конце века…
Моя чертова теория исправно работала!
Но главное — я знала, что содержимое пустулы человека, заразившегося от коровьего вымени, введенное в царапину на коже другого человека и стало первой настоящей вакцинацией. Собственно слово «vaccina», оно и переводится, как «коровья».
Мы готовились к разговору с де Роганом. Вначале я хотела просить Дешама выдать идею за свою, а то это было бы уже слишком… Но тут выяснилось, что, как и «источник проказы» — картошка, вариоляция в данный момент была запрещена во Франции законом. И я мысленно отработала назад…
— Мсье герцог, миленький! Поверьте мне, это вопрос жизни и смерти! У вас есть дети? Да! Значит, вы должны понимать со всей ответственностью — все четверо сейчас под угрозой! Потому что между дворами Вены и Парижа однозначно есть сообщение — дипломаты, курьеры… да просто бездельники! Ну и Лотарингия… А ваши живут под Парижем — рванет именно там, где еще? — пыталась я дожать.
Перед этим разумно и совершенно безэмоционально то же самое ему изложил Дешам, добавив еще, что оспа уже замечена в Лотарингском Доме. После этих его слов меня и сорвало — понятно, что с пограничным карантином мы уже опоздали. Сейчас доктор слушал мою истерику и задумчиво изучал герцога. А тот слушал и немного странно, и будто даже виновато смотрел на меня. Не поддержит… уже понимала я.
— Послушайте, мы проведем вакцинацию тайно, никто и не догадается. И первой её пройду я, потом Дешам… и Франсуа тоже — обязательно! Да я с ума схожу все это время, пока он ходит непривитый, — промокнула я глаза, — простите. Нервы никак не придут в норму. Сыпется всё, как… Ну так что вы нам скажете?
— Луи… в разговорах конфиденциального характера, Маритт, вы можете обращаться ко мне — Луи, — прозвучало как-то… ну совсем не ко времени.
— Краткости им это не придаст, даже не надейтесь, — секунду подумав, отмахнулась я, — я буду только путаться. Простите. Так что мы все вместе решили?
— Я ничего пока не решил, мадам! — резко встал он из-за стола и прошелся по кабинету: — У меня тьма врагов в Версале, они только и ждут, когда я оступлюсь! На кону моя должность, а может и свобода. Бастилия никуда не девалась. А незначительные вспышки оспы периодически случаются. И нынешняя угроза, возможно, не требует настолько срочных решений.
Де Роган повысил голос и тон сейчас был другим — холодным, отстраненным. На что мы надеялись? Два идеалиста.
— Ну да…тогда, наверное, мы пойдем? Прошу прощения за беспокойство, ваша светлость. Всего вам хорошего, — устало поднялась я, сделала простой реверанс и потерянно посмотрела на доктора — пошли?
— Я не запретил вам, — кинул мне в спину… Луи.
— И не помогли. А я все же рискну — на кону всего лишь моя жизнь и жизнь моего единственного ребенка.
— Поймите меня верно, Маритт! — шагнул он ко мне.
— Будьте добры, отныне — виконтесса де Монбельяр, ваша светлость. Вы до сих пор так и не дали ответ по Франсуа. Очевидно, здесь для вас тоже существует определенная опасность. Я отзываю свою просьбу. Мы справимся сами — я уверена, — шагнула я за порог.
За закрытой дверью раздался грохот…
— Простите если подставила вас, Жак. Но единственный грамотный врач Безансона неприкосновенен по определению. Это нужно совсем уже быть…!
— Успокойтесь уже, Мари, — недовольно проворчал доктор, — сейчас я проведу вас домой, и вы выспитесь.
— В таком состоянии? — кипела я внутри, — я может тоже разбила бы что-то большое — о его голову!
Мы с доктором шли по площади. Когда в висках перестало бухать, навалилась дикая усталость. Наверное… Сон нужен.
— Вы были правы, с верой в людей нужно осторожнее. Преданный делу и болеющий за народ чиновник — нонсенс. Почти дружбу прошлый раз обещал… А всё просто — оказался трус обыкновенный. Ну ладно…
— Вы абсолютно уверены в успехе вакцины, Мари? — похоже, не особо слушал меня доктор.
— Не я — медицинская наука будущего. Я просто пользуюсь её плодами, плодами трудов умных людей. И это не герцог, к сожалению. Что вы так смотрите? Тоже сомневаетесь?
— Нет, я вам верю. Леон и Клер тоже пройдут это. Но вы поспешили с обвинениями. И не подумали — как возможно будет сохранить в тайне массовую вакцинацию, запрещенную законом? И это в случае, если вы на себе докажете её действенность. А как вы докажете? Потом нужно будет заразить вас черной оспой. И только ваше выживание после этого может стать настоящим доказательством. Иначе пришлось бы принять ваши слова на веру. Одно дело — я, но почему он должен это делать?
Я не подумала… А почему он раньше молчал? Может считал, что сделать такие выводы — само собой разумеющееся? А у меня паника отшибла мозг напрочь.
— Простите вы меня, Жак, — вздохнула я, — и герцог, наверное, тоже. Я так устала… А мыслить глобально и в масштабах… вообще не обучена. Но он мог нормально сказать — как вы, а не рычать, как собака.
— Он рычал не потому, — расстроенно отвернулся Дешам, — выспитесь сейчас спокойно. Де Роган не запретил нам — вы помните? И закроет глаза на наши действия. А мы с вами будем ждать известий о больных коровах. Губернатор не может… не имеет права, но он прикроет нас и в случае чего поможет с защитой. Значит с начальником гарнизона говорить буду я — один на один. Уже сегодня, я уверен, будут разосланы гонцы в поисках больных коров.
— Нам нужно быстрее и надежнее, Дешам. Пойдем по пути первооткрывателя — нужно взять содержимое пустул у доярки, заразившейся от коровы. Эта форма оспы проходит у людей доброкачественно. То есть, желательно доставить сюда доярку, а не корову, но тактично и вежливо. И пообещать ей лечение и хорошую плату. Потом привьем вирус мне, а от меня — остальным.
— Я понял. Всё хорошо, Мари…
— Всё будет хорошо — любимая присказка Рауля, — улыбалась я всю дорогу до дома, а потом и засыпая, наконец.
Доярку звали Берзэ, как одну из служанок в охотничьем домике дю Белли. Плотная приятная женщина испуганно притулилась на скамейке в полупустом помещении, на всякий случай приготовленном мною для прохождения прививочного карантина. Я боялась, как бы дополнительно не подключилось что-то отягощающее.
Женщина показала мне подсохшую уже язвочку на тыльной стороне ладони, а вокруг нее — несколько свежих папул, наполненных жидкостью, и хрипло спросила: — Что теперь со мной будет, мадам?
— Вы получите денег, милая. А за это несколько дней проведете
