В задачу данной книги (по преимуществу биографической) не входит сравнительный анализ творчества Верлена и Рембо. Однако следует отметить, что вопреки распространенному мнению Рембо не оказал на поэзию Верлена почти никакого влияния. Слабость и сила характера здесь совершенно ни при чем, поскольку принципиально различными были сами творческие методы. Мы имеем дело с безупречным по "чистоте" экспериментом: случилось так, что вместе сошлись идеальный представитель "поэзии сердца", основанной на реальных впечатлениях, и "алхимик слова", который, доверяясь только своему воображению, пытался постичь высший смысл бытия в экстатических видениях и возвестить миру новую истину. Первый под конец жизни превратил сердце свое в машину для "выдавливания" стихов. Второй же "разучился говорить", когда его раздавила подлинная, а не воображаемая жизнь.
Приложение
Показания лиц, причастных к брюссельской драме
Заявление Рембо комиссару полиции
10 июля 1873 года (около 8 часов вечера)
Примерно около года я живу в Лондоне вместе с г-ном Верленом. Мы сотрудничали в газетах и давали уроки французского языка. Его общество стало невыносимым, и я изъявил желание вернуться в Париж.
Четыре дня назад он оставил меня, чтобы отправиться в Брюссель, и прислал мне телеграмму, приглашая приехать к нему. Я прибыл два дня назад и поселился вместе с ним и его матерью на улице Брассёр, в доме № 1. Я по-прежнему говорил о своем желании вернуться в Париж. Он отвечал мне:
"Что ж, поезжай, и тогда ты увидишь!"
Сегодня утром он пошел в пассаж Сен-Юбер, чтобы купить револьвер, который он мне показал, когда примерно в полдень вернулся. Затем мы пошли в "Мезон де Брассёр" на Гранд-Плас, где продолжали говорить о моем отъезде. Когда мы вернулись домой около двух часов, он запер дверь на ключ и уселся передо мной; затем, взяв револьвер, выстрелил два раза со словами:
"Получи! Я покажу тебе, как уезжать!"
Выстрелы эти были сделаны с расстояния трех метров; первая пуля попала мне в кисть левой руки, вторая меня не задела. Его мать была при этом и оказала мне первую помощь. Я отправился затем в больницу св. Иоанна, где мне сделали перевязку. Верлен и его мать сопровождали меня. Когда перевязка была закончена, мы втроем вернулись домой. Верлен все время просил меня не покидать его, но я не соглашался и около семи часов вечера ушел из дома в сопровождении Верлена и его матери. Когда мы подошли к площади Руп, Верлен обогнал меня на несколько шагов, а затем вернулся ко мне: я увидел, что он полез в карман за своим револьвером; я сделал полукруг и вернулся назад; встретил полицейского, которому сообщил обо всем, что со мной случилось, и тот пригласил Верлена проследовать в участок.
Если бы последний позволил мне беспрепятственно уехать, я бы не стал выдвигать против него обвинения за нанесенную мне рану.
А. Рембо.
Заявление г-жи Верлен комиссару полиции
Вот уже около двух лет г-н Рембо живет на средства моего сына, который много натерпелся из-за его вздорного и злобного характера: он познакомился с ним в Париже, затем они жили в Лондоне. Мой сын приехал в Брюссель четыре дня тому назад. Почти сразу же по прибытии он получил письмо от Рембо, который спрашивал, можно ли ему приехать. Он дал утвердительный ответ по телеграфу, и Рембо поселился у нас два дня назад. Сегодня утром мой сын, намереваясь предпринять путешествие, купил револьвер. После прогулки они вернулись домой около двух часов. Между ними произошла ссора. Мой сын схватил револьвер и дважды выстрелил в своего друга Рембо: первым он был ранен в левую руку, второй даже не задел его, так как не был прицельным. Однако пули мы не нашли. После перевязки в больнице св. Иоанна Рембо высказал желание вернуться в Париж, и я дала ему двадцать франков, потому что денег у него не было. Потом мы пошли провожать его на Южный вокзал, и тут он обратился к полицейскому с просьбой арестовать моего сына, который не питал к нему никаких злых чувств и совершил свой поступок в момент помутнения рассудка.
Заявление Верлена комиссару полиции
10 июля 1973 года
Я приехал в Брюссель четыре дня назад, в состоянии тоски и отчаяния. С Рембо я знаком более года. Я жил с ним в Лондоне, откуда уехал четыре дня тому назад, чтобы поселиться в Брюсселе, с целью оказаться поближе к моим делам, поскольку у меня идет процесс о раздельном проживании с живущей в Париже женой, которая утверждает, будто я поддерживаю с Рембо противонравственные отношения.
Я написал жене, что, если она не приедет ко мне через три дня, то я пущу себе пулю в лоб; и именно для этой цели я купил сегодня утром револьвер в пассаже Сен-Юбер, вместе с кобурой и коробкой патронов, потратив на все двадцать три франка.
После моего приезда в Брюссель я получил письмо от Рембо, который спрашивал, может ли он приехать ко мне. Я послал ему телеграмму о том, что жду его; и он приехал два дня назад. Сегодня, увидев, как я тоскую, он решил покинуть меня. Поддавшись мгновенному безумию, я выстрелил в него. В тот момент он не стал выдвигать обвинение против меня. Я отправился вместе с ним и моей матерью в больницу св. Иоанна, чтобы ему сделали перевязку, и мы вместе вернулись домой. Рембо непременно желал уехать. Моя мать дала ему двадцать франков на дорогу; и именно тогда, когда мы провожали его на вокзал, он заявил, будто я хочу его убить.
П. Верлен.
Допрос Верлена следователем
ВОПРОС: Находились ли вы когда-нибудь под судом и следствием?
ОТВЕТ: Нет.
По правде говоря, я точно не знаю, что вчера произошло. Я написал моей жене, живущей в Париже, чтобы она приехала ко мне — она мне ничего не ответила; с другой стороны, друг, к которому я очень привязан, приехал ко мне в Брюссель два дня назад, а потом решил меня покинуть, чтобы вернуться во Францию; все это повергло меня в отчаяние, я купил револьвер с намерением покончить жизнь самоубийством. Вернувшись домой, я поссорился с этим моим другом: несмотря на все мои мольбы, он хотел меня покинуть; в бредовом состоянии я выстрелил в него, ранив в руку. Револьвер тогда выпал из моих рук, и второй выстрел произошел случайно. Я немедленно ощутил самое живейшее раскаяние в том, что совершил; мы с моей матерью проводили Рембо в больницу, чтобы ему сделали перевязку; рана оказалась несерьезной. Несмотря на мои просьбы, он упорствовал в своей решимости вернуться во Францию. Вчера вечером мы пошли провожать его на Южный вокзал. По дороге я вновь стал умолять его; я даже встал перед ним, словно желая загородить ему путь, и пригрозил, что пущу себе пулю в лоб; быть может, он решил, что я угрожаю именно ему, но у меня этого и в мыслях не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
