46
До сих пор мы обращали все наше внимание на формальные и клинические взаимоотношения между короткими мозговыми реакциями и пароксизмами. Рассмотрение разницы между этими реакциями и длительными реакциями выходит за рамки настоящего исследования. Речь, в частности, идет об аффективных и кататонических кризах, хотя на рис. 9 мы показали их неразрывную связь с мигренью, эпилепсией и т. д. Читатель может найти у Блейлера описание переходных кризов в этой пограничной области (которая дополняет пограничную область Говерса) и его заключение (Dementia Praecox, стр. 178) о том, что «…существует непрерывная шкала переходов от истинно органического мозгового криза к ажитированному состоянию». Подобную же непрерывность можно обнаружить и в случае состояний заторможенности: показательная история болезни была представлена Пьером Жане (1921). В ней он описал больного с периодическими пароксизмальными расстройствами сознания в форме более или менее длительных приступов потери сознания. Кульминацией этих приступов стала утрата сознания на пять лет, в течение которых больной находился в состоянии летаргии.
47
После того как этот абзац уже был написан, мне попались на глаза комментарии Фрейда в отношении сна: «Сон – это состояние, находясь в котором я отказываюсь иметь что-то общее с внешним миром и отвращаю от него все мои интересы. Отходя ко сну, я отдаляюсь от мира и стараюсь избавиться от поступающих извне стимулов. Засыпая, я говорю внешнему миру: “Оставь меня в покое, ибо я хочу спать”. Таким образом, биологическое содержание сна – это восстановление, а его психологическая характеристика – утрата интереса к внешнему миру» (Фрейд, 1920).
48
Геополитический термин, обозначающий глубину территории от береговой линии; применяется для талассократического анализа. – Примеч. пер.
49
Мы не хотим этим сказать, что какой-то конкретный человек (или животное) когда-либо страдал такой «предковой формой мигрени», из которой развились все остальные ее формы. Термин – не более чем фикция логической истории, так же как идеи Urpflanze (пред-кового растения), Urmenschen (прачеловека) или адамова языка (см. Рифф, 1919).
50
Очень важно отметить, что компенсаторную и регрессивную мигрень можно представить в понятиях теории либидо. Мы описывали мигрень в понятиях отступления, ухода от внешнего мира, постоянно уподобляя ее сну. Мы также рисовали мигрень как покрывало из симптомов, в которое заворачивается больной, погружаясь в мир этих симптомов, как погружаются другие больные в мир своей ипохондрии или действительного органического заболевания. Фрейд описывает сон и страдание следующим образом: «…Сон – это состояние, в котором оставлены все устремления больного – как либидинозные, так и эгоистические – все они втягиваются в его “эго”. Не проливает ли это обстоятельство новый свет на оживляющий эффект сна?.. У спящего заново воспроизводится первичное, исходное состояние распределения либидо, либидо, характеризующееся безудержным нарциссизмом, при этом либидо и интересы “эго” мирно уживаются вместе, объединенные в неразрывную самодостаточную самость». Вот что пишет Фрейд о погружении в симптоматику: «…Определенные состояния – органическое заболевание, болезненный опыт или болезненная стимуляция, воспаление какого-либо органа – освобождают либидо от привязанности к определенному объекту. Освобожденное таким образом либидо привязывается к „эго“ в форме устремленности к пораженной области тела. Таким образом можно объяснить возникновение ипохондрии, при которой некий орган, не будучи, по видимости, больным, весьма сходным образом становится предметом заботы со стороны части „эго“ (Фрейд, 1920).
51
Александер предложил ограничить применение термина «конверсия» случаями двигательных и сенсорных симптомов, исключив симптомы вегетативные. Существуют, однако, многочисленные свидетельства в пользу того, что многие вегетативные проявления и симптомы, которые, как считается, не находятся под сознательным или подсознательным контролем, на самом деле используются как символы и подвергаются соответствующей модификации. Самый убедительный и наглядный пример – это возникновение истерических стигм.
Недавно были получены убедительные экспериментальные данные в пользу того, что вегетативным процессам можно научиться. Так, оказалось возможным научить парализованных ядом кураре собак произвольно замедлять и ускорять пульс, регулировать перистальтику кишечника, вызывать сужение кровеносных сосудов одной ушной раковины и одновременно расширять сосуды другой, изменять перистальтику желудка, регулировать скорость образования мочи, регулировать артериальное давление и другие вегетативные реакции.
52
Рвота – это примитивный отторгающий рефлекс, характерный для многих животных видов. Психогенную рвоту можно рассматривать как воплощение этого же рефлекса на символическом уровне. Тошнота – это одновременно и ощущение, и отношение, аффект и концепция «отвращения», которые возникли из первичного отторгающего рефлекса так же, как боль (ощущение, аффект, концепция) возникла из рефлекторной реакции на повреждающие стимулы.
53
Рассмотренный здесь символизм имеет непосредственное отношение к разнообразным симптомам мигрени, а не к внутренним представлениям об органах пищеварения или железах и т. д. Внутренняя среда организма, в отличие от поверхности тела, не имеет топографического представительства в сознании. Отсюда абсурдность представлений многих людей относительно формы и взаимного расположения внутренних органов, а также галлюцинаторные проекции этих представлений и их трансформация в причудливые симптомы истерии и ипохондрии. Эти проблемы подробно рассмотрены в книге доктора Джонатана Миллера «Что такое тело?». При мигрени символическое значение приписывается реальным симптомам; при истерии – мнимым или нравственным представлениям о строении тела.
54
Использование простейших примитивных симптомов в качестве символического выражения можно проиллюстрировать на примере анализа двигательных механизмов. Периодическое выпячивание губ («Schnauzerkrampf») наблюдается при диффузных поражениях коры головного мозга, при повреждениях в лобной доле, при шизофрении и т. д. Этот симптом, подобно хоботковому или сосательному рефлексу, возникает вследствие недостаточного угнетения активности лобной доли. Тем не менее этот симптом может исполнять и символическую роль, в частности, при шизофрении. Говоря словами Блейлера: «…Выпячивание губ лучше понимать как выражение презрения, а не как локальное тоническое сокращение мышц, выполняющих такое выпячивание. Оно характеризуется изменениями интенсивности, каковое под воздействием психических влияний может варьировать от полного отсутствия до максимальной выраженности. Природу этих изменений можно понять только в том случае, если мы будем считать по меньшей мере их выраженность психическим процессом». Более известный пример подобного симптома – это зевота, как признак скуки.
55
«Человек, видящий сны, располагает символическим способом выражения, о котором он ничего не знает. Эти символические сравнения не возникают каждый раз заново, но все время находятся под рукой, готовые к использованию. Мы можем утверждать это, ибо такие сравнения одинаковы у разных людей. У нас создается впечатление, что здесь мы имеем дело с древним, но давно оставленным способом выражения, который восходит к временам такого нашего умственного развития, которое мы давно переросли. Мне кажется, что эта символика, способ выражения, который не приобретается индивидуально, может претендовать на роль расового наследия» (Фрейд, 1920).
56
Еще более древний способ выражения – это использование аллергических реакций, реакций на клеточном и тканевом уровне, запечатленных и в эмоциональной организации индивида. На практике мы видим, как часто провоцируемые эмоциями аллергические реакции сосуществуют с мигренью или служат альтернативным способом выражения телесных потребностей.
57
По сути, такую же точку зрения высказывает Фрейд в отношении лечения невротических симптомов и болезней: «…Несмотря на то что говорят, будто больной “убежал в болезнь”, надо признать, что во многих случаях такое бегство надо считать вполне оправданным и врачу, который принял это положение, остается только молча умыть руки. Во всех случаях, когда имеют место реальные преимущества заболевания и нет никакой возможности найти ему полноценную замену, не стоит обольщаться насчет перспектив повлиять на невроз с помощью психотерапии» (Фрейд, 1920).
58
