— Не-а. Мне так классно уже давно не было.
— Но ты же в стельку пьяна!
— Не правда! Я ни капли не пила.
— Хотя, знаешь, ходи так, — продолжал подсмеиваться Варт. — Алекс, а что еще кроме поисковиков…
— Фонариков, — поправила я.
— Ладно, что, кроме фонариков, есть за этой дверью?
— Много фонариков и следующая дверь.
— Отлично. Легкие задачки не для нас. Ладно, давай попробуем пройти вместе.
Я развернулась и зашагала в направлении двери, держа Варта за руку. Проблем с переходом через порог у меня не возникло, зато мой спутник с какой-то радости замер перед ним.
— Пойдем, — я потянула Варта за руку, но он ни на миллиметр не сдвинулся.
— Будем создавать щит или опять целоваться?
— Как быстрее? — спросила я, возвращаясь в ущелье.
— Покажи мне точные границы двери.
Я стала в проеме и разложила руки на левую и правую стороны рамы.
— Ясно. Так и стой.
Варт взял какой-то камень и нацарапал отметки у моих рук.
— Теперь меняемся местами.
Вампир как куклу переставил меня с дверного проема на тропинку ущелья, а сам стал перед входом в скалу лицом ко мне.
— Твоя задача — переместить меня в скалу.
— И как я должна это сделать, сказать «сим-сим, отдайся» или нет, не так «сим-сим, откройся», вот?
— Как угодно. Я не могу войти — ты можешь, вот и думай.
— Думать — это твоя прерогатива!
— Давай без смеха. Тесный физический контакт плохо для тебя кончится, а новых идей у меня пока нет, так что создавай щит.
— Да ладно тебе. Потерпишь, — засмеялась я и всем телом прильнула к Варту.
Целовать Лекса — сплошное удовольствие. Он такой нежный, такой ласковый, такой желанный. Я не знаю, почему меня блоки пропускают, а его нет, но, кажется, мне это начинает нравиться. Прошла всего неделя с нашей свадьбы, а я уже так соскучилась по нему, по его губам, по его дыханию, по его телу.
— Алекс, малышка, не увлекайся, ты уже протащила меня через все двери и арканы, которые здесь были.
— Ну и черт с ними, — фыркнула я и снова прильнула к его губам.
Если он думает, что я поверю в его джентльменскую порядочность, то сильно ошибается. Я так долго ждала его поцелуев и теперь, когда он рядом со мной, не может быть и речи об отступлении!
— Алекс, хватит! — Лекс сильно удивился, когда я потянула за пряжку его ремня.
— Но я хочу, — застонала я.
— Ох, и достанется же мне, когда ты протрезвеешь, — вздохнул Варт и сам расстегнул ремень на брюках.
Как же я по нему скучала, и вот мы снова вместе. Никакой другой Раона мне не нужен! Я хочу этого! Всем сердцем, всей душой, всем телом и только этого! Он мой! Только мой!
От опьяняющей радости я уже не чувствовала ни прохлады его кожи, ни сырости пещеры. Я с такой страстью и нежностью отвечала на его ласку, что даже не замечала ледяной каменной плиты за спиной.
— Крокодильчик, я не хочу останавливаться, — прошептал мне Лекс.
— И не надо.
Ах!
Мой! Первый! Любимый! Единственный!
Зачем я сопротивлялась своим чувствам? Я люблю тебя, Александр Варт!
Его безразличие было настоящим наказанием, а сейчас он пылает от желания и возбуждения, даря любовь и ласку.
Может я совершила большую глупость, потеряв контроль над своим телом, но я никогда об этом не пожалею.
— Ах!
— Все хорошо?
— Да. Очень хорошо, — выдохнула я, а он поймал мой вздох своим ртом.
— Ты такая сладкая. Безумно сладкая.
— Ммм.
Лекс больше не осторожничал и двигался так, как хотелось ему, как хотелось мне, заставляя сходить с ума от восторга и трепета, но меня отрезвил его глухой гортанный рык. Картина из дома на поляне так и всплыла перед глазами, отшвырнув мое тело от Варта с силой не меньшей, чем электрический блок.
— Алекс, что с тобой?
— Не приближайся ко мне, — прорычала я.
— Ясно. Этого следовало ожидать.
Варт одним движением вернул брюки на положенное место, а как одел рубашку я вообще не заметила. Он молча бросил мне куртку и джинсы, затем уперся ладонями в стену и нахмурено-раздраженно склонил голову. Все время, пока я одевалась, Лекс так и стоял, не оборачиваясь и не произнося ни слова.
— Где этот чертов меч?
— Вон там, — Варт кивнул на пол за плитой.
Теперь понятно, что мы со звоном уронили с нашей импровизированной кровати. Я подняла оружие и направилась к выходу, Лекс молча шел за мной.
Вопроса «что же я наделала?» не возникало, все место в моей голове занял другой вопрос — «что делать дальше?». Нельзя поддаваться минутной слабости, я не могу и не хочу оставаться с этим мужчиной, не зависимо от того насколько нам было хорошо. Всю жизнь в койке не покувыркаешься, а жить вместе мы точно не сможем. Как говорит Аманда о своих родителях: «их разлучили непримиримые разногласия», тоже самое могу сказать и о нас с Лексом. Да, он может работать в команде, но только на правах капитана, а кому понравиться быть на пожизненной должности юнги? Вот именно!
К тому же, мне еще слишком рано думать о семейной жизни, а любой Варт именно этого и потребует. Лекс — точно потребует.
От тяжелых мыслей отвлек активировавшийся портал.
— Давай это мне, — Варт протянул руку и забрал меч, стараясь не касаться моей руки.
Портал выбросил меня на задний двор дома Вартов в Портленде. Как здорово снова очутиться в теплом климате с ароматом роз в воздухе!
— Где Анна? — нарушила молчание я.
— Наверху, с Артуром.
Я без лишних колебаний направилась на второй этаж. В холле со мной поздоровался Стюард и Элла, но я на них даже не глянула, меня беспокоило самочувствие Алена и состояние подруги.
— Анна, как он? — с порога спросила я, подбегая к кровати, на которой лежал бледный как стенка Варт.
— Уже лучше, но все равно плохо.
Я осмотрела перевязанную в области сердца грудь мужчины и ахнула от температуры его тела.
— Мне срочно нужен аспирин и парацетамол. Где здесь ближайшая аптека? Стоп! А почему он не в больнице?
— Он бы там уже давно умер, — ответил на мой вопрос Лекс, стоя в дверях спальни.
— Глупости! Ему нужен квалифицированный уход, — прошипела я.
— Алекс, успокойся, с ним все будет хорошо, — вмешалась Анна.
— Что-то не заметно. Если он не умрет от кровотечения, то точно сгорит от температуры!
— Поверь мне, малышка, я не позволю ему умереть.
— Тогда почему ты до сих пор там стоишь?! Сделай что-нибудь!
— Я уже сделал все, что требовалось.
— Алекс, он дал ему свою кровь. Она буквально за день излечила все самые серьезные раны. То, что ты видишь сейчас — мелочи по сравнению с тем, что было утром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
