то что на курсе – на всем потоке. Мозги там тоже весят много, не только задница.
Решительно не в его вкусе, но умная, этого не отнять. А что за иностранец?
Михаил Леонидович встал навстречу девушке и вошедшему мужчине, с которым и обменялся рукопожатием.
М-да. Иностранец, этих не спутаешь. Характерная такая чуждость… нет, этот – не отсюда.
– Мистер…
– Олмарски. Господин ректор, – по-русски иностранец говорил вполне прилично. – Я заинтересован в вашей студентке. Ее способности… великолепны.
Если б речь не шла о Ласкиной, ректор бы что угодно подумал. А так…
На эту гору сала влезть? Вроде бы мужик не с Самоа? Или где там еще баб откармливают?
– Какие именно, господин Олмарски?
– Михаил Леонидович, ваша студентка может работать в моей фирме уже сейчас. Но она хочет закончить образование и получить диплом.
А вот такие намеки Самойлов отлично понимал:
– У нас есть определенные программы. Платные…
Оказалось, что иностранец тоже понимает намеки.
– Давайте не будем привязываться к курсу доллара и евро? Они неустойчивы…
Ректор поднял брови.
И перед ним выложили на стол два маленьких золотых слиточка.
– За полугодие.
Михаил Леонидович взял слиток в руку, взвесил… золото? Судя по весу – да! Да!!!
– Да вы что! В месяц!
Теперь ухмыльнулся иностранец:
– Столько весь ваш курс не стоит.
– У нас выдается диплом международного образца…
– Это интереснее, – согласился иностранец.
Торг завершился почти победой ректора. Четыре слитка за полугодие. Номер ячейки на Главпочтамте.
Ректор будет ее оплачивать и будет класть туда необходимые программы, учебники, контрольные… лично!
И будет забирать золото.
О да!!!
А еще он будет забирать пару слитков для родителей Ласкиной и конвертировать их в деньги, а потом отправлять на указанные счета. И получать свой процент.
Так проще, чем возиться с переводами и банками. Тут урежут, здесь удержат, там процент сдерут… да какой нормальный человек такое выдержит?
Контрабанда – и никаких проблем!
А банки не обеднеют, сколько они людей грабят, никакому пирату не потянуть. Даже если в три смены трудиться сто лет без отдыха!
Жаль, что Ласкиной учиться всего два года. Но… а может, аспирантура? Он может…
И ректор приказал принести им кофе.
– Туся, ты довольна?
Я упала в кресло и вытянула ноги.
Крадос упал рядом. Почти на чемоданы. Три штуки, здоровенные… а тащить ему пришлось.
В моем мире мы пробыли два часа. Крадос специально подгадал так, чтобы большая часть этого времени была ночной в Эр-Сианне.
Наступило утро, солнце уверенно двигалось к зениту.
– Более чем!
– Я потом помогу тебе перенести вещи в комнату. Кстати, атара Малинара будет рада. Вы теперь соседки.
– Точно будет рада?
– Ты ей помогла избавиться от Вельского. Да она тебя пирожками закормит.
– Вельский, да…
– Туся, я выберу время – и мы их сделаем. Хорошо?
– Договорились, – кивнула я.
Все складывалось просто отлично! Да что там – восхитительно!
В моем мире со всеми договорились! Татка будет приходить на почту первого числа, ректор пятнадцатого. В самый раз. И не столкнутся, и письма, слитки отправлять будет удобно.
Ячейку мы с Радом арендовали на десять лет, оплатили сразу, еще дали взятку и закрепили легким внушением. Рад лично постарался.
Теперь я могу свободно связываться со своим миром.
Родителям я позвонила.
Сообщила, что нашла хорошую работу за рубежом, что уезжаю, буду им помогать и присылать деньги. Ректор пообещал помочь.
Выжига он, конечно, и сволочь редкостная. И процент свой содрал, и вообще… приворовывать будет…
– Не будет он воровать.
– Ты мои мысли, что ли, читаешь?
– Нет. Просто ты с таким же выражением на ректора смотрела.
Я фыркнула:
– Этот? И воровать не будет?
– Я ему легонькое внушение сделал. Года через два по вашему времени еще повторим…
Я поежилась:
– М-да, страшная штука – ментальная магия.
– Почитай и успокойся. На тебя может подействовать только маг, который сильнее тебя. А таких единицы.
– Они есть. И ты…
– Туська, думай головой. Не будем о благородстве, но мы же с тобой через браслеты связаны. Ты бы сразу почувствовала, если что…
Я вздохнула:
– Все равно страшно…
– Я тебе артефакт подарю. Защитный. И книгу. Читай и учись.
Это я всегда с удовольствием. И почитаю, и поучусь…
– Договорились!
Чего не учиться на таких-то условиях?
– Ты!!! Это все ты!!!
Я повернулась и с интересом поглядела на Аделаса.
Вот ведь… придурок жизни! Я тут в своих новых комнатах вещи раскладываю-развешиваю, а он влетает и орать начинает. Как есть придурок.
– Все – это что?!
– Не отрицай!!!
– Не буду. А что не отрицать-то?
– Ты… ты… – заело парня.
– Я так понимаю, – атара Малинара, конечно, все это услышала, дверь-то дурачок не закрыл, – тэр Лоринский имеет в виду, что ты виновата в тех бедах, которые приключились с родом Лоринских.
Как же мне захотелось треснуть недоумка по башке сковородкой.
– Ах ты ж… гадина! – невежливо выразилась я. Аделас опешил и попятился. Я пошла на него грудью. – Значит, как меня замуж выдавать за какую-то пакость – это можно! Как детей моих себе отнимать – можно! Как меня в жертву на алтарь – нормально! А по морде, значит, мы за все это огрести не желаем?!
Аделас попятился еще дальше.
Понятно, для него это было привычной тактикой, но привычка – одно, а когда оно вот так, озвучено в лицо и без прикрас, – другое.
– Я…
– Что – я?! Свинья! Ты все это и собирался со мной проделать! И на детей, которых я бы нарожала, наплевать! Или Далия твоя их бы усыновила?! И любила как своих?
О детях Аделас вообще не задумывался, это видно. Наплодил бы – и бросил.
Любить?
Сердце Лоринского навсегда было занято самым лучшим человеком мира. Им самим.
– Ты не имела права…
– Сопротивляться?! Выжить?! Да пошел ты…
Подобрать подходящий адрес я не успела. В коридоре появился ректор:
– Что за шум, а драки нет?
– Будет драка. Я вот только сковородку распакую, – пообещала я, глядя на Аделаса.
– Это ваша национальная традиция? – Крадос двумя пальцами прихватил блондина за руку, но так, что бедолагу аж перекосило. – Придется подождать. Пойдемте, тэр Лоринский, поговорим о ваших зачетах и экзаменах. Нехорошо пользоваться служебным положением вашего родственника, ой как нехорошо…
М-да. Лучше б его я и сковородкой. Мучился бы меньше.
Подозреваю, вылетит он из академии ласточкой. И почему мне ничуть его не жалко? И Далию тоже?
Я понимаю, другие виноваты не меньше, и знали они то же самое, но…
Затрофеить меня собирались именно
