Последний призыв
С потерей Ведено Шамиль отступил в Дагестан и укрепился на берегу Андийского Койсу. Бои в Чечне продолжались еще несколько месяцев, но главные силы Барятинский теперь нацелил на Шамиля в Дагестане.
Нагорный Дагестан — последний оплот Шамиля — собирался с силами в ожидании трагической развязки.
Шамилю доносили, что из Аргунского ущелья, разрушая все на своем пути, идет Чеченский отряд Евдокимова, снизу поднимается Дагестанский отряд Врангеля, а из Кахетии движется в тыл имаму Лезгинский отряд князя Меликова.
Имам укрепил свои позиции в Анди завалами и даже начал строительство крепости. Но появившиеся с разных сторон отряды Врангеля и Евдокимова с ходу вступили в бой. Через четыре дня ожесточенных сражений Шамиль был вынужден отступить вглубь Дагестана.
В мае Шамиль созвал в Хунзахе съезд наибов, ученых и почетных представителей всех обществ Имамата. Здесь он прямо заявил, что подозревает многих из них в желании отойти от борьбы и склонить голову перед сильным противником. В ответ собравшиеся поклялись, что не изменят имаму даже перед угрозой смерти. По горскому обычаю многие даже усилили клятву, заявив, что пусть их бросят жены, если они нарушат данное слово. Даниял-бек клясться не стал. Шамиль заподозрил бывшего царского генерала в изменнических намерениях и заставил его принести клятву, хотя и отдельно от остальных.
Этот съезд стал последним в истории Имамата. И во многом походил на Тайную вечерю Иисуса Христа, когда апостолы клялись не оставлять своего учителя, а затем отреклись от него. Очень скоро отреклись от Шамиля и многие его сподвижники. Нашелся в окружении Шамиля и свой иуда, вернее, их оказалось несколько.
«Золотой осел»
В отличие от некоторых своих предшественников Барятинский был человеком разносторонним и умел с толком использовать «экстраординарные суммы». Считая золото оружием не менее, если не более эффективным, чем самые сильные пушки, он заранее позаботился не иметь ограничений в такого рода расходах.
Милютин только еще готовил план генерального наступления на Шамиля, когда в горы уже отправились караваны «золотых ослов». Эти невидимые животные рассыпали по всем уголкам Имамата вполне осязаемые золотые и серебряные монеты. Взятки и подкупы приобрели характер эпидемии, разъедая слабые души и проникая в самые верхи Имамата.
«Золотые ослы» Барятинского делали то, чего не могли сделать целые армии. Наибы предавали Шамиля, ворота крепостей легко открывались, а колеблющиеся отрекались от имама, не успев пересчитать сребреники.
Новую тактику Барятинского успешно использовали и его подчиненные. Генерал Лазарев сумел оторвать от Шамиля его ближайшего сподвижника Кебед-Магому. Этот прежде неустрашимый и до фанатичности преданный мюридизму наиб не только сдал Телетлинский округ, но даже передал в руки генерала тестя Шамиля, шейха Джамалуддина Казикумухского. Возможно, тут сказалась и старая обида, так как Шамиль обещал в жены двум сыновьям наиба своих дочерей Нафисат и Патимат, но потом передумал и выдал их за сыновей шейха Абдурахмана и Абдурахима.
С помощью подкупа Лазарев получил в свои руки еще несколько наибов с их наибствами.
Видя, что купить наиба стоит куда дешевле, чем его победить, барон Врангель тоже оседлал «золотых ослов».
Их примеру следовал и Меликов, ласково принимая и щедро одаривая представителей лежавших на его пути аулов.
Алчность и предательство сделались главными врагами Шамиля. Теперь он видел, как ошибался, когда не верил доходившим до него слухам о том, что некоторые наибы злоупотребляют властью и стали хуже ханов. Притесняя и грабя свой народ, они обращали гнев его против самого Шамиля. Многих имам сместил, отправил в ссылку и даже казнил. Но усмотреть за всеми не удавалось. Порой храбрейшие воины лишались разума в погоне за богатством. Некоторые даже убивали невиновных, якобы не отдающих положенную часть трофеев в государственную казну, и завладевали их имуществом. Поэтому многие общества переходили под власть царя, лишь бы избавиться от своих ненавистных наибов. Спешили выслужиться и сами изменники-наибы, успевшие нажить в народе немало врагов и надеясь найти у Барятинского защиту.
Книга сподвижника имама Гаджи-Али «Сказание очевидца о Шамиле» заканчивается горестными словами: «Власть Шамиля была уничтожена коварством и изменой наибов и его приближенных, русским войском и золотом».
Следом за «золотыми ослами» шли неисчислимые хорошо вооруженные войска, сметавшие все, что не удавалось взять подкупом. И многие сочли, что настала пора «замиряться», потому что новой войны горцам уже не выдержать. Слишком силен был Барятинский, имевший штыков больше, чем было людей в горах. Склонявшиеся к его ногам отступники уже сами готовы были преследовать имама.
«Шамиль ездит с палачом, а я с казначеем»,— поговаривал Барятинский, устилая свой путь золотом.
Личный обоз его был внушительнее армейского. Золото и серебро, ордена и прочие награды, дорогие украшения и всевозможные подарки, шубы и меха раздавались Барятинским всем значительным людям. А для остальных устраивались грандиозные пиры, какие не снились даже бывшим ханам.
Очевидец свидетельствовал: «Народ толпами с покорностью спешил со всех сторон. Главнокомандующий ласково принимал покоренных и делал щедрые подарки. Все прельстились его щедростью, какой они у Шамиля не видели, и спешили прийти с покорностью, чтобы получить подарок. Они забыли Шамиля и данную ему присягу, прельстясь золотом и серебром, а еще больше обещаниями оградить их от насилий и притеснений».
Одна за другой сдавались главные крепости Шамиля, один за другим изменяли наибы.
Когда имама предал бывший царский генерал Даниял-бек Элисуйский, это уже никого не удивило. Он без боя сдал стратегически важное укрепление Ириб с хранившимся там арсеналом. За это Даниял-беку вернули генеральское звание, пенсию и право управлять его бывшим владением. Его не остановило даже то, что дочь его Каримат оставалась в семье Шамиля.
Наиб Талгик, на дочери которого был женат сын Шамиля Джамалуддин, отошел от имама еще раньше в Чечне.
Покинутый почти всеми, Шамиль уходил все дальше, пока не взошел на огромную гору Гуниб, считавшуюся еще более неприступной, чем Ахульго.
Но его имущество, библиотека, казна, запас оружия и продовольствия оказались в руках мародеров, разграбивших обоз имама, который отстал на пути к Гунибу. Заведовавший обозом Хаджияв едва спас свою жизнь. У Шамиля не осталось ничего, кроме своего коня и личного оружия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
