Во время зажигательной речи французы дружно поддерживали оратора смехом и криками. Чопорные английские дамы при непечатных оборотах морщили носики, но любопытство удерживало их покинуть палубу. Светским львицам все еще не верилось, что крохотный разбойник отважится напасть на такую громадину, как «Кент», на котором одних солдат больше четырехсот.
– Спасибо за внимание. А теперь прекрасных леди прошу занять каюты согласно купленным билетам… Я не воюю с женщинами.
Сюркуф раскланялся, спрыгнул на палубу. Вооружился кинжалом, саблей, двумя пистолетами. Над «Конфьянсом» взлетел трехцветный флаг французской республики.
– На абордаж!
Под визг разбегающихся дам французы подошли вплотную к корме англичан и забросали ее самодельными гранатами. Следом открыли огонь снайперы. Ривингтон, до последней минуты сомневавшийся в реальности нападения, пал одним из первых. С нижних рей «Конфьянса» на корму «Кента», как горох, посыпались хорошо вооруженные матросы Сюркуфа. Сам он рубил саблей в первых рядах. От него не отставал негр с набором двуствольных ружей, которые заряжал и подавал капитану.
Режущая, колющая колонна из ста двадцати пяти французов, словно гигантский нож, рассекла толпу растерянных английских солдат и оттеснила их к борту. Противник морально не был готов к серьезному бою. Англичане в первые же минуты потеряли сразу семьдесят человек. Раненые корчились, цепляясь за жизнь, отползали в сторону. Многие падали за борт в проем между кораблями и, раздавленные, тонули.
– Сдавайтесь! – крикнул Сюркуф защитникам «Кента». – Я совсем не такой изверг, каким малюют меня ваши газетки. Всем сложившим оружие обещаю жизнь. Поверьте – это не так мало.
Британцы, прижатые к пушкам, отбивались с отчаянностью обреченных. Дальнейшее сопротивление этим дьяволам в образе людей принесло бы только новых убитых. Старший помощник Ривингтона трезво оцепил ситуацию и выбросил шпагу.
По корсарскому обычаю Сюркуф дал своим матросам два часа на грабеж богатых пассажиров. Бесцеремонные победители выбивали запертые двери, за которыми укрылись важные леди. Женщины понимали, что разбойники не удовлетворятся целованием ручек, и подняли визг на весь корабль. Вмешался Сюркуф. Честь дам осталась неприкосновенной, но резные шкатулки с личными драгоценностями пираты вытряхнули. С пальцев сорвали кольца. Построили офицеров и срезали с мундиров золотые пуговицы. Вывернули карманы мертвых. На следующий день англичан высадили на индийский берег. «Кент» с «Конфьянсом» взяли курс на Иль-де-Франс.
Столицу колонии, Порт-Луи, захлестнули балы и приемы, устроенные губернатором в честь героев. Но стоило властям пронюхать о грузе золота в трюмах «Кента», как Малартик тут же забыл о подвигах Сюркуфа и, отбросив всякую любезность, потребовал передать драгоценный металл в казну администрации острова.
– Сюркуфу и так досталось слишком много, – заметил губернатор, принимая решение. Он никогда не забывал и не прощал старые обиды.
– За это золото заплатили жизнью шестнадцать моих товарищей, – возмутился корсар, – и я никому его не уступлю!
Когда дело касалось солидной звонкой монеты, страсти в Порт-Луи брали вверх над рассудком. Не успели офицеры гарнизона, еще вчера восхищенно пожимавшие руку Сюркуфа, подняться на «Кент» с приказом о конфискации, как выставленные на краю палубы бочонки с золотым песком и аккуратно сложенные слитки посыпались в море.
– Передайте губернатору, что золото я передал на хранение в банки Нептуна, – встретил ошеломленных военных Сюркуф.
В 1802 году Англия и Франция подписали недолгий Амьенский мир. Состояние Сюркуфа выросло к этому времени до двух миллионов франков. Известный корсар после трех лет, столь плодотворно проведенных в Индийском океане, вернулся на родину. Наградой Сюркуфу были рукоплескания жителей Сен-Мало, чин капитана первого ранга и рука Мари-Катрин, которая сдержала слово и дождалась героя.
После разрыва Амьенского договора республике снова потребовались услуги Сюркуфа. Первый консул Наполеон Бонапарт лично встретился с ним.
– Я предлагаю вам командование эскадрой в Бенгальском заливе из состава флота адмирала Линуа.
Сюркуф поморщился: Линуа был близким другом Малартика, и бывший корсар предвидел будущие трения, как с командующим, так и с губернатором.
– Благодарю за оказанную мне честь, но флотоводческие таланты адмирала заставляют меня отказаться от лестного предложения.
Чтобы совсем не разочаровать Наполеона, которым восхищался, Сюркуф пообещал снарядить за свой счет несколько каперских судов.
Четыре года Сюркуф прожил тихо и мирно в кругу семьи, пока не пришло известие о разгроме флота Линуа англичанами. Сам адмирал попал в плен. Французские владения в Индийском океане британцы отрезали плотной блокадой. Новый губернатор Декаэн, сменивший Малартика, взывал о помощи, но у Наполеона, уже ставшего императором, было много дел в Европе. Да и не хватало кораблей: Нельсон в Трафальгарском сражении оставил Бонапарта без флота.
Сюркуф решил тряхнуть стариной и разогнать застоявшуюся кровь. В феврале 1807 года тридцатитрехлетний капитан спустил на воду корабль «Призрак» с символической носовой фигурой: Сюркуф выбирается из могилы и распахивает саван.
За время длительного «отпуска» Сюркуф растерял многих своих испытанных в абордажных схватках рубак. Экипаж «Призрака» наполовину состоял из новичков. Поэтому Сюркуф, не жалея денег, нанял в поход опытных учителей фехтования и инструкторов по стрельбе из огнестрельного оружия. В пути капитан несколько часов в день отводил для обучения необстрелянной молодежи.
Французскую колонию в Индийском океане Сюркуф застал в критическом положении. В Порт-Луи начался голод. Появление прославленного корсара, о котором здесь рассказывали легенды, породило бурю восторга: поселенцы верили, что он в одиночку прорвет английскую блокаду и избавит их от тяжких лишений.
В ликующей толпе встречающих находился и инженер Этьен Боттино, местная знаменитость, который предсказывал за несколько дней появление корабля у берегов острова.
– Наш Боттино не ошибся, – волновались на пристани. – Это действительно «Призрак» господина Сюркуфа!
– Движущееся судно производит в атмосфере зеркальный эффект, – утверждал инженер. – После упорных тренировок я научился видеть его.
Сначала все смеялись.
– У Этьена явно не все дома. Он перегрелся на солнце.
Тогда Боттино предложил пари и заработал кучу денег, называя корабли, приближающиеся к Иль-де-Франс. К удивлению сограждан, в девяти случаях из десяти он оказывался прав. До сих пор «феномен Боттино» толком никто не объяснил.
