Это порок всех кошачьих — играть со своими жертвами, прежде чем убить. И пусть торговец не слишком походил на мышку размерами, мяурров это не смущало.
— У меня много клиентов, чэр. Всех не упомнишь.
— Я помогу тебе. Он старик. Слабый и тщедушный. Но ему хватает денег, чтобы покупать у тебя гнусную дрянь.
— Да. Я помню его, но мало о нем знаю. Он псих.
— Это не поможет мне его найти.
— Я не знаю имени!
— Не врри! — тут же одернула его кошка. — Ты должен знать все о своих клиентах, потомряу что осторрожен. Иначе мы рразыскали бы тебя намряуного рраньше.
Он заскрипел зубами, посмотрел на меня с ненавистью и сказал:
— Не знаю его имени. Неинтересно. Он всегда платил, хотя не могу представить, откуда у старой развалины были деньги на товар. Раньше он жил на окраине района Иных, ближе к Холмам, теперь перебрался за паровозное депо. В Пропавшую долину. В старой церкви, что перед ржавой свалкой. Не ошибетесь. Он наверняка там, потому что вчера покупал у меня порошок.
Я кивнул, запоминая.
— Это все, что вы хотели узнать, чэрр? — спросила Фэр-каджамрея.
— Да. Пожалуй, что все.
— Тебе есть, что еще сказать? — Мяурра запустила в плечо человека коготь.
Тот скорчился от боли и крикнул:
— Нет! Да! Пожалуйста! Не надо! Да! Я скажу!
Талер скривился от отвращения — ему претили пытки.
— Три дня назад его искали. Пришли ко мне.
— Искал? Кто? — нахмурился я.
— Никогда раньше я их не видел. Двое. Один двигался неловко, словно был ранен. Мои люди выставили их прочь. Я ничего им не сказал.
Мы с Талером переглянулись. Возможно, Димитрос говорит о дружках тех, с кем беседовал старикан в казино. Кто знает?
Глава 18
ЧЕЛОВЕК, ВИДЯЩИЙ ГРЕЗЫ
Долгий, тоскливый паровозный гудок разнесся в ночи над пустырем и стелющимся по земле холодным туманом. Спустя минуту вдалеке появилось едва ползущее, пыхтящее, гремящее, исходящее паром и дымом черно-белое чудовище ка-га.
Мы с Талером не сговариваясь сошли с путей на огкос, дожидаясь, когда паровоз проедет. Проходя мимо нас, он вновь оглушительно прогудел, лохматый ка-га высунул нос-морковку из окошка и заорал, что нечего ходить по рельсам впотьмах. Гремящая и пыхтящая стальная многотонная машина, в которую было запряжено два десятка груженых вагонов, прополхла мимо нас и, оставив после себя запах технологической смолы, горячего воздуха и угля, удалилась в сторону Рапгара.
Мы вернулись на пути и продолжили двигаться в сторону паровозного депо.
Талер предложил пойти напрямик, срезав путь, чтобы не толкаться в Маленькой стране и не объезжать Большие головы. Наша цель была расположена на окраине Рапгара, совсем рядом с лесом и озерами, которые тянулись на север на несколько сотен миль, лишь изредка перемежаясь деревушками и небольшими городками.
Футов через пятьсот мы добрались до рельсовой развилки. Одна ветка вела в депо, другая тянулась четко на запад, обходя жилые районы, а затем поворачивала на юг и заканчивалась в Саже и Дымке. Именно оттуда груженые составы вывозили продукцию заводов и фабрик, а туда везли нужные для цехов материалы.
Мы шли по хорошо утоптанной тропке, тянущейся через поле с высокой засохшей травой, громко шелестевшей, лишь только появлялся легкий ветерок. Территория депо, огороженная высоким стальным забором, с длинными ангарами и ярко сияющими фонарями осталась по правую руку. Впереди благодаря бледному лунному свету виднелись остовы полуразрушенных домов и силуэт старой церкви. Огонь Всееди-ного на ее шпиле давно погас.
Раньше эта территория являлась жилым пригородом, ко-торый, когда Рапгар разросся, стал его окраиной. Но затем начали расчищать место под Большие головы, проложили железнодорожную ветку и восточнее завершили строительство большого лепрозория, который очень понадобился городу, так как в одной из наших южных колоний оказался целый рассадник экзотической заразы. И пригород, всего-то двадцать жалких домишек, пришел в запустение, а затем и вовсе умер.
Мы подошли к церкви, Талер достал револьвер, проверил патроны в барабане:
— Я видел на другом конце улицы тень. Здесь можно встретить кого угодно, даже стайников [34].
— Это был завью. Не думаю, что он опасен.
— Вампиры всегда опасны, особенно когда кусают без спросу. Мне не хотелось бы погрузиться в сумасшедший бред.
— По мне, так следует больше опасаться тру-тру.
— Не думаю, что они здесь есть. — Талер шмыгнул носом. — Слишком чисто для них и слишком далеко от жилых домов. Нечем поживиться. К тому же, рыскай они поблизости, и старику несдобровать.
— А есть л и старик? — подал голос Стэфан. — Торговец порошком мог и наврать.
— Сейчас мы это узнаем. — Я переложил трость в левую руку, вытащил Анхель из кармана, взял нож обратным хватом так, что его было очень сложно увидеть, и не спеша проследовал к калитке.
Она оказалась ржавой и скрипела на тугих петлях. Талер, следуя за мной, все время оглядывался по сторонам и не убирал пистолет. Это было разумно, особенно если учесть, какую дрянь можно встретить в заброшенных районах на границе города и леса. Такие места не менее опасны, чем Пустыри.
— На первом этаже горит свет, — сказал Талер, заметив бледный отблеск. — Поселиться в церкви… лучше места, разумеется, не нашлось.
Я толкнул дверь плечом, но она оказалась заперта изнутри.
— Жди, — сказал я приятелю, отдал ему Стэфана и пошел вдоль стены.
Разбитое окно отыскалось довольно быстро. Я подпрыгнул, ухватился за каменный выступ, подтянулся и, перешагнув через острые осколки витражей, спрыгнул на пол в полутемном зале. Вдалеке, там, где было место силы [35], мерцал тусклый огонь, весь остальной зал скрывался в густых тенях. Анхель обдала меня спокойствием, говоря этим, что я никого не потревожил.
Добравшись до двери, я отодвинул засов и впустил Талера внутрь. Приложил палец к губам, показал на левую стену. Он кивнул и двинулся вдоль нее туда, где горел огонь. Я шел по проходу, оставшемуся между двух груд сваленных друг на друга скамеек.
Пламя в открытом очаге почти потухло, и дым перестал лизать и без того закопченный потолок с потемневшими картинами, рассказывающими о двадцати великих делах Всеединого. Вокруг валялся мусор, в основном состоявший из пустых бутылок, множества старых газет, каких-то объедков, огарков свечей и нескольких груд тряпок.
Талер нагнулся, поднял что-то с пола, показал мне. Это был стеклянный шприц, в котором еще оставалось несколько капель буроватой жидкости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
