— Чему ты улыбаешься? — спросила Вал, наблюдая за ней. — Ты сидишь тут со счастливой улыбкой.
В чем дело?
— Ничего особенного.
Но Вал мгновенно все поняла. Джесс могла получать более высокие оценки, но Вал знала мужчин.
Она пристально посмотрела на сестру.
— Ты влюбилась?
Джесс с улыбкой посмотрела на нее. Ей пока не хотелось ничего рассказывать сестре.
— Пока нет. Но я встретила хорошего парня.
— Ты? — поразилась Вал, и Джесси кивнула, не желая больше ничего рассказывать. — Будь осторожна.
Они обе знали, что она имеет в виду. Вал получила один из самых жестоких уроков в жизни, который она никогда не забудет.
В тот вечер миссис Хан молча подала им ужин, а Питер вернулся домой только к девяти часам. Мэтью был уже в постели, и Питер поднялся наверх поздороваться с детьми. У него выдался тяжелый день, но рассказать об этом было некому. Он заглянул в комнату двойняшек и посмотрел на Джесс.
— Ничего не слышно от вашей мамы?
Она только отрицательно покачала головой, и он вернулся вниз.
А в это время Мел въехала в Сан-Франциско и устроилась в гостинице «Стэнфорд Корт». Она разительно отличалась от тех мотелей, в которых Мел ночевала до этого, и она рухнула на постель с усталым стоном. У нее было такое впечатление, что она едет уже много дней, и она напомнила себе, что пора немного передохнуть. Она до сих пор ничего не решила.
Поэтому ей не хотелось потерять ребенка. Если ему суждено жить, то она несет ответственность за него.
На следующий день она прошлась по китайскому кварталу, а затем поехала в Голден-Гейтс-парк и бродила там среди цветов. Приближался май… май… Она встретилась с Питером почти год назад, и вот теперь она здесь Вернувшись в гостиницу, она вынула из сумочки записную книжку и позвонила Ракели. В Нью-Йорке было восемь часов утра, и они несколько месяцев не получали от нее никаких известий, поэтому Мел даже не знала, устроилась ли она на работу. Но Ракель после первого же гудка взяла трубку.
— Алло? — как всегда, с подозрением произнесла она, и Мел усмехнулась.
— Привет, Ракель, это я. Как поживаешь?
— Миссис Мел?
— Конечно.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, я просто решила позвонить и узнать, как ты.
— У меня все хорошо, — обрадовавшись, ответила она. — Как девочки?
— У них все прекрасно. — Не следует рассказывать ей о случившемся с Вал. Теперь с ней все в порядке. — Им нравится новая школа, кажется, все налаживается. — Но, как только она сказала это, голос у нее задрожал и на глазах навернулись слезы.
— Что-то случилось! — На этот раз в голосе бывшей экономки прозвучали обвинительные нотки, и у Мел ком подкатил к горлу.
— Абсолютно ничего. Я уже несколько дней в Сан-Франциско и соскучилась по тебе — Что вы там делаете? Все так же много работаете?
— Нет, не совсем. Я веду только выпуск новостей в шесть часов. А сюда приехала отдохнуть на несколько дней.
— Почему? Вы больны? — Она всегда попадала в точку, и Мел улыбнулась. Какой смысл обманывать ее?
— Честно говоря, я сбежала.
— От кого? — поразилась Ракель.
— От всех. От Питера, от детей, от моей работы, от себя самой.
— Что с вами происходит?
— Не знаю Мне просто захотелось подумать в спокойной обстановке.
— О чем? — сердито поинтересовалась Ракель. — Вы всегда слишком много думаете. Вам это ни к чему. — А потом спросила. — Ваш муж с вами?
— Нет, я здесь одна. — Мел представила себе лицо Ракели и удивилась, зачем она позвонила экономке, но ей так хотелось услышать знакомый голос, а говорить с домашними не было желания.
— Сейчас же возвращайтесь в Лос-Анджелес!
— Я поеду через несколько дней.
— Я говорю, сейчас же. Что с вами? Вы там все посходили с ума?
— Слегка. — Мел не стала говорить Ракели о беременности. Ей еще требовалось время, чтобы все окончательно решить. — Мне просто захотелось узнать, все ли у тебя в порядке.
— У меня все хорошо. A вот вы немедленно отправляйтесь домой.
— Договорились. Не беспокойся за меня, Ракель.
Целую тебя.
— Не надо целовать меня. Поезжайте домой и поцелуйте его. Скажите ему, что сожалеете о том, что сбежали.
— Ладно. Напиши мне как-нибудь.
— Хорошо, хорошо. И передайте привет от меня двойняшкам.
— Обязательно. — Ракель понимала ее не лучше, чем остальные. По ее мнению, Мел надлежало быть дома, что бы они там ни говорили и ни делали. Но, по правде говоря, она сама думала так же.
В тот вечер она заказала ужин в номер и пару часов смотрела телевизор. Ей не хотелось никуда выходить. А в одиннадцать часов, перед выпуском новостей, она набрала код междугородной связи и долго держала трубку в руке. Возможно, Ракель была права… но ей не хотелось звонить, пока у нее не появится желание… Мел набрала номер, еще не решив окончательно, повесит ли трубку или заговорит с ним, но когда она услышала его голос, то у нее забилось сердце так же, как год назад.
— Алло? — Она точно знала, что он еще не спал.
И на мгновение Мел заколебалась.
— Привет, — осторожно произнесла она.
— Мел?
— Да, это я.
— С тобой все в порядке? Я безумно волновался.
— Да.
— А ребенок? Ты… ты избавилась от него?
В ее голосе послышалась обида.
— Я же сказала тебе, что не сделаю этого, не сообщив о своем решении.
— И что ты решила?
— Пока ничего. Я почти не думала об этом.
— Тогда о чем, черт подери, ты думала?
— О нас.
Последовала томительная пауза. А затем он сказал:
— Я тоже. Я был настоящим подонком, Мел. Дети тоже так думают.
— Не выдумывай. — Она улыбнулась. Он бил себя в грудь, пока ее не было рядом, но суть заключалась не в этом.
— Не говори глупости, Питер. Мы оба должны ко многому приспособиться.
— Да, но я все взвалил на тебя.
— Это не совсем так, — Она не хотела вырывать у него такое признание. — Одному из нас надо было переехать вместе с детьми, отказаться от прежней жизни. Но для тебя это было невозможно. Выбор пал на меня.
— И я успокоился на этом. Я позволил, чтобы все тяготы свалились на тебя. Мне стыдно, когда я сейчас говорю об этом.
— Я тоже предполагала, что буду продолжать вести независимый образ жизни, самостоятельно принимать решения, не советуясь с тобой, воспитывать детей так, как я хочу. Я считала, что ты и твои дети должны быстро приспособиться к переменам.
Но я ошиблась.
— Ты была права, — произнес он с раскаянием, и это тронуло Мел.
— Возможно, мы оба были отчасти правы. — Она улыбнулась.
Но Питер не улыбался. Она еще не вернулась.
И он даже не знал, где она.
— Что теперь с нами будет?
— Мы станем немного мудрее.
