Обрадованные гости захлопали в ладоши и засвистели, а Перинг кивнул музыкантам. Как только лютня из кокосового ореха и барабаны из шкуры кита создали синкопированный и возбуждающий ритм, Ро обнажил меч и начал танец. Он подпрыгивал, парировал воображаемые удары, его клинок описывал сверкающие дуги и сиял подобно цветущим хризантемам, а сам Ро медленно приближался к той части стола, где сидел Куни Гару.
Гости радостно хлопали танцору, а Перинг тем временем наклонился и что-то прошептал Мата Цзинду на ухо. На лице маршала появилась неуверенность, но он ничего не ответил, а холодный ветер от меча Ро приближался к Куни.
Рато нахмурил брови, наблюдая за танцем. Всем были хорошо известны такие танцы с мечами, но Ро прыгал так близко к столу лорда Гару, что клинок несколько раз пронесся всего в нескольких дюймах от него. Улыбка на лице Куни Гару стала напряженной, и ему пришлось подняться из-за стола, уворачиваясь от клинка Ро.
Происходило что-то странное. Рато служил под началом лорда Гару в Дзуди, и он ему нравился. Они с Дафом часто говорили друг другу, что Куни Гару понимает нужды простых солдат, и Рато обрадовался, что Мата Цзинду убедился в его невиновности, потому что не верил в его способность предать маршала.
Ро Миносэ же, предатель, явно пытался убить лорда Гару. И если ему это удастся, глупцы начнут шептать, что маршал Цзинду допустил это из мелкой зависти к храбрости доброго друга: подумать только, лорд Гару сумел захватить Пэн всего с пятью сотнями солдат!
Рато решил, что должен защитить репутацию Мата Цзинду, поднялся и, обнажив свой меч, сказал:
– Я также из Кокру. Танцевать одному не очень весело, да и не так интересно. Почему бы мне не присоединиться к тебе?
Он принялся вращать мечом в такт музыке и уже через несколько секунд оказался рядом с Ро. Их клинки столкнулись, разошлись и столкнулись снова, Рато изо всех сил старался удержать меч Ро как можно дальше от лорда Гару, однако ему, обычному солдату, удавалось с трудом – Миносэ владел мечом гораздо лучше.
Луан Цзиа поднялся со своего места, извинился и, покинув шатер, быстро отыскал Муна Чакри.
– Ты должен что-то предпринять. Если мы не вмешаемся, лорд Гару погибнет в результате «несчастного случая».
Мун кивнул и, стерев рукавом жир с подбородка, взял в одну руку щит, а в другую – короткий меч. Щит Муна – вещь уникальная, которую он сделал для себя сам: на внешней поверхности имелись мясницкие крюки, чтобы захватывать клинки противника и вырывать их из рук.
Мун быстрым шагом направился в большой шатер, так что Луан Цзиа едва поспевал за ним. Охранники у входа попытались его остановить, но Мун бросил на них такой свирепый взгляд, что после коротких колебаний они расступились.
Мун вошел в шатер и, остановившись возле стола Куни Гару, прокричал во всю мощь своих легких:
– Прекратите!
У всех собравшихся на мгновение заложило уши. Ро и Рато, вздрогнув, отскочили друг от друга, музыка оборвалась, и в шатре наступила мертвая тишина.
– Кто это там? – первым пришел в себя Мата Цзинду.
– Это я, Мун Чакри, скромный соратник лорда Гару.
– Я помню тебя, отважный человек и достойный боец. – Повернувшись к слугам, Мато приказал: – Принесите гостю выпить и поесть.
Мун взял у слуги тарелку с угощением, насадил сочный кусок мяса на щит, быстрыми движениями меча изрубил на части и с аппетитом принялся за еду, запивая мясо большими глотками вина из кубка кого-то из гостей. Все присутствующие были поражены мощной энергетикой, исходившей от Муна Чакри. Он напоминал варвара из древнейших времен, рядом с которым остальные казались жалкими, маленькими и слабыми.
– Маршал Цзинду, – подкрепившись, заговорил наконец воин, – я удивлен, что ты меня помнишь, значит, не обо всех своих друзьях из Дзуди забыл.
Мата Цзинду покраснел, но промолчал.
– Да, возможно, лорд Гару и вошел в Пэн раньше тебя, но у нас была одна цель – уничтожить империю. Он сделал все, что было в его силах, чтобы оказать тебе честь, объяснил каждый свой шаг, однако ты не поверил и, не решившись на открытое убийство, позволил своим слугам действовать исподтишка. Не будь я совершенно уверен, что это не так, мог бы подумать невероятное: будто ты завидуешь популярности у народа лорда Гару.
Мата Цзинду заставил себя рассмеяться.
– Ты честный человек, а я всегда ценил верных вассалов, которые говорят что думают и готовы стеной стоять за своего лорда. Мы с лордом Гару поняли друг друга, так что тебе не о чем беспокоиться.
Мата Цзинду жестом приказал Ро и Рато сесть на свои места, и пир возобновился, однако теперь веселье было уже не столь бесшабашным.
Луан Цзиа что-то прошептал Куни, тот кивнул, а через несколько минут встал, приложил руку к животу и спросил у слуги, как пройти в отхожее место. Мун Чакри последовал за ним.
– Лорд Гару боится выходить без охраны? – ухмыльнулся Перинг, и сидевшие рядом с ним аристократы захихикали.
– Лорд Гару слишком много съел и выпил, – спокойно возразил Луан Цзиа, – а Муну стало душно в шатре. Он предпочитает находиться под открытым небом, вместе с другими воинами.
Перинг шепотом приказал Ро взять нескольких солдат и подготовиться, дабы не упустить и этот шанс.
Мата Цзинду в силу своей добросердечности не верил, что его старый друг может быть опасен, но Перинг собирался избавиться от Куни Гару раз и навсегда, и сейчас представился такой случай – Гару оказался вдали от своих верных соратников и солдат. Как только он будет убит, остальным ничего не останется, кроме как сдаться.
Через полчаса Перинг забеспокоился: Куни Гару и Мун Чакри не вернулись: исчез вслед за ними и Ро.
– Луан Цзиа, где лорд Гару? – спросил Мата Цзинду.
Луан встал и низко поклонился.
– Я должен принести наши извинения, но лорд Гару плохо себя почувствовал и вернулся в наш лагерь. Он оставил дары для маршала Цзинду, и я сейчас их вам вручу.
Луан Цзиа принес подносы с драгоценными камнями и произведениями искусства, и Мата с улыбкой поблагодарил его, хотя и чувствовал себя не лучшим образом. Поспешный уход Куни свидетельствовал о том, что старый друг опасался за собственную жизнь. После речи Муна Мата боялся, что и остальные начнут думать, будто он завидует славе Куни.
Торулу Перинг, уже не в силах сдерживаться, вскочил на ноги, схватил стоявший перед ним куникин и швырнул на землю, разбив вдребезги.
– Слишком поздно! За эту ошибку нам всем придется заплатить.
Луан Цзиа предпочел оставить без внимания столь откровенный выпад, попрощался и удалился.
Два дня спустя, при чистке отхожих мест, солдаты обнаружили тело Ро Миносэ: очевидно, так сильно напился, что упал и утонул в нечистотах.
По возвращении Куни Гару и Мун Чакри перенесли свой лагерь еще дальше по берегу озера Тутутика, на вершину холма, откуда можно было увидеть приближение чужаков. Лошади стояли наготове, чтобы при необходимости быстро переправить отряд, однако солдаты Мата Цзинду так и не появились. Очевидно, маршала Цзинду устроили извинения Куни, а выходка Торулу Перинга была воспринята как обычное нарушение приличий перебравшим спиртного стариком.
Глава 35
Новый мир
Пэн, пятый месяц первого года Принципата
Мата Цзинду сидел в шатре и размышлял, кому и как раздать печати, символизирующие власть. Взяв одну из них в руки, он провел пальцами по прохладным нефритовым поверхностям и сложным узорам, которые следовало окунать в расплавленный воск, создавая логограмма власти, символы нового королевства Тиро. Ему показалось, что печать стала частью его самого, но Мата Цзинду со вздохом отложил ее и взял в руки следующую.
Король Туфи высказал свою точку зрения в письме маршалу: несмотря на сравнительно скромный вклад в успех восстания, Куни Гару, однако, выполнил его условия, и король надеялся, что маршал Цзинду создаст новое королевство в Гэфике, которое и станет наградой для Куни.
