ее вздрогнуть от неожиданности.
– Давно ждешь? – шёпотом спросил я ей прямо на ухо.
– Минут десять, не больше. Где ты был все это время? Мы ждали тебя еще вчера, но ты, как я смотрю задержался.
– У меня были кое-какие дела, после окончания попойки у Антона. А сейчас пойдем, у меня для тебя есть сюрприз.
– Хей, я конечно заинтригована, но можешь хоть намекнуть куда ты меня тащишь?
– Нет, терпи, и наслаждайся этим моментом, – сказал я, взяв ее под руку, и повел на встречу своим планам.
Лай раздался, еще когда мы поднимались по лестнице, а уж когда, я позвонил в дверь, пес с той стороны чуть не сошел с ума, от радости. Когда дверь открылась, Кокос, громадное лохматое чудище непонятной породы, проскользнул в образовавшуюся щель, и кинулся ко мне, стараясь побыстрее меня облизать. При этом он встал на задние лапы, а передние положил мне на плечи. Райла от неожиданности ойкнула, и с глупым выражением лица, посмотрела на меня.
– Какие люди! Ты не заходил в гости, уже больше года, и не стыдно тебе?! Я конечно понимаю работа и прочее, но… Серега, давай, ты так делать не будешь, мы с мамой за тебя волнуемся.
Дверь открыл отец. Он почти не изменился за последний год, лишь прибавилось седины на висках.
– Оу, ты привел подружку, как и обещал, проходите, не стойте в дверях. Кокос, место! Вы проходите, проходите, там как раз борщ вот-вот будет готов.
Я за локоть затащил застывшую в ступоре Райлу в квартиру и помог ей снять куртку.
– Стой. Что. Тут. Происходит? – сказала она.
– Не задавай пока лишних вопросов. И знай. Я тебя люблю.
Сказав это, я поцеловал ее в губы. И… Не почувствовал никакой боли. Только мягкость от ее поцелуя. Похоже этим я окончательно отключил ее мозг, потому что она не сказала больше ни слова, пока я проводил ее ванну помыть руки, и потом, когда проводил ее на кухню. Там мама уже накрывала на стол. Четыре большие тарелки борща, свежий хлеб, соленые огурчики. Я невольно сглотнул слюну. Даже когда мой вкус стал меняться, мамина стряпня всегда оставалась очень вкусной. Райла все это время молчала.
– Ну что, может уже представишь нас, а Сережа? Ты нам не сказал, как зовут твою спутницу, – сказала мама.
– Мама, папа. Это Райла. Это моя девушка, с которой мы познакомились на работе и вместе ездили в последнюю командировку. Райла, это мои родители. Александр Васильевич и Инга Александровна. И они знают, кто я.
– Стой. Ты даже не спросил меня, хочу ли я…
– Точно, прости. Райла, пусть это и прозвучит по-дурацки из моих уст, но ты будешь моей девушкой? Я… Я никогда родителей не знакомил с девушками, да и девушек у меня постоянных не было никогда, а была одна работа и непостоянные связи. Но ты… Ты пришла в мою жизнь неожиданно и сделала ее более яркой. Пусть это и звучит мелодраматично от меня. Я тебя люблю. И… Надеюсь, что ты ответишь мне взаимностью.
Я смотрел в глаза Райлы все время своего монолога и ждал ее реакции. И очень сильно волновался. Уже десять лет я был вампиром. По человеческим меркам, я уже взрослый мужик, которому уже почти тридцать лет. У многих уже дети в этом возрасте, период взволнованной влюблённости и романов прошел, или заканчивается, ну или по крайней мере, признание в любви не так волнительно, как в первый раз. Но я-то в последний раз признавался в любви еще в школе, когда мне было лет пятнадцать.
– Ты обещал мне. Ты обещал, что вначале решишь нашу проблему. Ты это сделал?
– Да. Мне пришлось попросить о помощи своих друзей, но проблема решена. Теперь я могу спокойно тебя касаться.
Я коснулся ее лица кончиками пальцев, и Райла взяла мою руку в свои и прижалась к ней щекой. Она просидела так секунд пять, которые растянулись для меня в бесконечные часы. Потом она отпустила меня и улыбнулась.
– Я согласна. А теперь, давайте кушать, а то от запаха этого борща, мой аппетит разыгрался не на шутку, есть хочу, жуть как сильно. А с тобой, – она повернулась ко мне, – мы еще поговорим. Ужин с родителями – это классно. Но ты же знаешь, что я хотела чего-то более романтичного.
Родители, которые все это время молча наблюдали за нашим разговором, наконец с облегчением вздохнули. Я принялся за борщ, пока тот был горячим, я снова удивился тому, что он остается вкусным, даже несмотря на мое изменившееся чувство вкуса. Может дело не в качестве продуктов, а в чем-то другом? Нужно будет потом провести пару-тройку экспериментов. Райла рядом уплетала борщ за обе щеки и заедала хорошими кусками хлеба.
– Вкусно?
– Очень! Инга Александровна, давно не ела ничего вкуснее этого борща! – опередила меня с ответом Райла
– Кушай, Рая, кушай, ты вон какая худенькая, тебе полезно немного поправиться, сказала мама.
– Рая? – Райла удивлено распахнула глаза.
– Ты же иностранка? Имя у тебя ведь не наше, а по-нашему, Райла, будет Рая?
– Эм… – по Райле было видно, что она вот-вот впадет в ступор.
– Мам, Райла это не Рая, это совсем другое имя.
– А я не против, чтобы вы звали меня так. Ну если вам так удобно, – улыбнувшись, вдруг сказала Райла, – но не ты. И ребятам скажи, чтобы не смели так меня звать!
Мы просидели до позднего вечера на кухне у родителей и долго общались Глядя на Райлу, я видел, что ей хорошо и комфортно. Она много смеялась над рассказами отца по его работе, и просто хохотала от рассказа о том, как тот принес домой Кокоса пятнадцать лет назад. И меня немного удивила реакция мамы. Она смотрела на Райлу так мягко, тепло и любя, что я чуть не начал ревновать.
Вышли мы от родителей уже после двенадцати. Мама на прощание обняла нас обоих и дала пакет с домашним хлебом. Когда дверь за нами закрылась, мы успели спуститься на два этажа, когда Райла резко остановилась и прижала меня к стене. Я не успел и слова сказать, когда она чуть наклонилась и поцеловала меня в губы. Она сделала это не очень умело, но зато со всей дикой страстью, на которую была способна. Я обнял ее за талию, и развернувшись вместе с ней, сам прижал ее к стене. От запаха ее тела, и жаркого дыхания, внутри зашевелился голод, но я хоть с трудом, но полностью подавил его.
– Я так долго терпела, ждала, надеялась… Проклятье. Особенно хреново стало, когда ты меня тогда поцеловал. Первый поцелуй, знаешь ли… Я думала он будет другой…
– Стой, первый поцелуй? Ты никогда не…
– Нет черт возьми! Я в братстве
