— Гнусные предатели! Уже списали меня? Так вот им, вот! — Мишико скрутил фигу и сунул ее под нос советнику.— Ничего, скоро прибудут последние дружины, и я в крови утоплю мятеж. А как все закончится, заявлюсь к островитянам и потребую компенсации. Точно, именно так и поступлю. О, они мне за все заплатят!
Деликатный кашель вырвал короля из плена сладких грез.
— Что еще?!
— Ваше величество, боюсь, тут имеются некоторые сложности.— Советник зашуршал бумагой.— Дела в королевстве таковы, что не все дворяне способны выставить соответствующие их положению отряды. Откровенно говоря, благородные с востока страны мало чем отличаются от своих же собственных крестьян. Одна голытьба и нищебродье. Потому по реестру численность армии вместе с гвардией, егерским корпусом и баронскими дружинами составляет всего две тысячи семьсот человек, что в три раза меньше, чем при вашем батюшке.
— М-м... и что? Безопасность государства и целостность его границ гарантирует Объединенный Протекторат, а потому нам не нужно огромное войско дармоедов. Солдаты необходимы лишь затем, чтобы можно было прищучить заговорщиков... — Свили Первый прервался и от души выругался. Вчера его отец пошел на поводу у островитян, а сегодня сын оказался ослаблен перед смутой.— Все равно это почти три тысячи. Их за глаза хватит, чтобы уничтожить шайку бывших крестьян,
О том, как эта самая «шайка» разгромила гвардию, король уже забыл.
— Ваше величество, у вас не будет трех тысяч. Среди благородных пошли нехорошие разговоры. Среди них немало недовольных, и они тоже умеют делать верные выводы. Идти против Нолда не хочется никому.
Мишико скривился как от зубной боли:
— На скольких я могу рассчитывать?
— Мой король, у вас будет в два раза меньше солдат, чем мы могли ожидать.
— Бездна! Бездна! Бездна! — Свили Первый сорвал с шеи золотую цепь и запулил ее в стену.
От ярости его начало трясти. Если даст Оррис и главарь заговорщиков попадет к нему в руки, Мишико лично возьмется за пыточные инструменты.
Вспышка монаршьего гнева ничуть не напугала советника. Облизав губы, он вкрадчиво сказал:
— Если ваше величество прикажет, то под его знамена открыто встанут все члены нашего братства. И перед их совокупной мощью не устоит даже самый сильный маг!
Мишико вздрогнул.
— Ни за что, ты слышишь? Ни за что! Пока есть шанс победить своими силами, я не стану обращаться к твоим хозяевам за помощью. В конце концов, полторы тысячи солдат — тоже сила немалая. Если же на поле боя выйдут чернокнижники, то, выиграв битву, я проиграю войну. В столице высадится десант Нолда, а его дознаватели перевернут вверх дном весь Кайен, но найдут всех до единого адептов Тьмы. И меня в том числе. Никто не устоит перед силой гнева Истинных!
— Что ж, как будет угодно моему королю. Мы будем ждать и придем на помощь по первому зову.
Мишико внимательно посмотрел на советника и медленно кивнул. Уж об этом-то он не забудет.
* * *Покушение на льера Бримса поставило на уши весь Нолд. Были приняты немыслимые ранее меры безопасности: введен контроль за перемещениями чужеземцев, с помощью артефактов слежения организовано наблюдение за главными улицами Семи Башен и Муара, государственные учреждения и особняки Мастеров накрыли мощнейшие защитные поля, а от нагромождения заклинаний вокруг резиденций Архимага и трех его Магистров у всех проходящих мимо магов начинало ломить виски.
Нолд усвоил урок и ждал новых сюрпризов.
Встречу Архимага и глав Наказующих решили провести в тайном бункере на окраине Семи Башен. Попасть внутрь можно было лишь через несколько секретных стационарных порталов, а артефактная защита там была такова, что без серьезной и долгой осады пробиться к его обитателям не мог никто. Ни эльфы, ни драконы, ни сами Истинные.
— Когда подписывал распоряжение о начале строительства этих казематов, даже не думал, что когда-нибудь придется ими воспользоваться,— сказал Архимаг, разглядывая серый камень стен. Внутри отсутствовал даже намек на роскошь: все строго функционально, как и положено резервному командному центру на случай большой (а может, и вовсе последней!) войны.
— Тебе повезло. Я этого момента ждал лет восемьдесят. Еще при твоем предшественнике начал готовиться. Как только выявил закономерность в гибели самых сильных наших магов и обнаружил эльфийские уши практически в каждом мало-мальски значимом событии в современной истории.
— Угу. И едва уцелел. Бримс пожал плечами:
— У Перворожденных была хорошая практика. В тайных войнах они далеко обогнали весь Торн.
— Да, далеко... И мы, как и все, в рядах отстающих. В Мал-лореан не удалось проникнуть еще ни одному нашему агенту, а значит, мы не сможем даже отомстить.
— Ну, допустим, в мире полно миссий Длинноухих, всегда можно найти возможность грохнуть парочку их магов. Только какой в этом смысл?
— Тоже верно.— Льер Виттор провел по крышке тяжелого дубового стола, подровнял стопку бумаги и переложил палочку для письма. Архимаг никак не мог скрыть нервозности.— Как думаешь, выльются эти покушения в войну или нет?
Бримс устало вздохнул. Точно такой же вопрос ему задавал Олег. Но что простительно для молодого мага, весьма предосудительно для его гораздо более могущественного коллеги. Да, зарос Виттор жирком, зарос. Лет сто назад никто бы не сказал про одного безбашенного юнца, лезущего в каждую драку, что однажды он испугается самой большой заварушки за последние две тысячи лет. Хотя и его можно понять.
— А по мне, так все идет неплохо. Мы долго сетовали на отсутствие серьезного противника, а он оказался под боком. Но теперь маски сброшены, у нас появился враг, против которого можно будет натаскивать молодых и жадных до ратной славы чародеев. Главное — не скатиться до такой глупости, как... кто-то из иномирян рассказывал, такое необычное слово... точно: геноцид! Главное — не довести до геноцида, а там разберемся. Сейчас важно не позволить уничтожить наших лучших магов, вычислить сочувствующих Перворожденным и восстановить боевой потенциал.
Архимаг зажег на пальце крохотный огонек и принялся катать его по ладони.
— Удивляюсь я, Бримс. После покушения тебя словно подменили: жизнь так и бьет ключом. Когда хочется схватиться за голову, ты начинаешь излучать неумеренный оптимизм.
— Людей вроде меня смертельная опасность бодрит лучше любых чар. Есть противник — есть цель, а риск... ха, риск — это всего лишь пряная приправа,— рассмеялся Магистр.— Помнишь, как все начиналось? Как мы собирались поиграть в большую игру с пророчеством, как подбирали исполнителей, как ошибались и узнавали новое?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
