— Но я видела, как волки Андариона отбивают город от нападавших. Как это объяснишь? — Не выдержала я, чувствуя себя обманутой.
— Волки? Такие как Эбен или Адам, свято веривший тем, кому служит? Волки исполнительные и преданные. Выполняя задачи, они не вдаются в подробности.
— Я не являюсь защитной системой города.
— Да? Пока ты тут — не являешься, — Итан и Адам переглянулись, — Андарион не отпускает. Он и Эмбер не отпустил, а она все это время следила так, что мне приходилось за ней подчищать.
— К чему вы клоните? С этой подставой в городе? Причем тут мы?
Иван вернул нас обратно. Я чуть не забыла, что не всем тут нужно знать о моем прошлом. Пусть многое уже стало понятно.
— Да все к тому, что каждый преданный системой, становится диверсантом. Вот вы — ушли из города, зная, что его взорвут. Вы нарушили приказ и теперь должны предстать перед судом.
— Сочтут за дезертирство, — сухо произнес Адам, — Суда в этом случае не будет. Расстрел на месте.
— Именно. Отсюда вывод — в вашем случае лучше быть живым диверсантом, чем мертвым героем.
Сложно спорить с Архитектором. Он прав. Но также он знает на какие точки нужно надавить, чтобы получить расположение к себе. Так в моем случае была смерть родителей.
Адам тоже не прозревал от речей Итана. Он сохранял холодность и сдержанность. Он вел себя как солдат.
— Мы не диверсанты, — возмутился один из молодых военных. Он смотрелся по сторонам, в поисках поддержки в глазах товарищей, — Мы не преступники.
— Думаешь диверсанты преступники? Все с кем вы боролись не отъявленные бандиты. Они обычные люди. У каждого из них своя история. Вот Ирма, например. Она работала в детской гимназии учителем. А что потом? Расскажешь?
Ирма та самая бритая наголо смуглянка, проявлявшая у фургона по отношению ко мне нетерпимость. Она и сейчас смотрела так, будто готова была откусить мне нос. Женщина поднялась с места и выдавила из себя хмурую улыбку.
— Совершенно случайно я нашла в базе одного из учеников данные его родителей. К слову, они были из верхов, те, что трутся около Хельги. А потом имела глупость сообщить об этом своей наставнице. Та подняла шум. Наутро приехала зеркальная машина с военными, мне вырезали чип за ухом и поместили ждать суда. А еще и не было, этого вашего справедливого суда. Просто приняли решение и выдворили меня на обочину мира. Я до чертиков испугалась. Начались жаркие дни, и я доползла до ближайшей фермы. Как думаете, я люблю Андарион после того, как они чуть было меня не убили?
— Неприятно, правда? — Пожал иронично плечами архитектор, — А вон тот парень, Йен. Он полюбил девушку. Хотел с ней семью создать. Ту отправили на распределение, и парочка решила сбежать. Что из этого вышло, Йен?
— Мэри забрали, а я был изгнан судом, — басом ответил худощавый парень двадцати лет.
— Я сам родился и жил под куполом. Полюбил женщину, строил амбициозные планы в программировании и что? Когда Андарион сунулся в мои дела, я дал отпор и потерял все. В юном возрасте остался за пределами дома, без дела жизни. Даже любимая женщина предала меня, — он усмехнулся, — Может и к лучшему. Не прошла проверку на преданность.
— Вы хотите, чтобы мы примкнули к вам? За этим вы вытащили нас из Витрума.
Адам прервал рассказы о прошлом. Итану это не понравилось, он даже вздохнул с раздражением.
— Да. Вы либо диверсанты, либо беглецы. Во втором случае верная смерть. А в первом есть надежда. Примкнув к нам и выполнив обещанное, — Архитектор зацепился хищным взглядом за меня, — У вас будет шанс на нормальную жизнь.
— Ты показал нам свою базу, людей, технику и оружие. Варианта «уйти» не предполагалось, — настаивал блондин.
— Хахах, да, подловил. Но не угадал, красавчик. Я не собирался вас убивать, просто не рассматривал вариант «уйти». Кто решится на такое, зная, что погибнет в пустыне как бродячий волк? Холод ночи, голод, пустынные насекомые и очаговые группы диверсантов покончат с каждым из вас. Ты сам это знаешь, иначе не вошел бы сюда.
— И я не говорил, что мы готовый уйти. У нас действительно нет вариантов. Но если примкнуть к тебе, то решение останется не за мной. Каждый из нас выберет сам. Но ты отпустишь тех, кто выберет скитания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Архитектор сузил глаза, облизнув тонкие губы.
— Ставишь условия?
— Мы нужны тебе, — Адам пожал плечами, — Так что, да, ставлю условия.
— Хорошо. Пусть каждый, кто готов остаться, завтра утром после пробуждения подойдет к Ирме. Она установит маячки. Мы отслеживаем каждого.
Мы с бывшим наставником вновь переглянулись. Я знала, у него на меня свои планы и очень скоро я об этом узнаю.
— Сработаемся, парни, — хлопнул в ладоши лидер, — И девушки. И прощайте все, кто завтра решит уйти.
Мы больше особо ничего не обсуждали. Ночью я и Адам сдвинули наши кровати, чтобы лечь вместе. Спать не хотелось. Я смотрела на мужа, а тот сверлил взглядом потолок. Со всех сторон доносилось сопение.
— Что ты решил? — Спросила я очень тихо.
— У нас ребенок. Рисковать нельзя. Мы примкнем к нему.
— Думаешь это не опасно?
— Опасно. Я не доверяю Архитектору. Но встав в ряды диверсантов мы будем знать его планы. Может он поможет попасть нам в город.
— Эбен поможет.
— Да. Но только внутри. Попасть под купол придется самостоятельно.
Утром, не отличавшемся в подземном бункере совершенно ничем от вечера, нас ожидало решение. Архитектор настаивал, что его должен принять каждый из нас сам. Больше никаких собраний, только мерцающее у лифта слово «выход». — Нужно подойти к Ирме, — толкнула я в плечо супруга. Мы стояли на раздаче завтрака. Но мне не хотелось есть. Только пить. Но ради Адама, я взяла пару батончиков белковой скрутки на листе салата и сухую лепешку из ржаной муки, — Посмотри, она сидит с этими маяками и крутит в руках шприц.
Адам исподлобья посмотрел в сторону женщины.
— Пусть ждет, а мы позавтракаем.
— Так мы приняли решение? — На всякий случай переспросила я. Парень коснулся моего подбородка, поднимая лицо к себе. Его губы растянулись в премилой улыбке.
— Доверься мне, Эмбер. Нам придется хорошо поработать для спокойного будущего нашего малыша.
Я наклонила голову к плечу супруга, а тот одной рукой обнял меня за талию, раскрыв теплую ладонь на животе.
— Милая сцена, — шутливо буркнула Мита. Она стояла на раздаче прямо за нами, — Вы милые до тошноты.
— Ты выдержишь, — передразнил Адам. Та поморщилась.
— Сяду подальше от вас, а то не смогу поесть.
Мы рассмеялись. Она нервничала и прятала это за сарказмом.
Получив питание, мы скоро расправились с завтраком и пришло время сдаваться. Тем более в первых рядах выстроились самые юные военные, а наряду с ними и Мита. Она смело подставила руку для маячка, который расположили ей прямо над свежим порезом от извлеченной капсулы распределения. Маленький, не более пяти миллиметров в диаметре, диск загорелся красным цветом. Он помигал пару раз и погас. На коже осталось пятно с каплей крови на месте прокола. За Митой подошел следующий, а уже за ним встал Иван. Водитель повернулся к нам и развел руки в стороны.
— А какой у меня выбор? Тут кормят, есть где спать. Куда лучше, чем замерзнуть в песках.
— Все в порядке, Иван, — подбодрил Адам. Командующий взял меня за руку и мы подошли к очереди, — Мы тоже не готовы спать под ночным небом.
Адам опередил меня перед Ирмой. Он закатал рукав и протянул руку вперед. Женщина закатила глаза, увидев код.
— И куда мне погружать маячок? Давай другую руку, солдат. Мне все равно куда размещать диск. Главное, чтобы ты потом на экранчике маячил.
— Как скажешь, Ирма, — Адам закатал рукав на второй руке, — Сейчас ты у нас босс.
— Не язви!
Она сделала прокол, довольно ухмыляясь. Темнокожая бунтарка даже покраснела. Похоже ей был симпатичен высокий блондин. Да еще и решивший подчеркнуть ее важность.
— Готово, боец. Вот только ты весь в шрамах. Не повреди эту вещицу, она дефицитная.
