— Когда будем осматривать вновь прибывших и производить санобработку? Я как медик категорически настаиваю на поголовной деинсектизации и профилактической санобработке контингента…
— Ты их потом по всему Уралу ловить будешь, как Шарик зайца из мультика, чтобы тому фото отдать! — тут же оскалилась оказавшаяся неподалеку Иринка Матниязова – язва номер два лагеря, неустанно бьющаяся за пальму первенства с Антоном Кимом.
— Брысь, антисанитарная пропаганда! — озлился на нее Финкель, и снова обращаясь ко мне, тем же профессорским тоном продолжил. — Я категорически настаиваю на скорейшей обработке, во избежание инфекций кожных и легочных, а также иных…
— Цыц ты, пан прохфессор! — снова встряла Матниязова, и, не давая продолжить ему, затараторила о необходимости срочного подвоза к возглавляемому ей объекту первичной обработки ножей, воды и прочего, прочего, прочего…
— Лучше бы ты говорила по-татарски… — вздохнул я тяжко.
— Зачем? Разве вы по – татарски понимаете? — остановила поток и извержение Ирина.
— Я все равно в твоем словесном потоке понять ничего не могу, а так было бы не так обидно, все-таки – незнакомый язык…
— Помедленнее надо, обстоятельнее надо, ты не абы кто, а женщина-руководитель, — поучающе-назидательным тоном произнес Финкель.
— Зараза! Я тебя сейчас – и медленно, и обстоятельно… Грохну гада! — заорала Иришка, готовая отстаивать свою, как, казалось бы, поруганную честь и авторитет, вручную – ну не дурочка и подраться у нас Ирина.
— Ну, грохнешь… — этак раздумчиво обронил хитрый Ромка. — А колье заказанное тебе медведи в благодарность за освобождение от санобработки сделают. Уж они-то расстараются!
— Ну, Ромочка, прости, не подумала, пошутила, — сразу завиляла хвостом любительница побрякушек. — А какая девушка их не любит? Я так, не подумавши, а как ты думаешь, если по центру – и яшмой пустить цепочку камешков, и сережечки из яшмы ма-а-ленькие совсем, мне дядька Кремень уже обточил такие миленькие камушки, а уж я, я тебе футляр для скрипки, как ты просил, такой сошью – ахнешь… — потихоньку оттаскивая от меня Финкеля, соловьем разливалась хитрюга.
— Ладно, я тоже пошутил, и все-таки, Дмитрий Сергеевич, как таки будем мыть эту банду? Всех же перезаразят, паразиты аж шевелятся, да и дегельминтацию надо бы.
— Хорошо, оформим ритуалом присоединению к племени, мне вон уже вассальную присягу руководство принесло. Я кивнул на еще стоящих на карачках представителей славных Людей Медведя.
— Ира, Роман. Добегите до острова, там с Эльвирой Викторовной обсудите ритуал приема в наши ряды этих отморозков, в полном составе. Ритуал должен предусматривать обязательные этапы – «ад», в виде тотального бритья всех частей тела, судя по твоим Ромка, экзерцициям с патриархом, они эту процедуру никак иначе, как муки ада, и не воспримут. Потом, естественно, «чистилище» – баня называется. И только потом введем их в райские врата выдачей новой одежды, совместной трапезой с причащением эликсиром, угощением медом и сахарным сиропом из лесных ягод, и торжественным концертом. Роман! Прикинь репертуар. Что-то давно новинок не слышали, ты как?
— Сделаем, Учитель, разучим самое лучшее. Хочу попробовать сонату и фугу ре минор Баха а-капелла, только дайте команду нашему командиру стражи, чтобы парней-мамонтов на репетиции отпускал, мне басов не хватает.
— Нет проблем, скажешь – мой приказ. Вы слышали, как можно зареветь в рупор из бересты? Впечатляет, да? Таким немудреным способом Рома заменил органные басы человеческими. «Голь на выдумки хитра». И, что интересно – получилось!
После шумного пира с плясками и бубнами, закончившего страду с разделкой и обработкой плодов охоты, проводив восвояси помощников – союзников, щедро оделенных и довольных доставшейся им долей от трудов, наказав прислать гонцов за колбаской, мы приступили к ритуалу приема в племя.
Мы пошли по накатанному и опробованному пути. До скрипа вымытых, побритых и постриженных «косолапых», одетых в свежую одежду, пошитую за эти дни – шутка ли, семьдесят с лишним комплектов, если только взрослых считать, вывели из бани. Руководил действом со стороны прибывающих в племя старый вождь, вернувший свой пост. Он, очнувшись здоровым от трехдневного сна, посчитал себя в местном аналоге рая. Шутка ли – одет в такую одежду, которой не носил в жизни, кормят от пуза, во рту режутся новые зубы – да-да, что есть – то есть, таково действие эликсира, что выпавшие зубы восстанавливались с его помощью очень быстро. Ломаные кости тоже срастались практически за два-три дня.
Старый вождь был принят племенем как вернувшийся с небес, чтобы повести в светлое завтра уже всех соплеменников. А почему бы и нет? Это племя оставило за гранью старый образ жизни, и такая «ломка» была необходима. Простят мне Творец и высшие силы, что я пошел на этот невинный обман. Люди после нашей бани чувствовали себя родившимися вновь.
Когда загрохотали барабаны, возвещая принимаемым в племя новую жизнь, бедняги чуть не попадали на колени. Музыка Болеро сопровождала их до большого костра, они шли и впервые зимой не ощущали холода. Племя поднималось на крестовую гору – а-капелла сопровождали их звуки сонаты и фуги ре минор бессметного Иоганна Баха. С вершины горы в рупор, я приветствовал новых соплеменников на их языке, пусть и ломаном, нарек их кланом Заново Рожденных и пожелал, как говорилось в армейских здравицах времен СССР «Успехов в боевой и политической подготовке». Опять же скажу, что ни разу мы – и слава богу, не пожалели о доверии оказанном людям. Дикие времена. Дикие нравы. Ноу-хау, именуемые подлость, предательство и обман, стремление укусить кормящую руку, и паче того, отплатить злом за добро – не известны в этом мире. Попробуем сделать так, чтобы эти понятия не стали известны и далее.
А тут еще и Новый Год подоспел, и Рождество, которые мы с размахом и приглашением гостей, спортивными соревнованиями, самодеятельным спектаклем отметили. Впечатления остались у всех незабываемые, и как сказали ребята, они еще никогда так не веселились. Вот те и раз. Без интернета? Без телевидения? Без всего, к чему привыкли?
Глава 37
Вспоминает Ирина Матниязова
Любовь зла… полюбишь и Антона Кима…
Но что, этот козел не видит, что ли, как девочка мучается!
Из замечаний девчат – подружек Иры
Нет, это просто невозможно. На дискаче в честь окончания учебного года ко мне подкатила Сорока – моя заклятая подруженция. Мы с ней с первого класса – не разлей вода – три раза в день миримся и деремся, а теперь вот – пожалте, кажется, она у меня моего Антошку отбить хочет. Прибью – точно. Вырядилась – фу-ты ну-ты. Каблучищи – по полметра, юбка – «пояс,» вам по пояс, задница так и мелькает из-под подола, даже декольте соорудила – как родаки отпустили на вечер – ума не приложу! Куколка-балетница, выбражуля-сплетница – как в детсадике хочется ее обозвать. Свои рыжие лохмы нахимичила, глазищи подвела – нате вам, я Маша – вся ваша! Бр! Как я раньше не замечала ее вульгарности? Никакого вкуса…
