Число верующих в «либеральных» деноминациях стало уменьшаться едва ли не на глазах. Либеральный протестантизм (довольно неожиданно — после того как он победил в «холодной войне»!) уступил место консервативному крылу как протестантизма (первая по массовости в США конфессия) и фундаменталистов–католиков (вторая по численности американская конфессия). Вперед вышли такие организации, как «Моральное большинство» и «Христианская коалиция», у которых обнаружился новый взгляд на взаимоотношения церкви и государства — и новый идеал моральных ценностей, базирующихся на моральных основах. Евангелисты достаточно отчетливо поняли, что финансирование государством отдельных конфессий «может генерировать раздоры, может взорвать национальное единство»[518]. Телеаудитория евангелистского проповедника Билли Греэма стала составлять десятки миллионов верующих.
Между 1984 и 2004 гг. к евангелистам–фундаменталистам перешли миллионы — с 41 процента протестантов до 54 процентов. На этом и покоится новое могущество протестантского фундаментализма в США. Южный баптистский конвент за те же годы обрел более 7 миллионов прихожан. В отличие от прежних фундаменталистов эти, новые, современные евангелисты отстаивают не свою особенную веру, а некие ценности, которые (по их мнению) могут разделять все верующие американцы и таким образом сохранить главное — национальное единство. Ведущая евангелическая деноминация в США — Южный баптистский конвент, который насчитывает 16,3 миллиона прихожан (крупнейшая протестантская христианская конфессия в США). За ней следуют евангелическое объединение Афроамериканской церкви, Национальный баптистский совет (примерно по пять миллионов прихожан); Церковь пятидесятников (2,7 млн верующих); Лютеранская церковь Миссурийского Синода (2,5 млн верующих). Фундаменталисты–евангелисты предпочитают относительно небольшие локальные приходы. Благожелательно относятся они и к парацерковным организациям типа «Поход во имя Христа», «Держащие обещание», «Переводчики библии Уиклифа».
Фундаменталисты твердо полагают, что доктринальные основы христианства — суть веры, а вовсе не некие этические правила. Они четко делят христиан на «спасенных» и тех, кто начинает свой путь к спасению. Умерший без приобщения к Христу — потерян для спасения. Они верят в то, что перед возвращением на Землю Бога наступит тысячелетнее царство мира.
Для фундаменталистов–евангелистов секулярное обращение к этике является предательством Христова учения. Ввиду изначального греха человечество неспособно жить согласно моральным законам. Фундаментальным посланием миру от фундаментального христианства является неверие в то, что человеческие попытки, усилия умилостивить Бога соблюдением высоких этических стандартов имеют смысл. Только Вознесение Спасителя на крест освободит человека от его греховного опыта. Признавая греховную природу человека и принимая Божественную жертву, фундаменталисты–евангелисты верят во «второе рождение» заново наладившего свою связь с Богом человека. Именно таким «заново рожденным» фундаменталистом является президент Джордж Буш–младший. Именно этим «зановорожденным» фундаменталистская церковь в США поручает ответственность за спасение мира.
Протестантские фундаменталисты в целом представляют собой весьма пеструю группу политиков, идеологов, журналистов. И в этом плане американский «фундаментализм» являет собой децентрализованное движение, отражающее сектантство религиозных общин. Здесь нет некоего координирующего центра, строгой дисциплины, системы соподчинения. Сам термин «фундаментализм» в США имеет три характеристики: 1) высокое уважение к библейским текстам, неудержимое воодушевление, порождаемое этими текстами; 2) жесткая решимость защитить исторический протестантизм от римско–католической религии и всех современных новых религиозных веяний, от секулярных учений, от нехристианского влияния; 3) убежденность в том, что верующие обязаны отделить себя от нехристианского мира[519].
40 процентов голосовавших за Джорджа Буша–младшего идентифицировали себя как фундаменталисты–евангелисты. Среди белых евангелистов Буш получил 68 процентов на национальных выборах в 2000 г. и 78 процентов в 2004 г.
Фундаменталистский переворот
Фундаменталистское оживление было определенно ощутимо в середине XX в. При президенте Эйзенхауэре упоминание Бога было введено в государственную клятву, произнесенную во всех школах. Но лишь при президенте Рейгане фундаменталисты же стали центром притяжения. Фундаменталисты по–настоящему начали пробовать свои «политические мускулы» во время президентских выборов 1984 года, с выходом вперед Рональда Рейгана, в пользу которого евангелисты удвоили свои усилия.
Фундаменталисты занимают главенствующее место среди консервативного протестантского христианства, среди деноминаций, определенно именуемых евангелическими. (Особенно в этом плане выделяются ультра-Кальвинистская ортодоксальная пресвитерианская церковь, Южные баптисты, Миссурийские синодальные христиане.) В целом фундаменталисты предпочитают относительно небольшие церкви, доктринально жестко очерченные — меньше либеральных клерикальных образований (которые иногда собираются в колоссальных церковных зданиях). Отчасти это происходит оттого, что многие фундаменталистские конгрегации предпочитают сохранить независимость от крупных религиозных структур.
Немалое число наблюдателей не без основания полагают, что фундаментализм является эмоциональным и антиинтеллектуальным движением. Сами фундаменталисты не отрицают эмоционального и личностного элемента духовного опыта. Фундаменталисты исключительно заинтересованы в создании у своих прихожан довольно четкого собственного «христианского взгляда на мир», систематически прилагаемого к складывающейся международной обстановке. К таким организациям, как ООН, американские фундаменталисты прилагают слова пророка Исайи: «Мы можем иметь дело со смертью, и с адом мы можем заключить соглашение». В религиозной литературе фундаменталистов конец света подается с особой фундаменталистской точки зрения — в ней Антихрист достигает власти Генерального секретаря ООН.
Фундаменталисты привержены апокалипсической точке зрения на конец света. Они верят темным пророчествам иудейских и греческих священных книг (особенно книге Откровений), верят в мрачные события, предшествующие концу мировой истории. Сатана и его земные союзники восстанут в последней битве против Бога и богоизбранных. Верующим предстоят ужасные преследования, но Христос сокрушит своих врагов и возглавит землю и небеса.
Фундаменталисты сумели дискредитировать сторонников резкого сокращения военного бюджета, неоизоляционистов всех сортов, «не желающих воспользоваться уникальным геополитическим шансом». При Рейгане военные расходы выросли на 80 процентов, а при президенте Буше–младшем взмыли с 290 до 476 миллиардов долларов.
На ключевое место — министра образования — Рейган назначил лидера фундаменталистов Уильяма Беннета. Не менее важным было назначение Уильяма Ренквиста, Сандры О’Коннор и Антонина Скалиа в Верховный суд (который Ренквист возглавил). О’Коннор потребовала от правительства признать, «поддерживает или не поддерживает оно религию»[520].
В результате фундаменталистского натиска как минимум два результата очевидны: 1) США должны отстаивать в мире свое видение гражданских прав; 2) по мере того, как секуляристы отошли от Иерусалима, фундаменталисты выступили за углубление американской поддержки государству Израиль[521]. Довольно неожиданно для многих Верховный суд в 2000 г. потребовал от школ молебна перед занятиями и даже перед спортивными играми. В 2002 г. Верховный суд потребовал от правительства поддержки церковных школ. Общественные фонды, прежде закрытые для религиозных организаций, ныне мощным потоком снабжают религиозные установления.
Неоконсерваторы на политической высоте
«Звездный час» политического всемогущества настал для лидеров фундаментализма в трагический для Америки час. Когда потрясенная страна в сентябре 2001 г. растерялась в поисках утраченного равновесия, фундаменталисты молниеносно вышли на национальную арену и предложили президенту и администрации в целом серию активных действий, отвечавших тогдашнему паническому сознанию страны, полтораста лет не знающей войны на своей территории. Войны в Афганистане и Ираке вывели «неоконов» из идеологических пещер в главные кабинеты. Как пишет едва ли не самый активный «неокон» Макс Бут, «после крупнейшей в истории США террористической атаки президент Буш–мл. пришел к выводу, что администрация не может более позволить себе «скромной» внешней политики».
