.
– Влад Дракула Бесараб третий собирается найти одну обезумевшую новорождённую, и заставить ее подчиниться его воле – прорычал я, спустя довольно продолжительное молчание.
– Наконец-то! – вскрикнула Грета – Влад Дракула вернулся.
– Как-то быстро ты переключился с одного состояния на другое. Я планировал вступить с тобой в дискуссию и ещё некоторое время убеждать тебя в необходимости твоего возвращения.
– Прибереги свои красивые речи для Стефани – мой голос теперь звучал холодно и жестоко – А нам пора выдвигаться.
– И куда же ты собрался? – Грета скептически выгнула свою идеально ровную бровь, и теперь внимательно осматривала меня.
– Ты сама сказала, ее видели в клубе и на студии. Вот тебе и ответ.
– Да, но в городе сотни клубов, а киностудия размером с небольшой штат – Джеймс был слишком напряжен, на мой взгляд, поэтому от него исходило сильное волнение – Как мы ее найдём?
– На счёт киностудии все просто. Если она там, то я ее почувствую. А вот с клубами немного сложнее. Я думаю, стоит выяснить, какие из них являются клубами нашего круга, и какие из них считаются наиболее элитными.
– Я займусь этим – Грета по обыкновению сверкнула глазами и в них вновь мелькнули огни ее внутренней тьмы.
– Тогда мы с Райтом идём на киностудию – я смирил обоих своих собеседников строгим взглядом, давая понять, что все уже решил за них.
– Я так понимаю, все уже решено, и смысла возражать никакого нет – волк немного нахмурился, и косился на меня недовольным взглядом.
– Правильно понимаешь. Джеймс, расслабься. Ты хоть и будешь человеком и не будешь в полной мере обладать своей силой, но тебе и этого хватит, чтоб воздействовать на разум Стефани. Ты для неё не альфа-волк, а друг и близкий человек. Поэтому твой вид должен соответствовать ее прежним представлениям о тебе.
– До сих пор не могу понять, как ты мог так поменяться за пятнадцать минут! – взревел Джеймс – Это же невозможно.
– Райт, живя в мире более шести веков, ты учишься довольно быстро приспосабливаться к жизненным обстоятельствам. Поверь, я столько раз менялся за эту жизнь, что тебе и не снилось.
– Поверь, волк, Влад мог бы всем обитающим здесь актерам проводить частные уроки актёрского мастерства и заменить их всех даже не читая сценарий – Грета засмеялась своим металлическим и грубым смехом.
– Поверю на слова – пробурчал Джеймс, недовольный нашими нападками на него – В таком случае, не будем терять время.
Спустя час Грета уехала выполнять свою часть плана, а мы с оборотнем отправились на киностудию. Голливуд и весь его блеск вызвали во мне сильный негатив. Особенно, меня раздражала современная тенденция романтизировать наш вид и всех остальных чудовищ. Подъехав к киностудии, я тут же надел тёмные очки, скрывая своё лицо, а главное глаза от солнца. В Калифорнии было довольно жарко, по сравнению с привычным мне климатом Нью-Йорка. По лицу оборотня было понятно, что в отличие от меня ему местный климат нравился. Он с довольным лицом вышел на улицу и глубоко вдохнул окружающий нас воздух полной грудью. Без особых трудностей мы прошли через пост охраны, представившись местными работниками киноиндустрии. Мое внушение сработало, как всегда, безотлагательно, поэтому мы могли получить доступ к любому помещению в этом месте. Мы прошлись вдоль огромных павильонов киностудии и мое внимание привлекла афиша с рекламой очередного будущего «шедевра» кинематографа. На афише значилось название будущего фильма «Кровавая любовь. Вечное проклятье». На плакате были изображены две девушки, одна из которых была одета в древний наряд, а другая была в современном образе. Что было примечательно, девушка в обоих случаях была одна и та же. За девушками была изображена тёмная фигура с горящим красным светом в глазах, но лица неизвестного видно не было. Он был в тени, и лишь свет его глаз можно было заметить на плакате. Почему-то меня привлекла эта афиша, и создалось впечатление, что это не просто очередной глупый фильм.
– Вот скажи мне Джеймс, когда человечество повернуло не туда, и стало
