На что рассчитывали в Славянске – неизвестно, но на Дунае с весной появились три неплохо вооруженные баржи Клана, потом к ним присоединилась вторая Борисова баржа и другие члены кооператива " Дунай" , учуявшие возможность поживиться.
Первым делом начали останавливать всех подряд, проверяя принадлежность судов. Всех, состоящих в речном, достаточно вежливо высаживали на берег, без вещей, а призовая команда угоняла корабли, колесные пароходики, буксиры, парусные лодки и даже рыболовецкие баркасы в Варшаву. Там еще три подходящие баржи довооружили притащенными с собой 23-милимитровками и крупнокалиберными пулеметами, посадили команду, и тоже отправили на охоту вверх и вниз по течению.
Остальные суда отправляли на остров в дальний поход, а часть грузов переписывали и оставляли на складах в Варшаве. Уголь и дрова на острове срочно не требовались, а здесь можно было продать и оплатить услуги. Команды на захваченные суда набирали из местных и даже приезжих. Хоть французы, хоть бродяги. Тут главное было довести до места под присмотром пары клановцев. Морякам платили неплохую зарплату с обещанием бесплатного возвращения.
Поляки усиленно делали вид, что они нейтральны. Приблизительно, как в свое время купцы в Карибском море. Часть товара уйдет в городе за сниженную цену, а деньги, полученные за перегон приза, тоже потратятся в городе. Все стоявшие в Варшаве суда речников трогать запретили и даже выставили собственную охрану, чтобы избежать проблем, но стоило судну отойти от пристани и ляхи разводили руками в бессильном негодовании. За происшествия на Дунае они ответственности не несли.
С осторожно подошедших к берегу барж прямо в воду прыгали десантные партии. Поднимая оружие над головой, они азартно ломились к очередному приобретению. Снять с камней в ближайшее время не удастся, но любой груз мог пригодиться. Пиратам даже солонина с сухарями сгодится. Уже не покупать в Варшаве с постной рожей.
Разнокалиберное сборище судов гордо именовалось 1-й эскадрой свободного Дуная и выступало под лозунгами свободной торговли. Кроме трех барж Клана, в него входила однотипная с " Рязанью" " Тула" Кулака и шесть самоходных барж, колесный пароходик, три парусных судна, и еще разная мелочь. Все они имели на борту парочку крупнокалиберных пулеметов, а судно, прибывшее из французской зоны, даже 75мм орудие. На палубе построили деревянную поворотную орудийную платформу. Хобот орудия ходил по деревянному полукругу. Вся верхняя структура была скреплена с внутренней клетью болтами, проходившими через палубу. Пока от выстрелов кораблик разваливаться не собирался.
На борту каждого судна находилось от двух до пяти десятков бойцов, горящих желанием разжиться чужим добром. Половина добровольцев в прежней жизни именовались ушкуйниками и занимались тем же самым. Потихоньку грабили суда и моряков, правда, не в таких масштабах.
Каждый капитан от лица своих соратников стандартно подписывал договор со многими пунктами, учитывающими вопрос дележа добычи и подчинения. В зачет шли размеры команды, вклад в общее дело, даже ранения и гибель подчиненных, а также правила поведения при том, что именовалось конфискацией имущества. Сухой закон в плаванье, запрет на выяснение отношений на борту. Убийства и насилие при отсутствии сопротивления запрещались. Некоторые думали, что это формальность и, после того, как Пинающий Медведь выпорол несколько пьяниц и повесил экипаж одной парусной шаланды за беспричинное убийство, а само судно продал в Варшаве, поделив стоимость между оставшимися, небольшая часть завербованных ушла. Все остальные прекрасно понимали необходимость дисциплины. Да и зона не настолько большая, чтобы при желании нельзя было любого найти и свести счеты, когда все закончится. Тут или всех сразу убивать, чтобы не было свидетелей, или вести себя по определенным правилам.
Почти у самого борта лег снаряд, баржу изрядно качнуло, и фонтан воды обрушился на палубу.
– Самолет! – заорал Пинающий Медведь. Очень неудачно получилось. Беспилотник как раз с рассветом сел на палубу и что там появилось со стороны Славянска, было не понятно. Разрыв был серьезный.
Через несколько минут самолет стартовал и пошел вдоль реки, стараясь держаться на фоне деревьев. На реке встала еще одна стена воды. Каждые две-три минуты падал очередной снаряд и суда поспешно пытались выйти из-под обстрела. Они мешали друг другу и без всякого порядка стремились смыться побыстрее, забыв о собственных людях, высаженных на берег. Две баржи с изрядным треском столкнулись, но скорость была низкая и особых повреждений друг другу не нанесли. Не то пятый, не то шестой снаряд угодил в несчастный пароходик, медленно шевелящий своими колесами. Он пробил палубу и взорвался в трюме. Судно буквально вывернуло наизнанку и в считанные минуты на поверхности воды плавали одни обломки.
– Здесь есть артиллерийский наводчик, – разглядывая сузившимися глазами берег, сказал Пинающий Медведь. – Слишком они точно стреляют.
Он быстро заговорил в " телефон" , отдавая указания. Вторая баржа запустила своего летающего разведчика, который пошел в сторону холмов. Пинающий Медведь дождался пока десант рысью понесся вдоль берега, уходя от выбросившейся на берег баржи, и махнул наводчику ЗУшки.
– Так не доставайся же ты никому, – весело сказал тот, открывая беглый огонь по барже на берегу. Бронебойно-зажигательные снаряды начали дырявить борта и подставленное днище. Результата видно не было.
– Еще, – сквозь зубы сказал Пинающий Медведь.
В этот момент обе баржи Клана одновременно открыли бешенный огонь по деревьям на склоне. " Телефон" возбуждено затрещал от довольных криков. Беспилотник обнаружил наводчика. Забухали минометы с палуб. С короткой задержкой их поддержали все суда, еще не успевшие далеко отойти. По несчастному леску палили из всего, что имелось на бортах. Натерпевшиеся страха моряки стремились оторваться на доступном противнике. Других подходящих все равно не было. Первый самолет-разведчик ушел уже за несколько километров и никого не обнаружил, а большие снаряды с завидной регулярностью продолжали падать. Несколько судов уже получили повреждения, были и убитые с ранеными.
– Готов, – сказал Пинающий Медведь остальным, прислушиваясь к докладам, – завалили. – Там, – показывая на берег, где вместо деревьев теперь стояли дырявые и обугленные стволы, – шансов уцелеть минимум. Самолет больше не видит живых.
Пусть пройдет еще раз и посмотрит внимательно, – приказал он в " телефон" .
– Есть, – радостно закричал стрелок, прекращая стрелять и показывая на берег. Баржа, наконец, нехотя задымилась и стали видны небольшие языки пламени.
– Вот и хорошо, – с облегчением сказал Пинающий Медведь и посмотрел на реку, где упал очередной снаряд. – Уходим. Даже случайное попадание нам ни к чему.
Снаряды продолжали прилетать регулярно, но теперь уже скорее по площадям, отталкиваясь от старых координат.
" Тула?" – вопросительно сказал он в " телефон" .
– Сейчас, – бодро ответили оттуда. Оставшись последней в строю, " Тула" начала вываливать за борт мины. Очередная самоделка. Как ни старались Кулак и Зверь, найти морского минера не удалось. Зато люди прекрасно помнили круглые мины с рожками из фильмов, поставленные на цепи на дно. Вот и соорудили зимой нечто в этом роде в мастерских. Якорь делали из большого камня, металл жалко, и теперь все это сооружение должно было съезжать по специальному желобу за борт. Груз тянет вниз и становится на дно, цепь держит мину. Техника на грани фантастики. Хорошо еще взрыватель нормальный поставили, а не как в 1 мировую, когда использовали пружину на сахаре. Сахар в воде растворяется, пружина взводится. Плавая по воде всегда можно ожидать попадания брызг, как не прячь мины, и при установке имеешь замечательный шанс сам себя взорвать.
Сейчас ставили мины не столько в надежде на подрыв, сколько рассчитывая запугать противника. Перегородить всерьез реку аж двадцатью штуками никто не рассчитывал. Но задержать – вполне. Речники зря рисковать не будут.
Капитаны кораблей молча расходились, пряча глаза. Говорить было особо не о чем, все уже сказано. Одно дело лихой налет и совсем другое серьезная драка с непредсказуемым результатом. Потери будут большие, а навару чуть. Рисковать судном и людьми никто не хотел.
На палубу, пропустив очередного морского волка в дранной тельняшке, поднялся Кулак и оглядевшись двинулся к оставшимся. Волк, тенью следующий за ним постоянно, остался у трапа на пристани.
Из всех оставшихся только Пинающий Медведь смотрелся франтом, не смотря на не соответствующую моряку одежду. Камуфляж на нем был чистенький, выглаженный и подогнанный по фигуре. На плече красовался погон с четырьмя маленькими звездочками. Как Зверь очень логично сказал, вручая капитанские погоны: " Генерала сильно жирно будет, надо же тебе куда-то расти" .
