вмешиваться в уголовные дела, находящиеся под юрисдикцией штата Арканзас. Если вы считаете, что располагаете информацией, содержащей правовые основания для обжалования вашего осуждения или приговора, вам надо предоставить эту информацию своему адвокату, и он затем может подать вашу апелляцию в соответствующий суд в штате Арканзас.
С уважением, Робин Монтгомери Другими словами, это бюрократическая отмазка. Мы помогаем только копам, а не плохим парням. Если вы так уверены, что невиновны, действуйте по обычным каналам.
На самом деле, то, что я, скорее всего, подумал, выглядело гораздо более подробным, чем сказанное выше. С нашей невероятной рабочей нагрузкой я, вероятно, испытывал благодарность за то, что нам не разрешали принимать запросы заключенных. Но, что еще важнее, у меня, очевидно, возникла реакция, аналогичная моему первому неуместному впечатлению о Лорри. Значит, ты невиновен, как и каждый второй осужденный убийца? Хорошо, становись в очередь.
По сути, у нас просто нет механизма для работы по ту сторону улицы. Даже в такой ситуации, как дело Дэвида Васкеса в Вирджинии, сотрудник правоохранительных органов заподозрил его невиновность и счел нужным передать нам дело.
Если что-нибудь и поддерживало Дэмиена во время тех первых нескольких лет заключения в камере смертников, то лишь его собственная интроверсия, в прошлом часто создававшая ему проблемы. «Что ломало других людей? Одиночество. Я видел, как люди сходят с ума, потому что не могут находиться в одиночестве круглые сутки. Мне же, наоборот, надо побыть одному. Если у меня нет времени для себя, я не справляюсь».
Но, по большому счету, его наиболее эффективным механизмом выживания стало простое отключение.
«До Лорри моя жизнь шла ужасно. До того, как в нее вошла Лорри, я в самом деле покупал снотворное на черном рынке в тюрьме, чтобы просто спать по несколько дней и не думать».
К 2006 году, когда я включился в это дело, мы все знали, что есть только одна причина, почему Дэмиен Эколс еще не вошел в комнату исполнения смертных приговоров штата Арканзас. Это произошло не из-за так называемой «отказоустойчивой конструкции» в системе уголовного правосудия. Это не стало результатом работы преданных своему делу сотрудников правоохранительных органов или ученых судей. Этому помешал даже не предприимчивый репортер, детектив-любитель, годами стремящийся раскопать правду. Причина тому – массовое общественное возмущение, вызванное выходом в 1996 году документального фильма HBO длиной в два с половиной часа режиссеров Джо Берлингера и Брюса Синофски «Потерянный рай» (Paradise Lost: The Child Murders at Robin Hood Hills). Этот фильм привел в дело Лорри, семью Питера Джексона и всех остальных.
«Без этого фильма, – говорит Стивен Марк, мой адвокат, ставший важнейшим исследователем этого дела, – Дэмиен Эколс давно уже оказался бы под землей с камнем над головой».
Или, как выразился сам Дэмиен: «Они думали: „Эти дети – белый мусор. Никто и никогда не расследует это дело. Никто никогда не начнет задавать никаких вопросов. Они выглядят сумасшедшими, поэтому люди проглотят все это“. Они думали, что арестуют нас, отправят в суд, казнят меня, и никто больше не станет задавать вопросов».
Лорри во время нашего первого телефонного разговора рассказала мне, что жила в бруклинском районе Парк-Слоуп и работала ландшафтным архитектором для фирмы на Манхэттене, когда друг привел ее на показ фильма «Потерянный рай», хотя до того она не проявляла особого интереса к документальным фильмам. Она стала одержима этой темой, убедилась в невиновности троицы из Уэст-Мемфиса и не могла не написать Дэмиену в камеру смертников. Когда Дэмиен ответил, она сразу же почувствовала связь с ним, несмотря на то что она на двенадцать лет старше него и вообще опытная женщина-профессионал, путешествовала по всему миру, пережила развод и была абсолютной горожанкой.
«Между нами возникла связь, и я никогда не смогу объяснить, почему. Это произошло сразу же, с того момента, как мы впервые начали писать друг другу. А потом, когда мы начали разговаривать, мы просто не могли наговориться – о том, что его интересовало…»
Ее посещения Дэмиена в тюрьме укрепили связь, которую она чувствовала. «Когда я только начала писать, он был молодым, но таким очаровательным человеком. С самого начала стало ясно: этот парень, который сидит в тюрьме в Арканзасе, обладает более впечатляющим умом, чем кто-либо из тех, кого я в жизни встречала. Ни о ком мне не хотелось так заботиться, как о нем. Мне оказался нужен кто-то с интеллектом, способным увлечь. Я помню, в первый раз, когда я пришла посмотреть на него, вернулась и сказала другу: „Я завершила свою прежнюю жизнь. Теперь я не могу на нее даже оглянуться“».
В 1998 году она покинула Нью-Йорк и переехала в город Литл-Рок, штат Арканзас, – это ближайшее к тюрьме место, где она смогла бы устроиться на работу по специальности. Она пошла работать в городское управление парками.
Дэмиену потребовалось время привыкнуть к тому, что в его жизни появился значимый человек. «В те первые дни я просыпался посреди ночи, скрипя зубами, и думал: „Я ненавижу тебя за то, что ты заставляешь меня так себя чувствовать”. Ведь помимо всего прочего, что я переживаю, это последнее, что мне нужно сейчас в жизни. И это причиняло мне боль в некотором смысле потому, что возвращало меня к жизни.
На самом деле, за те два года, пока она не нашла меня, я начал умирать, засыхать, исчезать внутри себя. И она, похоже, заставляла меня вернуться к жизни, и это больно так же, как при физиотерапии».
В декабре 1999 года они с Дэмиеном поженились в тюрьме. Как его жене, ей разрешили контактировать с ним вместо того, чтобы разговаривать через оконное стекло.
Эти отношения, как можно догадаться, складывались напряженно. Она всецело сосредоточилась на том, как вытащить Дэмиена, Джейсона и Джесси из тюрьмы, но потеряла большую часть своей предыдущей жизни в Нью-Йорке. Бросила работу в области ландшафтной архитектуры, ей стало не хватать денег и, как Лорри писала Дэмиену, она давно не жила посреди такой бедности. Она знала, что им обоим нужна большая сеть сторонников, которая разрослась по всей стране, но в то же время
