— Аллергия. — С рыком ответил я за джиннию первое, что пришло в голову.
— А-ха, — хмыкнул папа, что оказался внимательнее мамы и заметил вмятину в стене, которую тут же и прикрыл своей широкой спиной.
— Не на волчью ли шерсть? — лиса, понимая, что Кэрри я в обиду не дам, снова ядовито обратилась ко мне.
— На лисью. — Прозвучало с нажимом от меня. Потому что окружающим явно надо напоминать, что я все-таки Альфа, и для разговоров в таком тоне со мной даже родительская опека не оправдание.
— Я приготовлю завтрак. — Кэрри все еще пыталась сгладить углы, по дуге обходя маму в сторону кухни.
— Не утруждайся, ёжик, мы ненадолго.
— Гррр, — предупреждающее рычание, чтобы лиса уже осознала, что в моем доме с моей женщиной так никто разговаривать не будет. Ну разве что я, но без свидетелей. — Так и что же вас привело, мама?
— Мне дали новую должность. — Спокойно вмешался отец в поединок взглядами. — Мы пришли пригласить вас отметить это сегодня вечером в тесном семейном кругу. И, ёжик, пожалуйста, если не затруднит, принеси мне стакан воды, пить хочется.
— Да, конечно. — От мягкого обращения оборотня Кэрри на миг застыла с приоткрытым ртом, а потом кивнула и едва ли не побежала за водой.
Я смотрел на подлого интригана и не скрывал, что зол. Потому что он специально не дал джиннии переждать бурю на кухне и выманил ее таким образом обратно.
— Могли бы просто позвонить. — Фыркнул я.
— А ты бы взял трубку? — мать не унималась ни в какую, но заговорила на порядок тише.
— Мама, я обычно занят. И если мне написать, то ответ гарантирован.
Очередной виток спора ни о чем прервала джинния со стаканом воды в руках.
— Спасибо, ёжик. — Расплылся в благодарности папа, я с трудом сдерживался, чтобы не зарычать.
— Меня зовут Кэрри, а вы…?
— Если в волка обращусь, фамильное сходство увидишь? — хитро подмигнул отец. — Мое имя Чарльз, и я рад, наконец-то, познакомиться. И если что, я не кусаюсь.
— По праздникам. — Я снова фыркнул, закатывая глаза. Потому что уж кого-кого, а папу безобидным не назвал бы. В спецслужбах таким просто не место, а Чарльз еще и собственным отделом руководит.
Но почему-то я удостоился укоризненного взгляда Кэрри. Вчерашний вечер дубль два. Только еще и массовка добавилась.
— И мне приятно познакомиться, — дружелюбно улыбнулась джинния, а у меня внезапно кончились силы терпеть этот фарс.
— Так и что мне надо сделать, чтобы вы все-таки не остались на завтрак?
— Уолтер! — возмутился ёжик.
— Согласиться. — Спокойно ответил папа.
— Не просто согласиться, а сдержать свое слово. — Строго добавила мама.
— А когда-то было иначе?! — вот теперь точно можно возмутиться и мне. — И так и быть, уговорили. Мы придем. Теперь все?
— У меня да. — Все с той же улыбкой ответил отец.
— Оденься поприличнее. — Бросила мать, отправившись на выход.
Родители ушли, а я столкнулся с упреком во взгляде и недовольством на лице джиннии. И снова разозлился, уходя на кухню. Я не собирался ничего обсуждать, а уж тем более слушать ее нравоучения. Но разве от джиннии спрячешься.
— Уолтер, — позвала она, пока я ждал, упираясь локтями в стол и запустив пальцы в волосы, чтобы закипел чайник.
Да что ж за неделя такая дебильная? Сплошное невезение.
— Извиняться не буду. — В моем голосе снова появился холод. — Ни за что. — Я сразу решил прояснить ситуацию, включая вчерашний скандал.
— Ладно. Ты будешь завтракать?
— Нет, я объявляю голодовку.
— Но так нельзя.
— А как можно? — Говоря абсолютно спокойно, я повернулся к заразе, которая снова открыла рот от удивления.
— Никак. — Кэрри обиженно вздернула подбородок. И то ли сделала это как-то особенно, то ли меня наконец отпустила обида, но мне снова показалось это милым. Слишком милым.
И я сломался.
Поймав проходящую мимо заразу поперек талии, прижал спиной к своей груди, с шумом вдыхая ее сладкий запах. Как не крути, это моя ванилька. Моя. В конце концов, ради нее я использовал часть долга Амэнтиуса, чтобы снять с Кэрри проклятие. Чтобы она всегда была со мной. А в постоянной обиде мы долго не протянем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты чего? — растеряно спросила Кэрри.
Действительно, чего это я? Стою, как дурак, к себе её прижимаю, и не знаю, как помириться. Видимо я и вправду сложный.
— Соскучился я, зараза. — Тяжёлый и все ещё немного злой выдох. Но, надеюсь, хотя бы сейчас джинния почувствовала, что злюсь я на себя.
— Правда?
— А ты думаешь, нет? Тебе тяжело, мне тяжело, но чувств это не отменяет.
— И мы будем вместе несмотря ни на что? — прозвучало с надеждой.
— Конечно. Ты же моя любимая заноза. — Я скорее почувствовал радость Кэрри по тому, как она млела в моих объятиях и часто задышала от переизбытка чувств. — Так и что мы будем делать? — с хитрый улыбкой на лице, я свободной рукой взялся за пояс халата, желая скорее его развязать. — Займёмся сексом? Или помиримся более скучно?
— Мы не будем мириться сексом. Ни за что. — Упрямо выскользнула из кольца рук заноза. — Иначе это войдёт в привычку и ни к чему хорошему не приведёт.
— Кто тебе такую глупость сказал?
— Это не глупость. Я не хочу, чтобы нам понравилось ссориться.
— Гррр. Не беси. Иначе я сожгу все твои туфли вместе с книгочиталкой. — Капитуляции в мои планы не входила.
— Никакого секса.
— Ну и сиди как дура без массажа. — Вот теперь я надулся и обиделся. Я тут с ней мирюсь, а меня на голодном пайке держат.
— Это и есть более скучное примирение?
— Наискучнейшее. — Протянул едва ли не по слогам. — Ты готовишь завтрак, а я пошёл искать свои драные джинсы и футболку.
— Голодовка отменяется?
Я действительно хотел закончить этот разговор. Но не вышло. От сарказма просто распирало.
— Спросила та, что морит меня голодом.
— Мы не можем после ссоры.
Ну вот что за бред? С чего вдруг вообще?
— У меня один выходной. — Я попробовал зайти с другой стороны и напомнить о своей постоянной занятости, плавно оттесняя Кэрри к кухонному гарнитуру. Вот упрется попой в шкаф, а там уже никуда не денется.
— Но Уолт… — Зараза слабо взмолилась, стоило мне только коснуться губами сладкой шеи.
— Заведу любовницу. — Пригрозил я.
— Неудачный способ помириться.
— Женщина, я голодный!
— Очень? — прозвучало достаточно игриво, чтобы стало понятно: моя цель почти достигнута.
— Ты же вроде джинния? — С хитрой насмешкой прошептал я на ухо своей занозе. — Попробуй догадаться.
Зараза оттаяла, даря мне сногсшибательный поцелуй. И пришло понимание, что я действительно очень соскучился по своей занозе, по идиллии в наших отношениях, по ощущениям, по ее телу, которого не мог нормально коснуться в последние дни. И я наконец-то дорвался, распахивая дурацкий халат и задирая пижамный топ, чтобы освободить упругую грудь для прикосновений. Джинния, видимо тоже соскучилась, блуждая своими ладонями по моим плечам, спине и торсу. А вот едва женские пальчики решили проникнуть под резинку трусов, я отстранился, мысленно признаваясь себе в злопамятности. Никакого секса после ссоры? Да отлично. Сама же и пожалеет.
— Ещё хоть одно такое условие и о шикарно-притягательном теле можешь забыть. — Строго произнес я, отходя подальше от ёжика, а то мало ли, нащупает поварешку, замахнется…
— Жестокий волк. — Кэрри хмыкнула, но с улыбкой на лице.
— Справедливый. Жестокий я — зверь. — Небольшая поправочка. — Завтрак, заноза. Не разочаруй.
Пока Кэрри хватала удивленно воздух ртом, я скрылся в душе, надеясь, что, когда выйду, все снова станет как раньше. И надежды оправдались. Вкусный завтрак, пока еще осторожные разговоры ни о чем и мой улыбчивый ёжик, все, как всегда. Тихо, спокойно и по-домашнему. Только неприятный осадок у меня все еще остался, но ничего с ним поделать было нельзя. Теперь я всегда буду ждать удара, даже если его не последует. Но лучше уж быть готовым.
