Богарду требовался специальный грим, который пойдёт на смертную маску: она должна была медленно покрываться трещинками, символизируя увядание, старость, разрушение и окончательный распад — смерть.
Висконти наставлял актёра: «Сегодня свет идеален… настоящий сирокко… это тебе поможет… жара; тебе дурно, ты стар; когда ты улыбнёшься Тадзио, несчастное лицо твоё покроется морщинами, и ты умрёшь… я говорю тебе всё это, потому что, когда наложат грим, ты не сможешь разговаривать, лицо будет стянуто маской смерти… поэтому сделаем только один дубль».
Он оставил Богарда на попечение гримёра Мауро, приготовившего толстый серебряный тюбик с чем-то белым. Два часа Дирк просидел неподвижно, пока состав закрепился на его лице. Всю кожу стянуло.
Богарда доставили на съёмочную площадку. Даже дышать он мог с большим трудом. Дирк реагировал на внешние сигналы лишь слабым движением руки. В результате всё получилось великолепно. Правда, потом целый час гримёр с помощью шпателя, воды и мыла, кольдкрема, бензина, ножниц удалял белый грим. Лицо Богарда было багровым и горело, как от сильнейшего ожога…
Съёмки картины проходили в Венеции, Триесте, Швейцарии и завершились 1 августа 1970 года.
Висконти отправился в «ужасный Лос-Анджелес», чтобы показать «денежным мешкам», как он называл финансистов, то, что они частично субсидировали.
В просмотровом зале был аншлаг, и, когда зажёгся свет, никто не шелохнулся. Висконти грешным делом подумал было, что это успех, что они никак не опомнятся после эмоционального накала финальных кадров. В действительности молчание объяснялось недоумением, граничащим с ужасом. Висконти услышал, что его фильм «неамериканский» и тема очень скользкая. «Смерть в Венеции» ни за что не принесёт дохода. Прозвучало также предположение, что если бы даже зашла речь о его прокате в Америке, фильм бы всё равно запретили, как аморальный.
Надежда оставалась на Европу. Однажды вечером Богарду позвонил из Рима сопродюсер Боб Эдвардс: «Тут какой-то Джон Джулиус Норвич, лорд или что-то в этом роде, — он основал фонд спасения „Жемчужная Венеция“ — хочет устроить благотворительную премьеру нашего фильма в Лондоне, королева согласилась присутствовать, сказала, что обоих детей с собой приведёт».
Премьера фильма состоялась в Лондоне 1 марта 1971 года. Богард считает, что именно его превосходительство лорд Норвич спас «Смерть в Венеции». Висконти передал в Лос-Анджелес: «Если, по-вашему, этот фильм оскорбляет нравственность и вы его по этой причине не пустите на экран, считайте, что обвинили в безнравственности английскую королеву».
На Каннском кинофестивале картина «Смерть в Венеции» официально представляла Италию, а другой претендент на главный приз — «Посредник» Джозефа Лоузи — Англию.
Во время демонстрации фильма Висконти зал был переполнен. Люди сидели в проходах, на сцене, стояли позади кресел; число журналистов исчислялось сотнями. «Мы были триумфаторами, весь свет любил нас, — вспоминал Богард. — За исключением одной важной персоны в жюри; этот человек нас не признавал и сообщал об этом в каждом баре или ресторане, которые он посещал в ходе своей многотрудной деятельности».
В результате победил фильм Лоузи. Накануне вручения призов об этом стало известно Висконти. Собрав чемоданы, мэтр уехал в аэропорт. Администрации фестиваля удалось вернуть режиссёра в Канн, пообещав ему специальный приз. На закрытии фестиваля Висконти получил награду из рук Роми Шнайдер.
Роль композитора Ашенбаха — одна из вершин в творчестве Дирка Богарда. Но она сыграла с ним злую шутку.
«Роль, сыгранная в последнем фильме, — говорил Богард, — привела к тому, что моя фигура, по крайней мере в умах киношников, стала ассоциироваться с образом стареющего чудака, выступающего в обличье каких-то школьных учителей, тайно вожделеющих к ученикам — неважно, девочкам или мальчикам, или же священников, крадущихся готическими переходами подозрительных закрытых школ и выслушивающих в исповедальнях страстные признания. Вот чем увенчалась работа над Томасом Манном в партнёрстве с Лукино Висконти, которую мы делали так любовно и трепетно. Всё свелось к тому, что я окончательно утвердился в амплуа дегенерата. Тяжёлый, немилосердный удар…»
«КРЁСТНЫЙ ОТЕЦ»
(The Godfather)
Производство: «Парамаунт пикчерс», США, 1972 г. Авторы сценария М. Пьюзо и Ф. Ф. Коппола. Режиссёр Ф. Ф. Коппола. Оператор Г. Уиллис. Художник Д. Тавуларис. Композиторы Н. Рота (кроме 3-й части) и К. Коппола. В ролях: М. Брандо, А. Пачино, Дж. Каан, Р. Кастеллано, Р. Дюволл и др.
«Крёстный отец. Часть II», 1974 г. В ролях: А. Пачино, Р. Дюволл, Д. Китон, Р. Де Ниро, Дж. Казалье, Т. Шир и др.
«Крёстный отец. Часть III», 1990 г. В ролях: А. Пачино, Д. Китон, Т. Шир, Э. Гарсиа и др.
Выбрав бестселлер о мафии, деятельность которой всегда была скрыта зловещим покровом тайны, Фрэнсис Форд Коппола создал одну из самых сильных и жестоких картин об американской жизни, когда-либо появлявшихся в рамках массового искусства.
Но вначале Коппола потребовал коренной переработки сценария Марио Пьюзо. Писатель довольно точно воспроизвёл как общее построение романа, так и основные сюжетные линии. Однако, по словам Копполы, предложенный ему сценарий давал материал для создания всего лишь «поверхностного и незначительного современного гангстерского фильма», хотя Пьюзо здесь ни при чём: «Он просто сделал то, что ему велели… Я же усмотрел в книге значительную идею, имеющую отношение к проблеме династий и власти».
В центре фильма «Крёстный отец» — семейно-гангстерский клан, возглавляемый доном Вито Корлеоне. «Дон» — это нечто вроде передающегося по наследству титула главы семьи. Западная пресса почтительно именовала возглавляемое доном Корлеоне деловое сообщество «синдикатом».
На экране господствует большой дом Корлеоне, где отношения определяются феодальным почтением к рангам и подавлением всяких разногласий (чтобы они не сыграли на руку врагам семейства).
Семья Корлеоне враждует с другими нью-йоркскими гангстерскими синдикатами. В ходе этой безжалостной борьбы под бешеным шквалом пуль гибнет задиристый Сонни, старший сын главы клана. После внезапной смерти Вито Корлеоне руководство семейным бизнесом (вместе с титулом Дона) возлагает на себя младший сын — Майкл, единственный из всей семьи, кто женился на американке. Молодой человек с университетским образованием, мягкосердечный, правдивый, меняется на глазах. Майкл жестоко, с дьявольской изобретательностью уничтожает всех своих противников…
Считается, что точный выбор исполнителей гарантирует режиссёру половину успеха. Если так, то эту половину работы Копполы можно назвать безупречной.
На роль дона Корлеоне претендовало немало известных актёров — Лоренс Оливье, Орсон Уэллс, Джордж С. Скотт и даже знаменитый кинопродюсер Карло Понти.
Когда Коппола предложил попробовать Марлона Брандо, руководство «Парамаунт пикчерс» выступило против его кандидатуры (ни сам актёр, ни магнаты Голливуда не скрывали взаимной антипатии). К тому же он давно не баловал зрителей интересными работами в кино.
Брандо пришлось согласиться на пробные съёмки — процедуру по голливудским понятиям унизительную для актёра его масштаба («обращаться к Брандо с просьбой о пробной съёмке — всё равно что попросить римского папу продекламировать Катехизис», — съязвил кинообозреватель журнала «Тайм»).
Вскоре в гостях у Брандо — в «помещичьей усадьбе» в Беверли-Хиллз — появляется Коппола с кинокамерой. Марлон красит волосы гуталином, рисует себе усы и набивает за щёки ватные шарики. Перед тем как встать перед камерой, он шепеляво говорит своему отражению в зеркале: «Это то, что надо: подлая бульдожья морда, а внутри — теплота».
Пробы Брандо в полном гриме произвели на продюсеров благоприятное впечатление. Некоторые из них просто не узнали артиста, перевоплотившегося в седого старика с тихим вкрадчивым голосом и припухшими щеками.
Дон Корлеоне в исполнении Брандо был воспринят значительной частью американских зрителей с известной долей симпатии. В своём домашнем кругу он представал как добродетельный семьянин и защитник близких ему людей, а также всех членов клана от враждебного им окружающего мира, который как бы вынуждал их непрерывно обороняться. В этом плане «Крёстный отец» создавал образ покровителя, «сильной руки», под защитой которого можно было чувствовать себя в безопасности.
И хотя порой дон Корлеоне издаёт указы, касающиеся своего синдиката, в основном он показан не властителем, а домашним человеком — он возглавляет свадьбу дочери, ходит в лавку за провизией, играет с внуком.
Обозреватель Уильям С. Пехтер отмечал: «Брандо, исполняющий роль дона Корлеоне, выделяется из всего ансамбля невиданной изобретательностью грима, но вряд ли можно назвать ещё хотя бы одного актёра, у которого само присутствие на экране излучало бы такую внутреннюю силу и который благодаря этой силе смог бы сыграть дона Корлеоне в необычно спокойной манере, заставляя одновременно верить в то, что именно он — творец и вседержитель собственной мощи. И хотя Брандо хранит свою силу как бы под спудом, когда дон Корлеоне умирает, его отсутствие на экране ощущается как утрата по крайней мере потенциальной возможности высвобождения этой особого рода силы».
